Глава 22 Агнес немного отодвинула портрет неизвестной леди от стены, затем протянула руку и вытащила из-за рамы шкатулку, затем обернулась, чтобы идти к двери. И застыла с бьющимся сердцем, судорожно сжимая в пальцах свою добычу. В распахнутых дверях Комнаты с портретом стоял главный инспектор Грейтон, а за его спиной виднелся сержант Нобблз. – Пройдемте со мной, мисс Беррингтон. – Девушке оставалось только следовать за этим повелительным голосом и молча идти к двери. Вот все и закончилось… Грейтон повел ее не к лестнице, а в Зал фей, где ее ожидали судья Хоуксли, миссис Дримлейн, Эммелина и эта отвратительная вездесущая Кэтрин Хаддон. Ах да, у окна замер безмолвной статуей мистер Уиллинг, а в самом темном углу притаился констебль. – Мисс Беррингтон, я арестую вас за убийства миссис Роуленд, мисс Лэмбон и миссис Уиллинг, – объявил Грейтон роковые слова. «Как жаль, что я выбросила пистолет там, на кладбище», – единственное, о чем могла сейчас подумать Агнес. Она молча уселась на предложенный ей стул, нарочно поставленный посреди комнаты. – Вы расскажете нам, почему убили трех женщин? Из-за этого? – Судья кивком указал на шкатулку, которую Агнес все еще держала в руках. Грейтон подошел к ней, чтобы забрать шкатулку, и ему пришлось аккуратно, по одному, разжимать ее пальцы, которыми она до онемения вцепилась в шкатулку. Ей следовало забрать расписку там же, в Розовой спальне, как только она убедилась, что бумага лежит в шкатулке, как и подобает. А еще ей следовало бы бежать отсюда, как только она получила желаемое! Зачем ей понадобился этот брак с самодовольным туповатым Гарри Райдингом? Решила получить намного больше, чем рассчитывала? Вот она, расплата за жадность! Агнес продолжала молчать, глядя в камин пустым взглядом, и Грейтон положил шкатулку на столик. – Несколько минут назад мне принесли телеграмму из Кембриджа, – произнес Грейтон, словно бы рассказывая друзьям занимательную историю. – Девичья фамилия матери мисс Беррингтон – Гиллори. – Я уже слышала ее, – встрепенулась миссис Дримлейн, каких-то полчаса назад вернувшаяся из поместья своего сына. Агнес вздрогнула. Она и не думала, что Грейтон будет узнавать о ее семье и, мало того, успеет что-то узнать! – Как только я услышал эту фамилию, сразу обнаружилась связь между мисс Беррингтон и семейством Макнил. – Главный констебль продолжал говорить, словно не замечая Агнес. – Гиллори и Макнилы были соседями и друзьями, когда владели плантациями на островах, и двоюродная бабушка миссис Роуленд и мистера Макнила получила этот перстень в качестве свадебного подарка от своего жениха, одного из Гиллори! Полагаю, мисс Беррингтон захотела вернуть кольцо любым доступным ей способом. Она уже успела забраться в секретер своей подруги миссис Хаддон и узнала, что кольцо, которое покойная миссис Макнил подарила преподобному Хаддону, поддельное. Ей не было известно, что это викарий Хаддон заказал поддельное кольцо и подложил его в ящик своей жены, а настоящее подарил любовнице. По мнению мисс Беррингтон, настоящее кольцо осталось у Макнилов. Миссис Роуленд отказалась отдать его и оскорбила мисс Беррингтон – и была убита. Мисс Лэмбон что-то видела или слышала – и ее участь была решена. Полагаю, мисс Беррингтон случайно увидела настоящее кольцо на пальце миссис Уиллинг и узнала его. Она пробралась в спальню миссис Уиллинг и дожидалась там, пока ничего не подозревающая леди не вернется, а затем заколола ее ножом для бумаг. Мистер Уиллинг издал стон, и констебль осторожно приблизился к нему, очевидно, намереваясь удержать от опрометчивого шага. – Кстати, я приказал мистеру Лофтли извлечь подобные инструменты из всех номеров, чтобы не ввергать других постояльцев в соблазн убить кого-нибудь. Так вот, миссис Уиллинг суждено было умереть, ведь иначе она не рассталась бы с кольцом, не так ли? Но подозреваемых оставалось все меньше и меньше! Нужно было как-то обезопасить себя от подозрений, и мисс Беррингтон воспользовалась способом, который уже применяла