– Эта кукла, миссис Хаддон, лежала рядом с телом убитой женщины. – Хоуксли заговорил холодно и резко. – К шерстяной ткани курточки прилип крошечный осколок, даже, скорее, чешуйка из розового фарфора. Я не стал снимать ее, ведь она может послужить доказательством. – И вы мне не сказали? – возмутился Грейтон в то время, как Эммелина и Кэтрин смотрели на судью, едва не раскрыв рот от изумления. – Это же улика! – И она должна быть найдена и отражена в записях вашего секретаря должным образом, – спокойно ответил судья. – Завтра вам нужно прийти сюда с ордером на обыск до того, как мисс Беррингтон уедет. И вам надо придумать, как его заполучить! Сегодня мы с вами нарушили закон, но впредь это недопустимо, если мы хотим не только установить истину, но и наказать виновного! – Вы и вправду думаете, что Агнес виновна? – осторожно спросила Эммелина, сжав руки в замок перед собой. – Я не могу быть уверен, но факты говорят о том, что мисс Беррингтон обманывала мисс Хаддон и всех остальных. Даже если она не убивала миссис Уиллинг, ваша подруга побывала в ее спальне, оставив зачем-то эту куклу, а потом забрала ее, воспользовавшись тем, что мисс Хаддон слишком взволнована, чтобы обратить внимание на все ее действия. Должно быть, она надеялась, что мисс Хаддон вовсе не заметит куклу. – Но она заметила, – обреченно сказала миссис Хаддон, и непонятно было, хотела она разоблачения своей подруги или же предпочла бы никогда не узнать о ее проступке. – Именно так, миссис Хаддон. – Судья с ласковой улыбкой взглянул на Кэтрин. – У сестры вашего мужа внимательный взгляд, свойственный художникам, она способна заметить что-нибудь важное, даже когда расстроена. И, как бы там ни было, у нас появилось серьезное основание считать, что вывод о вине мистера Блантвилла может оказаться ошибочным. – Вы же не нашли кольцо! – воскликнула Эммелина, не готовая принять Агнес в качестве убийцы. – Мисс Беррингтон могла спрятать его, в старой гостинице достаточно укромных уголков, а кольцо – слишком маленький предмет, чтобы его было легко обнаружить, – ответил ей Грейтон, чье воодушевление от находки куклы, похоже, стало таять под давлением необходимости дальнейших действий, которые он не мог определить для себя. – Я знаю, где оно! – Кэтрин отчетливо вспомнила вдруг слова мистера Уиллинга. – У Агнес не было времени зайти куда-то еще, и она спрятала его в Комнате с портретом, прежде чем начать громко рыдать, зная, что я ее услышу и приду! – И где же именно, по-вашему, она его спрятала? – Вы полагаете, мисс Беррингтон все продумала, нарочно выбрав вас в качестве свидетеля ее алиби? Судья и главный констебль задали свои вопросы одновременно, и Кэтрин переводила взгляд с одного на другого, не зная, кому ответить первым. Нетерпение на лице Грейтона заставило ее ответить на его вопрос: – За портретом неизвестной леди, в честь которого тетушка назвала эту спальню. Вчера, когда тетя Мэриан показывала комнату мистеру Уиллингу, он сказал, что портрет висит криво. Значит, кто-то трогал его… – Идемте в эту вашу Комнату с портретом, сейчас же! – Грейтон ринулся к двери. – Мисс Беррингтон может вот-вот вернуться от Райдингов, в это время обычно уже уезжают из гостей, и нам не нужно, чтобы она застала нас здесь. – Миссис Хаддон и мисс Хаддон, прошу вас, останьтесь и займите мисс Беррингтон разговором, если ее не задержит ваша тетушка. – Судья Хоуксли говорил доброжелательно, но твердо, и Эммелина и Кэтрин сразу поняли, что им не позволят своими глазами увидеть, спрятано ли что-нибудь за портретом. Кэтрин обиженно выпятила губу. Разве это справедливо? Она столько сделала для Грейтона, а он отстраняет ее в самый важный момент! – Мы сообщим вам о результате, – мягче сказал судья, заметив огорчение девушки. Эммелину же волновало совсем другое. – Боже мой, но как я смогу говорить с Агнес, оставаться с ней в одной комнате, если она убийца? Мне