— Уймись. — Никитин покосился на друга и сильнее сжал руль. — Я тоже волнуюсь, поверь. Но это не повод гробить себя. На то, чтобы доехать до нужного места ушло не меньше получаса. Романов уже не мог сидеть на месте. Он первым выскочил из автомобиля, когда несколько машин остановились на краю села. Сильный мороз, не так заметный в городе, сейчас окутывал со всех сторон и безжалостно кусался. Поднявшийся ветер усиливал это неприятное ощущение и грозился усложнить поиски. — Значит так, — Ерхов с силой захлопнул дверь, шмыгнул носом, посильнее укутался в меховой воротник куртки и развернул на капоте карту: — Начинаем отсюда. Мы все проверили, жилых домов тут не так много, и их хозяева с Мицкевичем никак не связаны. Проверяем заброшки по очереди. Если там не будет никаких следов — пойдем по жилым. Ясно? — Да! — Так, вы трое, — мужчина повернулся к Ване, Владу и Косте: — Еще раз предупреждаю — ничего не предпринимать. Никого выгораживать не буду. Разделитесь и ищите. Как только найдете, сразу сообщайте. Он выдал им рации, включил фонарик и двинулся по дороге в деревню следом за уже разбежавшимися коллегами. — Влад, иди с Лешим, — Котов похлопал парня по спине: — Проверяйте вот этот и этот, — ткнул он пальцем в дома на карте, оставленной следователем: — Мы с Ваней пойдем параллельно. Отчет каждые пять минут, даже если ничего нет. Деревня только казалось небольшой. Заброшенных домов было много. Казалось, что почти всё поселение вымерло. Осталось лишь парочка жилых дач, а все остальное утопало в покошенных, старых бездушных помещениях с черными проемами окон. Обойти нужно было их все, включая сараи и бани. Влада трясло. В домах, которые нужно было обходить им с Костей, он без стеснения выбивал старые двери и проверял каждый угол, даже подполы и погреба, но не находил ни единого признака Алисы или Геры. — С Алисой же ничего не случится, да? — жалобный вопрос Кости, когда они, спустя долгие минуты молчания вошли внутрь третьего дома, заставил Роминова вздрогнуть. Он оглянулся на парня и с раздражением отметил, что тот трясется и готов вот-вот заплакать. Романов разозлился. Успокаивать впечатлительных личностей вместо того, чтобы каждую драгоценную секунду тратить на поиски Лис, он не собирался. Развернулся к Лешему, одной рукой сжал его плечо, хорошенько встряхнул и рявкнул: — В руки себя возьми! Если не можешь, вали к машинам и жди там! — Это ты виноват! — Косте не понравилось такое обращение. Парень сбросил с себя руку и истерично взвизгнул. — Это твой дружок сделал это с Алисой! Я говорил ей не общаться с тоб... Удар в нос заставил Лешего замолчать и испуганно захныкать. На этот раз Влад силу рассчитал. Калечить парня он не собирался, а вот заставить замолчать — очень даже. — Еще раз повторяю. — сжав зубы, протянул он: — Либо молча помогай. Либо вали. Костя поджал губы и испуганно прикоснулся к носу, опасаясь увидеть на пальцах кровь, но её не было, а Влад уже не смотрел на парня, удалившись в дальнюю комнату и обшаривая всё там. Леший двинулся следом, с трудом уговорив себя отложить разборки на потом. Рация заговорила, когда Влад с Костей уже выходили из дома. — Нашел машину! — испорченный плохой связью голос несколько раз повторил эту фразу: — Крайний дом у леса! Влад обожал спорт со средней школы, но никогда в жизни не бегал так быстро, да еще и по скользкому снегу. Знакомая машины Геры и правда стояла у крайнего заброшенного дома, а вокруг неё толпились люди. Калитку уже сломали, дверь в дом тоже. Влад видел, как, с другой стороны улицы, бежит Ваня, но ждать друга не стал. Проигнорировал предупреждения полицейских и бросился в дом. — Эй, — Ерхов сидел на корточках рядом с валяющимся прямо на полу телом и бил его по щекам. — Эй, давай, приходи в себя. Света от фонариков в холодном остывшем повешении было много, и забежавший Влад сразу узнал в лежавшем