ранее в пансионе. У нее с собой была заводная кукла, способная двигаться. Она поставила куклу на комод и завела ее, направив в сторону стоявшей на краю комода вазы, а сама пробралась в Комнату с портретом и принялась громко плакать, зная, что ее услышит мисс Хаддон, которой свойственно некоторое… м-м-м… любопытство. Кэтрин даже не покраснела, а миссис Дримлейн, которой еще ничего не было известно про куклу, вытянула шею, взглядом побуждая Грейтона не делать пауз в рассказе. Агнес уже смотрела не в камин, а на лежащий на столике перстень. – Мисс Хаддон появилась в Комнате с портретом и беседовала с мисс Беррингтон столько, сколько было нужно кукле, чтобы проползти и сбить на пол вазу. Ваза разбилась, и обе леди услышали шум, но мисс Беррингтон постаралась не допустить, чтобы мисс Хаддон тотчас же вышла в коридор и убедилась, что никакого убегающего убийцы не существует. Дальше ей было необходимо лишь забрать свою куклу назад, и она сделала это тайком от мисс Хаддон. Кстати, сейчас сержант Нобблз обыскивает багаж мисс Беррингтон в присутствии миссис и мистера Лофтли в поисках этой самой куклы. Агнес дернулась, словно желая вскочить на ноги и бежать, и Грейтон напрягся, готовый схватить ее. Но девушка осталась на месте. – Опасаясь, должно быть, что миссис Хаддон или ее горничная проявят неуместное любопытство и найдут среди ее вещей шкатулку с кольцом, мисс Беррингтон спрятала их за портретом в Комнате с портретом, чтобы забрать позже, перед самым отъездом. Именно за этим занятием мы и застали мисс Беррингтон только что. Ей необыкновенно повезло в том, что мистер Блантвилл, пренебрегая приличиями, поднялся в номер миссис Уиллинг. Если бы его не было наверху, нам пришлось бы подозревать мистера Макнила или миссис Пропсон. Или кого-то из прислуги. Но мистер Блантвилл идеально подошел на роль убийцы своей любовницы и других леди. Зачем ему было искать кольцо – вот вопрос, которым следовало заняться полиции, и мы так и не нашли на него ответа, потому что его не существует. Кроме того, сегодня рано утром в полицейский участок явился небезызвестный Подрик Плам и заявил, что видел, как мистер Блантвилл стоял на тротуаре и махал какой-то даме, видимой в окне второго этажа. Плама выгнали из паба, и он как раз думал, куда направиться, когда заметил Блантвилла и хотел попросить у него шиллинг, но джентльмен шел слишком быстро для старика и сел в экипаж прежде, чем Плам догнал его. Как только старый бродяга услышал в городе, что Блантвилл арестован, он поспешил в полицию, чтобы заявить – миссис Уиллинг была жива, когда Блантвилл уехал из «Охотников и свиньи». Это заявление Грейтона было встречено вздохами облегчения некоторых из присутствующих, и только мистер Уиллинг тяжело и шумно дышал, должно быть, пытаясь справиться с чувствами, овладевшими им после слов главного констебля о любовнике его жены. – Итак, мисс Беррингтон, вы не хотите рассказать нам, что за тайну скрывает в себе это кольцо? Безусловно, камень в нем красивый, как и связанная с ним легенда, но стоит ли он трех жизней? Агнес продолжала молчать, но ее стиснутые пальцы дрожали. Хоуксли безнадежно покачал головой – похоже, им не добиться признания. Миссис Дримлейн с тоскливым удивлением смотрела на девушку, а Эммелина не сводила сочувственного взгляда с мистера Уиллинга. – Что ж, мисс Беррингтон, у меня есть одно соображение. Мисс Хаддон говорила нам, что незнакомец, теперь-то мы знаем, что это были вы, требовал у миссис Роуленд что-то еще, кроме кольца. Учитывая, что кольцо хранится в особенной шкатулке, справедливо предположить, что речь шла о ней. Или, вернее, о ее содержимом, о котором не было известно ни миссис Роуленд, ни миссис Хаддон и ее супругу. При этих словах Грейтона Агнес дернулась, она уже не могла сохранять равнодушный вид. Как он мог догадаться, этот напыщенный болван? В комнате за спиной Агнес появился сержант Нобблз с куклой в руках, но девушка этого не видела. – Вчера вечером мы нашли шкатулку в Комнате с портретом, но