страшно! Если она что-то заподозрит и убьет и меня? – Вы должны собрать все свои душевные силы и не подавать виду, что вам что-то известно. Не оставайтесь наедине с мисс Беррингтон, пока мы во всем не разберемся. Вы правильно сделали, что поселили в вашей комнате горничную, позовите ее, – торопливо напутствовал Хоуксли. – И, кстати, вы знаете что-нибудь о семье вашей подруги? Откуда они родом, не были ли они знакомы с Макнилами? – В пансион Агнес приехала из Кембриджа, кажется, ее отец был там младшим преподавателем. Ее семья очень бедна, и за обучение в пансионе заплатила какая-то тетушка, чтобы в будущем Агнес смогла сделать удачную партию, получив хорошее образование. – Она из бедной семьи? Но как же так? – Кэтрин с изумлением смотрела на невестку. – У нее такие красивые платья, и она собирается замуж за Гарри Райдинга! – Это мои платья, Кэтрин, – коротко ответила миссис Хаддон. – Я пополнела после того, как родился Джонатан, и отдала свой прежний гардероб подруге. Ах нет, я не могу поверить, что она… Эммелина заплакала, закрыв лицо руками, и судья Хоуксли жестом предложил Кэтрин утешить ее, а сам поторопился за Грейтоном, который, стоя в дверях, записывал что-то в маленький блокнот. – Не плачь, прошу тебя! – поспешно заговорила Кэтрин. – Если она сейчас вернется, нам придется объяснить, почему ты плачешь! – Разве у нас недостаточно причин? – не отрывая рук от лица, пробормотала Эммелина. – Убиты две мои подруги, мой муж изменяет мне… Этого должно хватить, чтобы объяснить мои слезы. Кэтрин пришлось с ней согласиться, и некоторое время Эммелина молча плакала, пока дверь не распахнулась. Обе испуганно вздрогнули, но это вернулась горничная, которую судья Хоуксли послал за ними, приглашая зайти ненадолго в Зал фей. Оставив Молли в спальне, Эммелина и Кэтрин направились в зеленую гостиную. Там за чайным столиком в кресле миссис Дримлейн сидел главный констебль, а напротив него расположился судья Хоуксли. В неярком свете двух ламп над камином Кэтрин увидела на чайном столике очень маленькую шкатулку из темного полированного дерева с какой-то резьбой на крышке и рядом с ней – кольцо с синим камнем в форме яйца. – Господи, вы нашли его? – Эммелина пошатнулась, увидев находку, и Кэтрин подхватила ее за локоть. Джентльмены, поднявшиеся, как только дамы вошли в комнату, поторопились усадить обеих и только после этого начали задавать вопросы. Узнает ли миссис Хаддон свое кольцо? Видела ли его когда-нибудь прежде мисс Хаддон? И если видела, то у кого именно? На первые два вопроса ответ был положительный. Этот перстень был у миссис Хаддон до того, как на его месте появилось другое, похожее кольцо, в похожей же шкатулке. И видела Кэтрин именно это кольцо (ну или точь-в-точь такое же) на руке миссис Уиллинг, когда она спускалась по лестнице, торопясь на последнее в своей жизни свидание. – Что же теперь будет? – Эммелина беспомощно посмотрела на Грейтона. – Вы арестуете ее? – Сейчас мы отнесем перстень обратно, Уиллинг положит его на место. Вы постараетесь вести себя, не вызывая подозрений у вашей подруги, и будете собираться утром уехать из Кромберри. Мисс Беррингтон потребуется забрать кольцо, что бы оно для нее не значило, оно стоило ей трех убийств! Поэтому мы попросили Уиллинга утром задержаться за завтраком и отослать своего камердинера. Не хватало еще, чтобы эта милая девушка совершила четвертое убийство! Мы будем следить за Комнатой с портретом из спальни мисс Хаддон и миссис Дримлейн и схватим мисс Беррингтон, когда она будет доставать шкатулку. Мне придется поехать вместе с ней и кольцом в Лондон, Хиллстропа не так-то легко будет переубедить, раз уж он уверился в вине Блантвилла. Если бы только мисс Беррингтон сама призналась! – Судя по хладнокровию, которое она выказывала все эти дни, она навряд ли признается хотя бы в чем-то! – возразил судья Хоуксли. – Подумать только, эта девушка