Всматриваясь в самую глубину блестящих радужек, Вэл пыталась увидеть каплю прежней холодности, силы — то, что она привыкла наблюдать в звере, который завладел ее жизнью. Всматривалась, искала — и не находила. И все же это был он. Раза. Пес, смотрящий на нее, и был Раза. Скрывая себя день за днем, проживая свою жизнь, не показывая себя настоящего, — он умел только так. Умел любить, как нес, умел заботиться, как зверь, — и не существовало его другого. Подобравшись так близко, стоя на самом краю, Вэл увидела самую суть. Сильный Раза — так ты назвала меня? Тебе всегда нравилось видеть меня таким. Раза был прав. Вэл слишком привыкла видеть его жестоким и непоколебимым: не зверем даже, а демоном в обличье человека. Может быть, поэтому он стал таким для нее? Но сейчас, скорчившись у ее ног, вцепившись пальцами в ее худые колени, вжимаясь губами в ткань штанов, Раза как никогда был похож на человека. Не на зверя, а на обыкновенного человека: сломленного, раздавленного, таящего в сердце невыносимую боль. Жестокость богов не знала границ. Вэл не выдержала. Она вымученно застонала, признавая поражение, и потянулась вперед, дрожащими пальцами зарываясь в густые волосы. Не опустилась — рухнула на колени, обвивая руками черноволосую голову, прижимаясь щекой к чужой щеке. — Ты убил моего друга. — Она собрала остатки самообладания и выдала единственную фразу, звучащую пусть пусто, зато дающую ей последний шанс остаться собой. — Я не могу… слышишь, Ра… Ты убил… Голос задрожал, а грань уже, казалось, была так явственно близка. Не верилось, что все по-настоящему. Не выдумка, не сон, а жестокая, выворачивающая наизнанку явь. Так не должно было быть. Не сегодня. Никогда. — Скажи мне, — послышался глухой горячий шепот у самого уха, и мольба, сквозившая в нем. — Пожалуйста. Скажи, Вэл. Раза дотронулся пальцами до поникших плеч и осторожно погладил. Провел носом по линии скулы, щекоча волосами, губами коснулся уголка рта и замер, обдавая теплым дыханием. Вэл затряслась всем телом. Безвольная ладонь скользнула по его волосам, огладила шею, дотронулась до ключиц. Пальцы подцепили серебряную цепочку, сжались, рванув на себя. Раза зашипел от боли, противясь, но Вэл была неумолима. — Обещай мне, Раза, дай мне свое слово, — выговорила она тихим шепотом, стискивая цепочку, заставляя ее впиваться в бледную кожу. — Говори… — сказал он, губами касаясь ее щеки. Вэл прикрыла веки, набираясь решимости. Немного, самую каплю выждала, а затем уверенно сказала: — Ты никогда не поднимешь на меня руку. Никогда больше. Что бы ни случилось. Раза застыл, запечатлевая поцелуй на ее скуле. Он замер, губами прикасаясь к коже, не дыша, будто превратившись в изваяние. Когда он заговорил, Вэл не узнала его голос: — Не наказывай меня сильнее, чем я сам наказываю себя. Тебе не нужно мое слово. Просто верь мне… — он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, — и не молчи, Вэл. Вэл и не могла больше молчать. Даже если бы Раза приказал ей, она не смогла бы удержать в себе слова, рвущиеся наружу, царапающие горло, колющиеся на языке. — Ненавижу тебя, — прошептала она, губами касаясь мочки его уха, и зажмурилась, легко кусая нежную кожу шеи. — Ненавижу, потому что могу любить только тебя, ублюдок. Ненавижу тебя за это — за то, что заставляешь переступать через себя, заставляешь быть такой же, как ты. Такой же тварью. — Повтори, Вэл, — хрипло, чуть слышно, вновь умоляя, задушенно простонал Раза. Она негромко рассмеялась, вгоняя себя в безумие, так похожее на безумие Раза. — Что повторить? Как ненавижу или… Она не договорила, обрывая себя на полуслове, и положила ходящую ходуном ладонь на его грудь, толкая, опуская на мягкий ковер. Раза послушно лег на спину, ловя взгляд голубых глаз, подавляя рвущийся наружу рваный вздох. Он обхватил ее за талию, привлекая к себе. — …или как люблю? — Вэл прижалась губами к горячему рту, дурея от предвкушения, вцепилась