должны были положить ее обратно в ожидании того момента, когда мисс Беррингтон вернется за ней. Мистер Уиллинг любезно согласился помочь нам и вернуть шкатулку за раму портрета. Однако же, пока мы разговаривали с ним, он бездумно крутил шкатулку в руках, то и дело нажимая пальцами на затейливую резьбу. И в какой-то момент шкатулка вдруг открылась… Главный констебль не успел договорить: Агнес вскочила на ноги и бросилась к нему. – Где она? Отдайте ее, она принадлежит мне! Не смейте отнимать ее у меня! Грейтон перехватил руки превратившейся в фурию девушки и держал ее на безопасном расстоянии от своего лица, пока констебль не подбежал к нему и крепко не сжал локти девушки. Наблюдавшие за этой сценой дамы единодушно вскрикнули, потом Эммелина заплакала, а Кэтрин и миссис Дримлейн горестно вздохнули, сожалея обо всем сразу. – Вот она. – Когда констебль посадил мисс Беррингтон обратно на свой стул и встал позади него, готовый при необходимости схватить девушку снова, Грейтон осторожно вытащил из кармана свернутую бумагу. – Я не стану лишний раз разворачивать этот документ, он слишком хрупок и ценен. И должен протянуть до суда. Но я перескажу для вас его содержимое. Это расписка, согласно которой мистер Иен Макнил обязуется вернуть мистеру Фредерику Гиллори одолженные у него двадцать тысяч фунтов. – Двадцать тысяч! – ахнула миссис Дримлейн. – Именно так, мадам, – согласился Грейтон. – Полагаю, эти деньги так и не были возвращены, что в дальнейшем привело к возвышению семейства Макнил и разорению Гиллори. А также к ненависти, передающейся из поколения в поколение! Мисс Беррингтон, что вы собирались сделать с этой распиской? – Потребовать у Макнилов вернуть долг, разумеется! – впервые заговорила Агнес, и все уставились на нее. – Из-за подлости Макнилов наша семья уже столько лет живет в нищете! А Макнилы процветают и даже осмеливаются заниматься благотворительностью, раздавая деньги, принадлежащие мне! Да я убила бы миссис Роуленд сто, тысячу раз, даже если бы она отдала мне расписку! Слушая рассказы матери, я с самого детства думала о том, как мне подобраться к Макнилам, и судьба послала мне шанс вместе с приглашением дорогой Эммелины погостить у нее. Ярость сделала лицо девушки некрасивым, и Эммелина прижала ладонь ко рту, в ужасе глядя на подругу. – Возможно, деньги все же были возвращены, и ваша семья разорилась из-за какой-то другой постигшей их беды? – мягко спросил судья Хоуксли. – Иначе как расписка попала к Макнилам? – Сестра Иена Макнила вышла замуж за брата моего прадеда, но она не любила его! – выкрикнула Агнес. – Ей нужно было только его богатство, а когда он умер от лихорадки, Иен без труда уговорил ее вернуться домой. Но сначала она нашла и выкрала шкатулку, в которой лежала расписка! И положила туда это проклятое кольцо, как насмешку над страданиями моей семьи! Мой прадед так верил Иену, его слову джентльмена, что и не подумал отдать расписку поверенным, он хранил ее в своем доме в ожидании, когда дела Макнила наладятся и тот сможет вернуть долг. И Макнил предал его! Продал плантации и уехал в Англию, когда моему прадеду была нужна помощь друзей и деньги на спасение его капитала! Его корабль затонул, а урожай постигла какая-то напасть, и некому было поддержать его семью! – Без расписки ваши предки не смогли бы обратиться в суд, но разве могли бы вы сделать это теперь? – спросил Хоуксли, когда Агнес умолкла, чтобы восстановить сбившееся дыхание. – Неужели вы полагаете, что никому не пришло бы в голову связать появление расписки в руках одной из Гиллори с тремя убийствами? – Я не собиралась обращаться в суд! Я бы потребовала их вернуть деньги, угрожая оглаской этой истории. Навряд ли им понравилось бы оказаться замешанными в подобном скандале! И они никогда не смогли бы доказать мою связь с убийствами, когда Блантвилл уже был бы повешен! – Неужели вы не могли решить это дело как-то по-другому? – устало спросил Хоуксли. – Убить трех ни в чем не повинных женщин из-за