Источник как будто ждал нас. Ждал и не сомневался, что мы придем. Так, во всяком случае, мне казалось. Дорогу мы теперь находили без труда – не приходилось даже спрашивать, как проехать, куда свернуть. Покосившиеся каменные ограды, старые фермы, амбары, пастбища и неработающая лесопилка – все эти ориентиры и приметы были нам уже хорошо известны. Возле отеля все оставалось как прежде. Правда, поднявшаяся трава почти скрыла дорожки, а розарий, за которым никто не следил, разросся и одичал. Колючие побеги свалились со шпалер и вились по самой земле, но зато все они были сплошь покрыты крупными цветами, наполнявшими воздух густым, сладким ароматом, от которого начинала кружиться голова. «Что же вы встали? Подходите ближе!» – словно говорил нам сад, но я никак не могла решиться. Я слишком боялась того, что́ я могла увидеть в самой его середине – того, что до поры до времени затаилось в полусгнившей, покосившейся беседке. В последний раз, когда мы приезжали к источнику, Уилл, увидев, что я залюбовалась садом, предложил мне выкопать несколько розовых кустов, чтобы посадить их у нас дома, но его предложение неожиданно меня испугало. – Н-нет, лучше не надо… – ответила я и даже слегка попятилась. В этот момент я была совершенно уверена, что в беседке, скрытой ветвями роз, шевельнулась какая-то тень. Там определенно было что-то, и я повернулась к Уиллу. Я думала, что он тоже заметил это, но Уилл только покачал головой. – Жаль, – проговорил он совершенно спокойно. – Такая красота пропадает зря!.. Потом мы стали наполнять водой привезенные емкости, и все время меня не покидало ощущение, будто из беседки за нами наблюдают. Потом что-то яркое промелькнуло на опушке леса. – Смотри! – воскликнула я, показывая в ту сторону рукой. И мы увидели… Это был один из павлинов. С пронзительным криком он скрылся в листве. * * * Уилл уехал на несколько дней, оставив нас одних. Как он сказал, ему нужно было побывать в Саратоге по делам. Перед поездкой он целую неделю сидел по вечерам в своем кабинете, что-то подсчитывал и делал какие-то наброски или чертежи. Когда я спросила, чем он так занят, Уилл ответил, что у него появилась одна интересная идея, которую ему хотелось бы как следует обдумать. Все это было очень таинственно, но я не стала настаивать. Теперь, отправляясь играть в бридж, я брала с собой Маргарет. Все леди, члены нашего клуба, ласкали и баловали ее, брали по очереди на руки и восхищались ее цветущим видом. «Малышка просто прелесть! – говорили они. – И какая красивая! Настоящая маленькая фея!» Я соглашалась. О своих ночных кошмарах я никому не говорила. Даже Миртл. * * * На четвертый день Уилл вернулся из поездки и привез нам подарки: крошечный свитер из ангорской шерсти для Маргарет и крепкие кожаные башмаки для меня. Нам это пригодится в нашей будущей загородной жизни, сказал он. Настроение у него было превосходное – Уилл разрумянился и едва не подпрыгивал на месте от возбуждения. – Знаешь, с кем я встречался в Саратоге? – спросил он. – С Бенсоном Хардингом! – С тем самым?.. – переспросила я недоверчиво. При упоминании этого имени мое горло судорожно сжалось – я вспомнила бедняжку Элизу, вспомнила пожар, который уничтожил отель. Уилл кивнул: – Он почти разорился, бедняга. Похоже, после смерти жены он так и не оправился. Я сказал ему, что хотел бы купить земельный участок, где стоял отель, и спросил, сколько он за него хочет. И – представляешь?.. Бенсон предложил мне разыграть этот участок в карты. Если я выиграю, сказал он, я могу забирать участок вместе с источником. Но, если я проиграю, мне придется отступиться и навсегда забыть о своем намерении его приобрести. В общем, как распорядится удача, добавил он. – В карты? – Да, в покер. Мы сели играть, и удача мне улыбнулась: при первой же сдаче у меня на руках оказался королевский флеш, у него – две пары. В общем, теперь и источник, и двадцать акров земли вокруг него принадлежат нам с тобой! Мое сердце отчаянно билось в груди, кровь шумела в ушах как океанский прибой. – Но… разве так можно? Я имею в виду – это законно? – Абсолютно законно. Мы сразу поехали к нотариусу, подписали договор, и я получил свидетельство о собственности. Эта земля наша, Этель! – С этими словами Уилл достал из портфеля бумаги и показал мне. Он выглядел таким счастливым, таким довольным, что мне не оставалось ничего другого, кроме как притвориться, будто я тоже рада, но в душе у меня нарастало какое-то тревожное предчувствие. И страх. К