на полу человеке Геру. В первую минуту тело обдала горячая волна облегчения, но хватило секунды, чтобы оглянуться и понять, что в единственной комнатке маленького домика никого больше нет. — Да давай уже! — следователь ударил чуть сильнее, но Мицкевич только что-то простонал и перевернулся на другой бок. Ерхов скривился, уловив сильный запах перегара. Встал с корточек и пнул Геру ногой по боку: — Он в щи, — тяжело вздохнул он. — Бесполезен, пока в себя не придет. — Где Алиса? — Ваня ворвался в дом, едва не снеся стоявшего у дверей Костю, увидел Геру и удивленно выдохнул: — Черт, что с ним? Романов сжал кулаки и прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Внутри билось смертельное желание подлететь к Гере и размазать его прямо тут, по ледяному полу. Влад до сих пор не понимал, как ему удалось сдержать раздирающий изнутри гнев. Только мысль о том, что Лис еще не нашли, а своими действиями он только помешает ее поискам, и уж никак не поможет, немного отрезвляла, но ярость все равно бешенным зверем рвалась изнутри. — Дверь была закрыта изнутри, — Ерхов кивнул двум парням полицейским и переступил через ноги Геры, уступая им место: — Ключи у этого в кармане. Кровища у головы и разбитая бутылка. Он явно пытался что-то сделать, но Соколова сопротивлялась. Сбежала, видимо, через окно. Разбила табуреткой. Умная девчонка. — Влад. — Романову на плечо легла рука Вани и только после этого парень заметил, что из-за слов следователя его разум снова помутнел. Влад неосознанно сжал кулаки, до крови впиваясь ногтями в кожу и уже двинулся в сторону Мицкевича. — Эй, парень. — Путь ему перекрыл Ерхов и тоже похлопал по плечу, внимательно смотря в глаза: — Найдем девушку, я тебе лично с ним свидание устрою на пару минут, и сделаю вид, что в глаза тебя не видел. А пока в руках держи себя, слышишь? Сбежала она. Сбе-жа-ла. Романов тяжело выдохнул и кивнул. Мышцы напряглись, а сведенная челюсть и сжатые зубы уже невыносимо болели. Следователь вздохнул и исчез на улице, громко крикнув кому-то: — Ровшин, собак веди! И звони в отделение, пусть шлют всех, кого можно. Лес надо прочесывать. Срочно. Глава 43 Было так холодно, что я едва могла соображать. Могло пройти полчаса, а могло целых четыре — я просто потерялась во времени, кромешной темноте и колючем ледяном ветре. Почти сразу после того, как выпрыгнула из окна, я выбралась из глубоких сугробов и чудом наткнулась на расчищенную дорогу. Надеялась, что она ведет к ближайшему посёлку, но через какое-то время поняла, что ветер начал запутываться и гудеть в голых ветвях высоких деревьев над моей головой, а на горизонте так и не появилось никакого намека на фонари или свет в окнах домов. У меня не было никаких источников освещения, а мрак вокруг давил и сгущался все сильнее. Я не понимала, что мне нужно делать — идти дальше, или стоять и ждать пока меня найдут. А кто найдет? Гера? И что лучше: умереть сейчас здесь, замерзнув насмерть, или попасться к нему в руки? Что он сделает со мной потом? Сначала изнасилует, а потом вывезет в другую страну и запрет в каком-нибудь подвале на всю жизнь? В таком случае, может встретить смерть от холода в незнакомом лесу не такая уж плохая альтернатива? Дорога то ли кончилась, то ли я свернула с неё и больше не смогла найти, но сугробы на моем пути становились все выше. А сил почти не осталось. Одежда уже совершенно не грела. Ногам досталось хуже всего: я уже едва чувствовала пальцы. Пришлось снять варежки и натянуть их на ноги поверх носков, а руки прятать в кармане куртки. Не сильно, но все же помогло. Я не знаю, сколько еще прошло времени, но в какой-то момент, я неожиданно осознала, что не пыталась перебраться через очередной сугроб, а застряла в нем и на несколько минут просто заснула. Это была ловушка. Я не понимала, что делать дальше. Пустая темнота, холод, завывающий ветер, скрип