То же самое произошло с остальными комнатами, которые выглядели не столько обугленными, сколько голыми, как будто в дом ворвались грабители, унесли все вещи и покрасили дом в чёрный цвет. В столовой осталась только картина с изображением Блэкфорд-Хаус. Никто не знал, почему это случилось, но Люси было всё равно. Сейчас для неё имели значение только животные. Люси с трудом сглотнула и вытерла нос рукой. Если бы только она знала, что делать! Она даже не могла попробовать столярный клей Алджернона. Он использовал его, чтобы поймать в ловушку Минотавра, а все вещества, из которых он его приготовил, были уничтожены огнём. – Гарр, – пробормотал Торстен. – Ему нужен наш страх… Он приоткрыл глаза, а потом снова закрыл их и лишился чувств. Его дыхание было поверхностным и хриплым. – Пожалуйста, не умирай, – прошептала Люси, с трудом сдерживая рыдания, и тут лежащий рядом Фенниш приоткрыл свой единственный глаз. – Наше время вышло, – сказал он слабым голосом. – А твоё только начинается. – Ш-ш-ш, – прошептала Люси, вытирая с его мордочки пену. Белочка по имени Самсон Десять стукнула по полу пушистым хвостом, а Утка Два жалобно крякнула. – Фенниш прав, – сказала Меридиан и полузакрытыми глазами посмотрела на Люси. – Ты должна восстановить равновесие. Кошка тяжело вздохнула. Она лежала у камина рядом с Фредериком Пять, оленем Дороти Одиннадцать и Темпусом. Они тяжело дышали, и время от времени из клюва большой птицы вырывалось слабое карканье. – Мы не сдадимся, – сказала мисс Грейвс, врываясь в комнату с пластиковым контейнером, который нашла в сарае. Она открыла крышку, достала полотенце и направилась прямиком к скунсу Гретхен Один и еноту Эрвину Четыре. Они неподвижно лежали в углу. Мисс Грейвс опустилась на колени и накрыла их полотенцем. Вскоре в дверях появился мистер Тинкер и покачал головой. Оливер проскользнул мимо него и бережно положил рядом с мисс Грейвс Несси Три. Папа Люси предложил поместить кролика в нишу на циферблате. Он ещё не до конца понял, что произошло, но изо всех сил пытался помочь. – Не знаю, что делать с часами, – сказал мистер Тинкер. – Механизмы выглядят нормально, за исключением сферы. Но теперь, когда рога больше нет, похоже… – Она бесполезна, – закончил Оливер, заворачивая Несси в полотенце, и Люси сердито нахмурилась. Зачем Алджернон вернул рог единорогу? В конце концов, она уже больше ста лет жила, как обычная лошадь, не говоря уж о том, что животным рог был нужен больше, чем ей! – Мы должны что-то сделать для этих бедняг, – сказала мисс Грейвс. – Если бы мы только знали, что с ними, – ответил мистер Тинкер. Он отёр тряпкой лоб, оставив масляный след. – Без рога единорога в сфере, – сказал Оливер, поправив очки, – дом перестал быть волшебным. Животные тоже часть дома, так что… Не успел он закончить, как Люси разразилась слезами. – Но это несправедливо! – рыдала она. – Единорогу не нужен рог! – Люси… – начал папа и попытался обнять её, но она его оттолкнула. – Давайте просто заберём его, положим обратно в часы, и всё будет, как раньше! – Но только не для единорога, – ответил Оливер. – Рог – источник её магии. Блэкфорды украли его, и… – Замолчи, Оливер! – закричала Люси. – Замолчи! Это не твои друзья умирают! Оливер обиженно опустил глаза. – Мальчик прав, Люси, – сказал Фенниш. – Блэкфорды похитили магию единорога. А значит, часы и весь дом построены на воровстве. – Но единорог может жить без своего рога. А вы не можете! – В доме, построенном на воровстве, не может быть равновесия, – тяжело дыша, произнесла Меридиан, и остальные животные в полубреду повторили: – Равновесие, равновесие, равновесие… – Но есть справедливость, – продолжал Фенниш. – Прочное основание, на котором можно вновь построить Блэкфорд-Хаус. В справедливости есть равновесие… – Но в любви есть магия, – перебила Меридиан. – А это, старый друг, самое прочное основание на свете. Фенниш