была с нами, когда мы обсуждали кандидатуры возможного убийцы, она казалась такой искренней, желающей нам помочь! Хотел бы я знать, что привело ее к сегодняшнему дню, какие мрачные тайны хранятся за ее прелестной внешностью! – Ах, бедный мистер Райдинг! – вспомнила вдруг Эммелина. – Его сердце будет разбито! – О нем мы не подумали в самом деле! – согласился судья. – Но все, что мне известно о Гарольде, говорит о том, что он быстро утешится. Его решение жениться слишком скоропалительно, и, возможно, он бы скоро пожалел о помолвке. – Но скандал потрясет его семью до основания, – заметил Грейтон. – Миссис Райдинг будет крайне тяжело принять новость, что ее сын собирался жениться на девушке, убившей трех леди, включая миссис Роуленд, с матерью которой она была дружна! – А если Агнес убила только миссис Уиллинг? – Эммелина все еще не могла поверить. – Пока у нас нет признания, мы можем только строить догадки, – помрачнел Грейтон. – Однако, учитывая, что целью мисс Беррингтон все же было кольцо, логичнее предположить, что она убила и миссис Роуленд, и мисс Лэмбон. Я сегодня же отправлю телеграмму в полицейский участок в Кембридж, надеюсь, уже к утру они сообщат что-нибудь о семье мисс Беррингтон. А сейчас, леди, я отнесу шкатулку обратно, пока Уиллинг не лег в постель, а вы должны набраться сил и предстать перед мисс Беррингтон такими же, какими она видела вас до отъезда к Райдингам. Ваши жизни не должны подвергаться опасности, запомните это! Эммелина обхватила себя руками за плечи, словно замерзла. – Навряд ли я смогу сегодня заснуть! Мне все время будет казаться, что ко мне в темноте крадется убийца! – Останьтесь тогда у мисс Хаддон, – предложил судья. – Вы можете сказать мисс Беррингтон, даже просто передать через горничную, что хотите подольше поболтать с вашей родственницей, которую теперь не скоро увидите. Ее это не должно удивить. – В самом деле, я так и сделаю! – немного оживилась Эммелина. – И тетушке Мэриан нужно сказать, чтоб она случайно не выдала ничего из того, что ей сегодня удалось узнать. – Мы уже предупредили ее и отправили отдыхать. – Грейтон положил кольцо в шкатулку и направился к двери. – Запритесь в спальне мисс Хаддон и постарайтесь не показываться на глаза мисс Беррингтон, вы обе выглядите слишком напуганными. А нам еще надо убедить Уиллинга не задушить мисс Беррингтон собственными руками, он жаждет мести для убийцы и может потерять голову, если увидит, как мисс Беррингтон пытается проникнуть в его номер. Пока он не знает, кто убийца, но мы просили его быть начеку, кто бы ни заговорил с ним. Главный констебль выглянул в коридор и, убедившись, что там никого нет, вышел, сделав знак Хоуксли следовать за ним. Эммелина и Кэтрин переглянулись. Страх, неверие, отвращение, обида – столько чувств смешалось сейчас в их сердцах, что у них просто не было сил на разговоры. Подождав, пока в коридоре смолкнут голоса Грейтона и Хоуксли, переговоривших о чем-то с мистером Уиллингом, они отправились в Комнату с овцами, чтобы Эммелина могла собрать все необходимое для подготовки ко сну. К счастью для обеих, мисс Беррингтон еще не вернулась. Миссис Хаддон предупредила Молли, и обе поспешили в Комнату с незабудками. Кэтрин разобрала постель, Эммелина присела на маленький диванчик у окна. Обеим хотелось поговорить о случившемся сегодня вечером, но не было сил начать разговор. Как, почему, когда Агнес стала такой? Что произошло за годы, что они не виделись с Эммелиной? Неужели она не сожалеет о сделанном? Вопросы роились в голове у обеих, но ни у той, ни у другой не было ответа. Наконец первой заговорила Кэтрин. О вещах практических, не давая себе возможности предаваться болезненным мыслям о природе человеческой: – Как она смогла пробраться в комнату мистера Макнила и украсть пистолет? И в спальню миссис Уиллинг… – В пансионе Агнес умела открывать замки с помощью шпильки и научила многих