счастью, Уилл ничего не заметил. Он подхватил меня на руки и закружил по кухне. Наконец он опустил меня на пол, снова полез в портфель и достал что-то вроде большого блокнота. – Вот погляди, я здесь набросал дом, который мы там построим. Это будет большой каменный дом, похожий на за́мок. Ведь ты мечтала жить в замке, когда была маленькой, правда? Он раскрыл блокнот, и я увидела аккуратный рисунок каменного дома с большими арочными окнами, с черепичной крышей и высокими остроконечными башенками. «Ласточкино Гнездо» – было написано под рисунком. – И в самом деле похоже на замок! – сказала я, целуя Уилла в щеку. Я старалась улыбаться, чтобы он думал, будто я тоже рада. Потом я под каким-то предлогом удалилась в ванную комнату и уколола себя булавкой семь раз подряд. Смахнув с ресниц слезы, я увидела, что красные точки на бедре расположились в виде очертаний дома с высоким коньком. Я попыталась стереть их, но только размазала кровь по ноге. Глава 27 21 июня 2019 г. – Как дела, Джеки? – спросил Райан. – Только честно?.. Я отправилась к нему, потому что не знала, кому еще можно рассказать о том, что́ случилось с прахом Лекси. Сейчас мы сидели за угловым столиком в «Голубой цапле» и пили латте с горячими булочками. Из колонок лился мелодичный софт-рок 70-х, группа «Америка» исполняла «Жестяного человека». Именно такую музыку всегда предпочитали родители Райана. Я потерла глаза. – О’кей. Если честно, то… мне кажется, будто я схожу с ума, – сказала я и замолчала. Я вдруг обнаружила, что совершенно не представляю, с чего начать. Я была совершенно не готова рассказывать ему ни о том, как уронила фонарик в бассейн, а потом нашла его на берегу, ни о том, что имя реальной девочки, которая утонула в бассейне в 1929 году, совпало с именем воображаемой подруги моей тетки Риты. В конце концов, Марта – не такое уж редкое имя, не так ли? Наконец я сказала: – Мой отец утверждает, что видел Лекси. Что она приходила в дом и разговаривала с ним. В подтверждение своих слов он предъявил эскизы, которые он сделал якобы во время ее визитов. Он запечатлел ее на чердаке, в комнате, на кухне… Наверное, Тед смог бы нарисовать ее и по памяти, но есть некоторые детали, подробности… Они-то и беспокоят меня больше всего. Есть вещи, о которых он не мог знать, если только не увидел их своими глазами. – Где сейчас твой отец? – спросил Райан. Его голос звучал абсолютно серьезно, и я почувствовала некоторое облегчение. В глубине души я боялась, что он меня просто высмеет. – В доме, где же еще. С ним сейчас Диана. Она считает, что у него был нервный срыв или что-то вроде того. – А что думаешь ты? Я думаю, что нервный срыв случился со мной. – Вчера вечером, после того как Тед вы́сыпал прах Лекси в бассейн, он показал на воду и сказал, что она там. Что он ее видит… – Я ненадолго замолчала, чувствуя, что вступаю на зыбкую почву. Видела ли я что-то сама? И что я видела? А главное, стоит ли рассказывать об этом Райану? В этой воде есть только то, что мы носим в себе… – Я тоже кое-что видела, – призналась я наконец. – Что-то белое. Словно рука протянулась со дна, поднялась над поверхностью и тут же исчезла. Райан коротко взглянул на меня, но сразу же опустил взгляд и уставился на свой кофе. Я, однако, заметила, что он сильно побледнел. Я уже хотела спросить, что это с ним, но как раз в этот момент к нам подошла Терри, которая держала в руках только что вынутый из духовки пирог с малиной. – Доброе утро, Джеки, – приветливо сказала она. – Я рада, что ты зашла. Как дела? Держишься? Я улыбнулась в ответ: – Спасибо, все в порядке. – А как поживает твой папа? – Сами понимаете, ему нелегко… Но он старается. – Вы еще долго у нас пробудете? – В воскресенье мы оба улетаем. – Что ж, я понимаю, у вас обоих есть свои дела… Но, Джеки, если получится, постарайся перед отъездом еще раз повидать мою маму. Она была очень рада, когда ты навестила ее в Эджвуде. Думаю, ей хотелось бы попрощаться с тобой. Я кивнула: – Я постараюсь. Терри вернулась за прилавок, и я снова повернулась к Райану: – Не исключено, что нервный срыв пережил не только мой отец. – Я через силу усмехнулась. – Быть может, причина в том глубоком горе, которое я испытываю. Или в ощущении вины. Или в простом недосыпе… или во всем сразу. Как бы там ни было, я… – Я не думаю, что ты сошла с ума, – перебил Райан. Говорил он тихо, чтобы не услышала его мать. Впрочем, Терри уже исчезла, оставив за кассой какого-то незнакомого парня с пирсингом в носу.