усмехнулся. – За ней всегда должно оставаться последнее слово, – прошептал он, а потом закрыл свой единственный глаз, и его дыхание стало ещё более затруднённым. Люси с рыданиями бросилась к папе. – Пожалуйста, не дай им умереть! – плакала она, и мистер Тинкер крепко обнял её. Воздух в библиотеке стал тяжёлым от рыданий Люси, и тут она услышала цоканье копыт по деревянному полу гостиной. Через минуту в дверях библиотеки появился Алджернон с единорогом. – Кое-кто хочет с тобой поговорить, – сказал он, и Люси перестала плакать. Единорог величественно стоял перед ней, высоко подняв свой рог. Его белоснежная шерсть как будто светилась, а чёрные глаза смотрели бесстрашно. Потом единорог склонил голову, и Алджернон ухватился за рог. Люси ещё не привыкла к тому, что теперь он может говорить, но тут же поняла, что странный голос принадлежал не Алджернону, а единорогу! – Вы вернули равновесие в Уотч-Холлоу, – произнёс единорог. Голос Алджернона был искажённым и гулким, и на мгновение Люси охватила слабость. Её лучшими друзьями были говорящие животные, и только что они победили куклу-самурая, которую оживила тень злого алхимика. Но по какой-то причине единорог, говорящий через Алджернона, казался ещё более невероятным, чем всё остальное. Широко распахнув глаза и раскрыв рот, Люси неловко поднялась с места. Мистер Тинкер последовал её примеру. – Вы вернули мне то, что украли у меня строители этого дома, – продолжал Алджернон неземным голосом единорога. – В своих рогах мы, единороги, несём мудрость всех единорогов, живших до нас. До этой минуты я не помнила об этом. До этой минуты я была всего лишь лошадью. А теперь я родилась заново. – Невероятно, – произнесла Агата. Она тоже поднялась и с восхищением смотрела на брата. – Помню, я где-то читала, что нет на свете места более волшебного, чем лес, где родился единорог. Во многих легендах единорог присматривает за другими животными в лесу. Конечно, тогда я думала, что всё это просто глупости. Но возможно ли, что именно ты – настоящий источник волшебства Уотч-Холлоу? – Когда-то я была его частью, – ответил единорог голосом Алджернона. – До того, как строители дома украли мой рог. После этого я забыла о своей сущности. И без рога я больше не могла защищать животных леса и сам лес. Магия деревьев стала чёрной, и животные больше не могли там жить. Однако я жила в лесу больше ста лет, одинокая и боящаяся людей, пока не появился ужасный древесный человек. – Гарр, – пробормотал Оливер. Единорог кивнул, и Алджернон продолжал: – У него был знакомый запах, но только теперь я вспоминаю, что это был тот самый ребёнок, который погиб в Лесу Теней веком раньше. Я видела, как он умер, так же как и старик две луны назад. Я лишь знала, что боюсь их. – Мистер Куигли, – произнёс папа Люси, и взгляд единорога упал на него. – Но там были и другие, которых я не боялась, – продолжал единорог через Алджернона. – Я не могу быть в этом полностью уверена, поскольку была тогда всего лишь лошадью, но помню, что почувствовала в них что-то, чего не было здесь более ста лет. – Любовь, – чуть слышно прошептала мисс Грейвс, и единорог кивнул. – Теперь мне всё понятно, – сказала Агата. – Блэкфорды построили часы в подражание волшебной силе леса. Той самой силе, благодаря которой единорог защищал животных, но только в часах его рог защищал статуи. И вместо того чтобы сделать Блэкфордов бессмертными, магические свойства рога вдохнули жизнь в дом и вернули в него равновесие. Неустойчивое, искусственное равновесие, но тем не менее равновесие, при котором Блэкфорд-Хаус и Лес Теней существовали бок о бок, хотя всегда были разделены. Единорог вздохнул, и Люси виновато уставилась на свои кроссовки. Как она могла быть такой эгоистичной? Как могла даже подумать о том, чтобы похитить рог единорога? Это было неправильно. Неужели она так ничему не научилась, пока жила в