пальцами в черные пряди и стиснула, желая причинить боль, — и вот оно — тихий стон прямо в рот, от которого заходится сердце. Вэл облизала губы, провела языком по нёбу, встречаясь с влажным, удивительно покорным языком Раза. Колено устроилось между длинных ног, пальцы гладили его грудь, ловко подцепляя серебряную цепочку, играя с кулоном. — Раза, — прерывисто дыша, шепнула Вэл, с трудом заставляя себя поднять голову, отстраниться, заглянуть в пьяные — от дурмана или желания? — глаза. — Я хочу быть твоей Второй. Это мое место, и никто не смеет занимать его. ГЛАВА 10 Раза лично выбрал Вэл молодую, объезженную чалую кобылу. Прислонившись к пустующему стойлу, не рискуя почувствовать зубы лошади на плече, она рассматривала покрытый соломой пол конюшни. Вокруг пахло конским потом и навозом. Вэл терпеливо помалкивала, пока Раза рассуждал с главным конюхом городской стражи о спокойном характере выбранной кобылы. Долгий нудный разговор перестал интересовать некоторое время назад, слившись в поток бессмысленных слов. — Валлери, — позвал Раза. Вэл моргнула, не спеша поднимая на него глаза. С мягкой улыбкой Раза смотрел в ее лицо. — Зато не сбросит, — словно извиняясь, произнес Раза. — Ты прав. — Вэл и не собиралась возражать. Грустная морда кобылы не воодушевляла, но настаивать на другой лошади не имело смысла — Раза с самого начала был категоричен. Вэл посмотрела в мутные, с поволокой глаза. Лошадь шумно фыркнула, прядая ушами. Стоило признать, что с верховой ездой отношения не складывались. Но, представляя свою лошадь в самых смелых мечтах, она мысленным взором видела статного черного жеребца. Как у Раза. Раза же, очевидно, представлял ее лошадь иначе. Глубокий вздох разочарования вырвался из груди. — Теперь она твоя. Ты недовольна? — приподняв брови, равнодушным тоном поинтересовался Раза. Темнота его глаз показалась густой, вязкой. Бледная улыбка скользнула по губам. Расстроился, конечно, что подарок не пришелся по вкусу. Чувство вины кольнуло под ребра. Вэл покосилась на конюха, открыто, с любопытством ее разглядывающего. Игрушку наместника одарили, а непослушная кукла смеет кривить губы. Прекрасный повод для сплетен. Нет, не хватало еще подобных толков вокруг Раза. Пора перестать привносить в его жизнь одни проблемы. — Шутишь? Я никогда не могла позволить себе лошадь. Она чудесна, Ра. — Вэл легко прикоснулась к ладони Раза и сжала пальцы, обтянутые кожаной перчаткой. Один простой жест — и непроглядная темнота в его глазах рассеялась. Раза улыбнулся, поднял руку, приобнимая Вэл за плечи, и нежно погладил ее шею. — Станешь ездить лучше и выберешь себе любую лошадь. Какую захочешь. — Пальцы невесомо пробежались по затылку, пригладив волосы. Во рту стало сухо. Вэл желала этих прикосновений. Сердце ускорило свой бег, реагируя на незатейливую ласку. Так просто и совершенно неподвластно разуму. Конюх быстро опустил взгляд, суетливо поправляя одежду. Вэл почувствовала удовлетворение. Кроме нежности Раза мог дать ей слова. Слова, от которых всем вокруг становилось понятно, как много она значит для грозного наместника. — Спасибо. — Вэл мягко улыбнулась, переводя взгляд на кобылу. — Она мне очень нравится. Раза понимающе усмехнулся и наклонил голову, касаясь губами каштановых волос. — Такая покорная… Он отпустил вспыхнувшую Вэл и повернулся к застывшему в ожидании смущенному конюху: — Благодарю. Надеюсь, мне не придется пожалеть о том, что я доверился вам в выборе лошади для моей… — секундное колебание, — моего человека. Тихая угроза в словах Раза не укрылась от Вэл. Она ощутила тепло, разлившееся в груди подобно большому озеру, и спрятала улыбку в вороте плаща. Она не могла контролировать свои чувства, а значит, не стоило винить себя за то, что ей нравилось ощущать себя значимой. К тому же Раза назвал ее своим человеком. Звучало не так хорошо, как Вторая, но не так паршиво, как любовница. Или шлюха.