– Садитесь, Алевтина Самойловна, – пригласил он. И она молча села, устремив на него свой вопрошающий взгляд. Наполеонов попробовал угадать, насколько встревожена или опечалена хозяйка салона, но ему это не удалось, так как выглядела она абсолютно бесстрастной. – Алевтина Самойловна, я хочу принести вам свои соболезнования, – проговорил следователь. – Мне? – удивилась она. – Но я же не была знакома с убитой. – И тем не менее она убита в вашем салоне. – Верно, – согласилась Горшкова и посмотрела на следователя с внезапно проснувшимся интересом. – Хотите, я вас сделаю? – неожиданно спросила она. – Что? – буквально поперхнулся следователь. – Чего вы так испугались? – искренне рассмеялась она над его реакцией. – Простите, я вас не понимаю. – Чего же тут понимать! Я предложила сделать вашу куклу! – Мою куклу? – Тут в его мозгу что-то начало проясняться. – Вы делаете куклы? Она кивнула и озорно улыбнулась, совсем как девчонка. – И Шамаханская царица, – Наполеонов неопределённо кивнул в сторону окна, – ваша работа? – Моя, – утвердительно кивнула она. – То-то я смотрю, она на вас похожа. – Разве? – Не копия, конечно. – Она вам нравится? – Впечатляет, – ответил он. – И давно вы занимаетесь куклами? – Давно, ещё со школы. – А как же салон? – От брата достался, – ответила она, вздохнув, и добавила с явным сожалением: – Других наследников не было. – И вам не нравится им заниматься? Она покачала головой. – Почему же вы не продадите его? – Он приносит неплохие доходы. – И добавила: – Жить-то на что-то надо. – Понятно. А занимается салоном ваш заместитель? – Да, Паша. – Вы давно знакомы с ним? Она задумалась и ответила: – Когда я родилась, он уже был. В смысле, был другом моего брата. – А как давно вы знакомы с Сафронковой? – С какой Сафронковой? – не сразу переключилась она. – С той, что была убита сегодня в вашем салоне. – Зачем вы так? – нахмурилась Алевтина Самойловна. – Как так? – Вероломно. – Работа у меня такая, – вздохнул следователь, – мне нужно найти убийцу. – Да, я понимаю. Но я… – Что вы? – Я доверилась вам. – Извините. Как говорят – ничего личного. – Хорошо, отвечаю на ваш вопрос: я не была знакома с этой женщиной. Я никогда её не видела. – Вы не заходили после обнаружения трупа в кабинет Мониной? – Нет, – медленно покачала головой из стороны в сторону Алевтина Самойловна. – Но вам сообщили об убийстве? – Да. – Кто? – Паша. Он велел мне спуститься в холл. – Вы спустились и больше никуда не отлучались. – Не отлучалась, – проговорила она покорно. – Алевтина Самойловна, Ева Монина давно работает у вас? – Шесть лет. – Вы довольны её работой? – Об этом надо спросить у Паши. – А я спрашиваю у вас. Она поджала губы и задумалась, потом ответила: – Мне кажется, что Ева хороший специалист. – Клиенты на неё не жаловались? – Нет! Ну что вы! – искренне возмутилась Горшкова. – Значит, с её профессиональной деятельностью всё в порядке. – Конечно! – заверила она его. – Паша нанимает на работу только лучших в своём деле. – А теперь скажите мне, Алевтина Самойловна, зачем вы вызывали к себе Монину. Горшкова неожиданно покраснела и опустила голову. – Не скажу, – еле слышно прошептали её губы. – Как то есть не скажу? – изумился следователь. – Так вот и не скажу, – повторила она упрямо, – это не имеет никакого отношения к убийству. – О том, что имеет отношение к убийству, а что не имеет, судить мне, – ледяным голосом проговорил следователь. Она подняла на него свои удивительной чистоты серые глаза и по-детски заверила: – Честно-честно, это никак не может быть связано с убийством.