девочек, – после паузы ответила Эммелина, предаваясь воспоминаниям. – Мы забирались в буфет и таскали оттуда булочки или выходили летними ночами в сад посмотреть на звезды, и нам казалось чудесной возможность преодолеть все препятствия… Должно быть, Агнес за чем-то вернулась наверх, когда мы уже собирались ехать на заседание комитета, и проникла в комнату мистера Макнила тем же способом. – Она возвращалась за нюхательной солью! – вспомнила Кэтрин разговор с Эммелиной в чайной комнате. – Ты сама сказала, что соль осталась у Агнес, когда я попросила ее у тебя. – В самом деле! Я припоминаю что-то подобное! – тут же согласилась Эммелина. – Я тогда была потрясена разговором с миссис Роуленд, но мы действительно что-то говорили про соль. Но как она узнала о пистолете? – Он что-то говорил об этом за завтраком, я не помню точно, но мне почему-то так кажется, – неуверенно ответила Эммелина. – Выходит, она уже тогда думала, что убьет миссис Роуленд… – Возможно, если бы миссис Роуленд отдала ей то, что она требовала, Агнес не совершила бы преступление… – Мы не можем знать это наверняка… – Кэти подумала и о другом. – Я помню, что этот человек просил у миссис Роуленд отдать что-то еще. Но что? – Вероятно, шкатулку, в которой хранилось кольцо… – пожала плечами Эммелина. – Теперь, когда мы знаем, что это была Агнес, понятно, что она без труда открыла запертый ящик и убедилась, что мое кольцо и шкатулка – поддельные. Быть может, она и погостить ко мне приехала только ради поисков кольца! – Как же она могла узнать о нем? И почему оно так ценно для нее, Агнес ведь не замужем? – Любопытство помогало Кэтрин справляться со страхом. – Если вашему главному констеблю удастся заставить Агнес признаться, завтра мы все узнаем. А сейчас давай ложиться спать, я себя не помню от усталости и в то же время боюсь, что не смогу заснуть. Как мы справимся с этим кошмаром, Кэтрин? Кэти, проверявшая, надежно ли заперта дверь, лишь покачала головой. – Со временем мы справимся, поверь мне. Мы здесь пережили уже несколько убийств, и страх постепенно отступал перед необходимостью каждый день что-то делать, просто жить… Правда, убийцей ни разу не оказывался кто-то из наших друзей… Мне так жаль, мне очень понравилась Агнес, я мечтала о такой подруге, как она! – Мне тоже жаль, боюсь, я не скоро смогу свыкнуться с этим, – посетовала Эммелина. – Агнес была так дорога мне… А еще придется говорить обо всем этом с Джонатаном. Не представляю, как он себя чувствует после известия о смерти миссис Уиллинг! Любил ли он ее хотя бы немного? Кэтрин предпочла сменить тему. Говорить о любовных похождениях своего брата-викария ей пока было не под силу. – Надеюсь, главный констебль Грейтон соберет достаточно доказательств, чтобы мистера Блантвилла оправдали! – сказала она в ответ. – О, прости, что я накинулась на тебя из-за этого семейства! – смутилась Эммелина. – И все же я думаю, тебе нравится Лоренс Блантвилл! – Он нравится всем, – улыбнулась Кэтрин. – Почти как Гарри Райдинг. И мне в самом деле хотелось нарисовать портрет его сестры! – Ты его нарисуешь! Мистера Блантвилла отпустят, и жизнь в Кромберри вернется в привычное русло, ведь убийца – не один из жителей вашего городка! А в нашем кругу в Бате ничего уже не будет прежним. Мне не хочется больше участвовать в благотворительном комитете миссис Пропсон… И в то же время я должна чем-то занимать себя, чтоб поменьше думать о том, что натворила Агнес. Кэти согласилась с тем, что Эммелине необходимо какое-то занятие, и некоторое время, уже лежа в постели, они размышляли о том, чем можно заняться молодой замужней женщине, кроме воспитания детей и благотворительности. Так и не придумав ничего стоящего, обе пожелали друг другу доброй ночи и постарались заснуть, уверенные, что им это не удастся. Как ни странно, сон пришел к обеим, милостиво избавив их от кружащихся в сумасшедшем танце мыслей.