Уотч-Холлоу? Разве она не усвоила, что нельзя вмешиваться в вещи, в которых ничего не смыслишь? Люси перевела взгляд на почерневшую стену над каминной полкой. Картина исчезла, но она мысленно видела Роджера и Абигайль Блэкфордов, как будто они по-прежнему были там. Как они могли поступить так жестоко? Или, как и Люси, они просто ничего не понимали? Люси посмотрела на единорога и уже собиралась было извиниться, но вместо этого произнесла: – Пожалуйста, помоги моим друзьям. Алджернон выпустил рог, и единорог медленно вошёл в библиотеку. В пустой комнате эхом отдавалось цоканье копыт. Люси с папой отступили в сторону, и единорог опустил голову и нежно коснулся своим рогом дрожащего тела Торстена. На конце рога появилась крошечная белая искорка, и единорог тут же поднял голову, а Торстен уселся на полу, моргая широко раскрытыми глазами. – Я проголодался, – сказал он, высунув язык, и Люси расплакалась от радости. Она подхватила Торстена на руки и крепко обняла его. Затем единорог коснулся своим рогом всех животных по очереди, и все они уселись и принялись оглядываться по сторонам. Меридиан была последней. Торстен выпрыгнул у Люси из рук и лизнул кошку в морду. Меридиан с отвращением фыркнула и закатила глаза. – Спасибо, спасибо! – воскликнула Люси, порывисто обняла единорога за шею, но тут же отскочила. – Погоди… Мы даже не знаем, как тебя зовут. Единорог повернул голову к Алджернону, который смахнул чёлку с лица и вошёл в библиотеку. – Она назвала мне своё имя, когда я коснулся её рога, – сказал он своим собственным голосом. – Но оно слишком сложное. Поэтому я зову её просто Молли. – Молли, – с улыбкой повторила Люси, и единорог кивнул. – Всё это прекрасно, – сказала Агата, – но должна признать, я немного запуталась. Насколько я понимаю магические правила, управляющие животными из часов, разве сейчас они не должны быть снова деревянными? Уже почти четыре часа. – Полагаю, правила изменились, – ответил мистер Тинкер, кивнув на окно, и Люси увидела, что деревья в Лесу Теней покрылись густыми зелёными листьями и прекрасными розовыми и белыми цветами. Люси ахнула, опустилась на деревянный диванчик и прижалась лицом к стеклу. Лес Теней немного отступил назад, а деревья на пастбище разошлись, так что лабиринт, построенный амулетом мистера Снокетта, уже не казался таким пугающим. Над деревьями даже летала стая птиц в поисках места, где можно было бы построить гнёзда. – В лесу снова появилась магия, – сказал Алджернон, отводя чёлку от лица, и Люси увидела, что его глаза блестят от волнения. – Уотч-Холлоу снова стал таким, каким был до того, как Блэкфорды нарушили равновесие. Единственное, чего не хватает – животные в лесу, за которыми могла бы приглядывать Молли. Алджернон указал на часовых животных, и все ахнули. – Она хочет, чтобы мы жили с ней? – спросила Несси Три, и Алджернон улыбнулся. – Всегда, – ответил он. – Значит, Эрвин Четыре и я навсегда останемся такими? – спросил Самсон Десять. Молли почтительно кивнула, и белка с енотом взвизгнули от радости. – А что насчёт меня и Утки? – осведомился Фредерик Пять. – Я слышал про Холлоу-Понд. Мы сможем там плавать? Единорог кивнул, и Утка Два радостно крякнула. Другие животные хором заговорили. Они спрашивали Молли, станут ли они настоящими и смогут ли жить в лесу, и каждому единорог отвечал утвердительно. Вскоре библиотека стала похожа на зоопарк, потому что животные визжали и хихикали от восторга. Но не все. Меридиан молчала, напряжённо о чём-то думая, а Торстен подбежал к дверям и жадно смотрел в гостиную. Люси заметила, что Фенниш беспокоился всё сильнее и наконец вскочил на диван у окна и крикнул: «Довольно!» Животные замолчали. – Вы забыли про Блэкфорд-Хаус? – воскликнул крысёнок, и животные виновато переглянулись. – Что будет с ним без нас? – Прости, Фенниш, – ласково сказал мистер Тинкер. – Блэкфорд-Хаус… мёртв. Но вы все живы.