двадцати тысяч фунтов! И хладнокровно отправить на виселицу невинного человека! – Это для вас эти деньги не имеют значения, а для меня это возможность восстановить справедливость и изменить свою жизнь! Они стали бы моим приданым! Я не хотела убивать мисс Лэмбон, но она сама навредила себе, решив заработать шантажом! Слишком поздно я узнала, что она требовала денег вовсе не у меня, а у миссис Уиллинг! Мистер Уиллинг сделал шаг в сторону девушки, и сержант Нобблз тотчас оказался неподалеку. – Теперь я понимаю, ты так хотела поехать сюда и увидеться с миссис Роуленд, что, должно быть, как-то подстроила это! Я ведь не должна была ехать в Кромберри! – воскликнула Эммелина. – Что ты сделала с миссис Морли? – Всего лишь подмешала рвотного в ее какао… – Агнес пожала плечами. По сравнению с ее преступлениями в Кромберри разве такая малость могла иметь значение? Миссис Дримлейн сняла очки, словно не желала видеть лицо этой девушки, за красотой которого пряталось ненасытное чудовище. – Но за что вы убили мою жену? – глухо прозвучал голос мистера Уиллинга, сжимающего и разжимающего кулаки. – Вы могли просто попросить ее отдать вам шкатулку, раз вам не нужен был треклятый перстень! – Я не собиралась убивать ее, она мне нравилась, – нехотя призналась убийца. – Я хотела лишь обыскать ящики в ее комоде и найти шкатулку. Но она вернулась раньше, чем я думала, и мне пришлось спрятаться за портьерой. Я бы могла стоять там сколько угодно и уйти, когда она ляжет спать или выйдет в ванную, но ей надо было подойти к окну и помахать любовнику! Повернувшись, она увидела меня! И мне пришлось схватить с бюро нож для бумаг и заколоть ее прежде, чем она закричала. Я сожалею об этом, правда, сожалею! Она не заслужила смерти, я просто не могла поступить иначе! Уиллинг бросился к ней, и сержанту с Грейтоном еле удалось удержать рвущегося из их рук несчастного вдовца. Хоуксли поднялся, прерывая тягостную сцену. – Что ж, мисс Беррингтон, с вашей семьей обошлись подло, но то, что совершили вы… Я впервые в своей жизни не нахожу слов, которыми можно было бы охарактеризовать вас. Мистер Уиллинг, не губите себя, пытаясь повредить убийце, вам еще надо вырастить троих ваших детей! Судья говорил негромко, но Уиллинг неожиданно послушался и снова отошел к окну. Грейтон подал знак сержанту, и он вместе с констеблем приблизился к Агнес. – Полицейский экипаж ждет вас, мисс Беррингтон, идемте, – сказал Нобблз, и Агнес послушно поднялась и пошла за ним, а констебль двинулся следом. – Вам повезло, что шкатулка раскрылась, – нарушила молчание миссис Дримлейн, и то лишь через несколько минут: все никак не могла прийти в себя после увиденного и услышанного. – Это так, спасибо мистеру Уиллингу. Иначе она бы так и просидела здесь молча весь день, пока я бы тратил попусту свое красноречие. А теперь мне пора, нужно собираться в Лондон и готовиться к встрече с Хиллстропом. – Я могу уехать? – слабым голосом спросила Эммелина. – Сейчас вы можете вернуться домой, миссис Хаддон, но вам придется давать показания в суде. – Я буду готова, – решительно заявила миссис Хаддон и поднялась, чтобы попрощаться. Навряд ли она когда-нибудь вернется в Кромберри. Вечером Кэтрин снова ужинала с дядей и тетей, и чувство облегчения от того, что все закончилось, витало в воздухе вместе с ароматом нежнейшей телятины, приправленной печалью. – Не приведи Господи никому такой недели, – вместо молитвы заявил дядюшка Томас, раскладывая телятину по тарелкам. – Я уж не говорю о ее последствиях. Не думаю, что кто-нибудь захочет остановиться у нас в ближайшие месяцы, разве только захочет навестить друзей на Рождество! – Ну, хотя бы Рождество мы проведем как никогда весело! – Миссис Лофтли выглядела неожиданно жизнерадостно. – Почему ты так думаешь, дорогая? – Мистер Лофтли недоумевающе взглянул на жену. Тетушка Мэриан показала на письмо, лежавшее на столе рядом с ней. – К нам приедет лучший на свете театр! Примечания 1 См. романы «Зал фей» и «Лавандовая спальня. Вернуться 2