толстых стволов деревьев и пугающее чувство отчаяния — все, как в лучших фильмах ужасов. Но мне даже паниковать не хочется. Хочется спать. Я вырубилась еще несколько раз. Во время каждого такого обморока-сна мне чудились то лица родителей, то Влада, то Вани. Каждый раз они как будто находили меня, обнимали, обещали, что никогда больше не оставят и увозили в теплый дом, а потом я открывала тяжелые веки и понимала, что снова одна. Что вокруг опять густая мгла и безжалостный морозный ветер. Если бы кто-то мне несколько дней назад сказал, что я могу остаться одна зимой в незнакомом лесу, то я бы посмеялась в лицо. Если бы кто-то сказал, что близкий друг окажется монстром, способным разрушить жизнь — я бы вызвала врачей и посоветовала этому человеку лечиться. Если бы кто-то предсказал мне такую судьбу, то я бы раз и навсегда перестала верить в гадания и мистику. За что судьба так поступает с нами? Почему, когда перед тобой маячит счастливое будущее, она вдруг начинает ставить палки в колеса и показывает, что у тебя даже настоящее — лживое? Яростный собачий лай вырвал меня из очередного обморока. Сначала я подумала, что он мне тоже чудится, но звук повторился снова и еще ближе. Волки? Бездомные собаки? Замечательно. Хорошо, может, так умрешь быстрее, Алиса, не нужно мучиться от холода. Второе дыхание и инстинкт самосохранения во мне не проснулись. Вместо того, чтобы попытаться сбежать (хотя это было бы абсолютно бесполезно), я закрыла глаза, завалилась на снег и криво усмехнулась обледеневшими губами. Снова провалилась в темноту. Очнулась, когда в щеку уткнулось что-то влажное. Потом я услышала тяжелое животное дыхание над ухом и очередной громкий лай. — Приятного аппетита, — ухмыльнулась, зажмуриваясь сильнее и готовясь к боли. Но собака не спешила кусаться. Она продолжала обнюхивать меня, тыкалась мордой в лицо и руки и громко лаяла. Свет болезненно резанул закрытые глаза. Я застонала и с трудом подняла руку, прикрывая локтем лицо. — Нашёл!! — закричал кто-то рядом. — Нашёл! Она здесь!! Живая!! Потом меня потрясли за плечи, проверили пульс. Теплые пальцы коснулись ледяной кожи, и я застонала. — Держись, девочка, держись, — незнакомый мужской голос, ласкал слух, но казался таким далеким, что я снова подумала, что уснула: — Нашли тебя. Все теперь хорошо будет. Держись. Долго продержалось, теперь надо еще чуть-чуть. Сверху на меня накинули несколько теплых курток, которые совершенно не грели замерзшее тело, а потом я услышала еще крики. Кажется, меня окружали люди. Я мало что понимала и раз за разом продолжала проваливаться в тягучую темноту. В следующий раз я смогла осознать себя, когда уже лежала на руках бегущего куда-то человека. От него бы исходил жар. Я снова застонала и постаралась прижаться к нему, чтобы забрать хотя бы крохи тепла. — Тише, Лис. Тише. Здесь врачи, тебе помогут. Держись, я тебя прошу. От шока я не сразу сообразила, что знакомый дрожащий шепот принадлежит Владу. Галлюцинации? Снова сплю? Веки открывала с трудом. Зрение никак не могло привыкнуть к мелькающему свету от большого количества фонариков. Глаза невыносимо слезились, словно в них насыпали стекла, но я упрямо пыталась держать их открытыми, чтобы рассмотреть человека. Чтобы убедиться, что слух меня не подводит. Не подводит. Влад. Я только открыла рот, чтобы прохрипеть взволнованному парню что-нибудь утешающее, но разум больше не смог терпеть и снова выключился. На этот раз надолго. * * * — Ну как она? Романов вздрогнул, отрывая взгляд от задних фар уезжающей скорой помощи. Алису только что погрузили в машину, но на этот раз парню поехать с ней не позволили. Пообещали, что сообщат в полицию номер больницы и уехали. — Эй, — Ерхов помахал рукой перед глазами застывшего парня. — Слышишь? Как она, спрашиваю? — Что ты спрашиваешь? — мрачно отозвался Влад. — Ты же сам видел.