Но те, кому не суждено быть великими, Своими стараниями прославляли Алласориес. Алласориес — страна старающихся... Восславься, Алласориес, дом жизни! Союз власти и простых людей! Нет врагов извне, он лишь в самом тебе! Борись за чистоту в душе своей! Настанет долгожданный мир однажды. И ближе к Богу ступим мы. Но пока мы не пришли ещё, Так продолжим общий путь! И будет неважно, кто ты: Вождь или простак, правый или злодей. Нас всех ждёт одна судьба, Так продолжим общий путь! Восславься, Алласориес, дом жизни! Союз власти и простых людей! Нет врагов извне, он лишь в самом тебе! Борись за чистоту в душе своей! Ждёт нас Бог, Алласориес, дом жизни! Союз людей и Света Божьего! Победи ту Тьму, что засела в тебе! Найди спасение в душе своей!" Гимн был принят в 278 году, когда в Алласориесе была установлена республика. Он передавал национальный дух алласориесцев — закалённые суровыми природными условиями, венгеровцы боролись за свою свободу, отдаваясь власти вождя. Даже после свержения монархии авторитаризм вернулся уже через несколько лет с установлением власти диктатора Хелия, которого впоследствии сверг Ганс Андерсен. Сильны были позиции традиционной веры в бога Сириуса, прославлявшей Свет и считавшей поиск Тьмы в самом себе главным средством решения проблем общества. Увы, некоторые видели Тьму совсем в ином, в чем следовало бы... Непримиримые аплодировали лидеру. Тот поклонился, будучи горд своим исполнением, однако восторг был прерван появлением одного из охранников, покинувших пост из-за тревоги. Он в панике сообщил, что ребята, которым поручили охранять мэра, мертвы, а сама Марка сбежала. Коре, который недавно заметил, что один непримиримый опоздал, начал пересчитывать присутствующих. Если с прибытием "опоздавшего" членов отряда стало восемь, то теперь их снова семь — Марка улизнула. — Вот она. Лови её! — Лука, пытавшийся выслужиться, выбежал со двора базы на улицу и указал пальцем в направлении удирающего мэра, на бегу снимавшего костюм. — Поймать, но не убивать! — повторил за Лукой Кнудсен, который повёл отряд вперёд. Марка неслась по переулку, перекрытому взорванным грузовиком. К счастью для Марки, на помощь ей подоспели... зомби. Мертвецы при звуке воплей выскочили из засад, с удивлением разинув отвратительные рожи. Периодически оборачиваясь, Эго заметила, что непримиримые отстают: вести погоню в таких костюмах попросту невозможно. Оставив борьбу с нечистью на совести непримиримых, она ловко обежала зомби и запрыгнула на грузовик, скрывшись за ним. Текущая цель — миссия Хансена. Марка наслышана об этом объединении. В отличие от непримиримых, эти люди ей помогут: обеспечат временной защитой, едой и, возможно, даже оружием. Их база выступит перевалочным пунктом для Эго. Вот только, чтобы избежать лишних вопросов, не будет, конечно же, лишним прибегнуть к маскировке. Нужно обезобразить себя, а в текущих условиях сделать это легче лёгкого. Марка с такой осторожностью оглядывалась, чтобы убедиться в отставании непримиримых, что свалилась в овраг, который случайно не заметила. Тем не менее, ловко и по-лисьи опустилась на все четыре лапы, так что ограничилась лишь болью в левой ноге и одышкой. Поднялась и тут же столкнулась с зомби, схватившим её за больную ногу — мертвец всё это время стоял здесь. Она свалилась, и монстр возвысился над ней. Марка потянулась за клинком, но тот при падении вылетел и оказался в паре метров позади. Уже не дотянуться... За спиной у атаковавшего появилось ещё несколько монстров, решивших втроём оприходовать мэра спорами. Помощи ждать неоткуда. Эго застонала от того, что ей придавили руки. Как и в прошлый раз, еë решили заразить: все три чудовища, приподняв головы над её лицом, открыли пасти. Вот только вместо белой жижи на её лицо полилась красная кровь — какой-то мужик с лопатой прорубил головы зомби. Он пинком отшвырнул их тела от мэра и помог последней. Оказалось, это очередной выживший, который представился как Флеминг. Он признался, что по зову долга спас Эго. Марка со снисходительной улыбкой пожала ему руку, и Флеминг, гордо вонзивший лопату в землю, даже указал на край обрыва, где стоял мотоцикл. Стоит им подняться, и спаситель увезёт Марку в полицейский участок. — Когда мы выживем, вы добьётесь для меня орден... — не успел договорить Флеминг, как один из "убитых" зомби, чья голова пострадала не так сильно, как у других, поймал его за шею и ловко ту свернул. — Как я всегда говорю: если веришь в Бога, он тебя всем обеспечит. Ты уже не в моей компетенции, — отобрала ключи, которые уже мёртвый Флеминг держал в руках. Марка брезгливо отошла от остановившегося на миг Флеминга и, едва перебирая ноги, поднялась по склону. Мотоцикл, только-только заведённый. Марка напоследок улыбнулась, как хищная лисица: теперь ни один из зомби, её окруживший, не был отныне помехой. Она будет у миссии Хансена вовремя. — Везёт мне дома. Это мой город, — с гордостью отметила Марка. Глава 4 — Почему Оскар терпеть не может паникëров На следующее утро Эмме стало намного лучше. Аксель отсутствовал, так как вместе с Эриком и другими бойцами обследовал центр города. Из старых знакомых на втором этаже она признала только Лукаса — в сравнении с Акселем солдата более ответственного и серьёзного. Как безмолвный страж, он стоял у лестницы и следил за порядком. Стоило Эмме открыть глаза и сладко потянуться, как Лукас окликнул её голосом. Девочка, зевая, вскочила с кровати, даже позабыв об обуви, и подбежала к нему. Лукас со смешком обратился к ребёнку: — Оскар хочет с тобой поговорить ещё раз. Он у себя в кабинете. Девочка послушно кивнула и вернулась за ботинками. Небрежно надела, затем заправила постель — чем вызвала неоднозначную реакцию у своих соседей. Выжившие, из-за паники и тревоги совсем себя запустившие, были удивлены такой педантичности. Какая-то бабка заметила, что им всем следует быть такими, на что молодой человек с заплывшими глазами ответил, что он сам решит, как жить. Между ними вспыхнул спор, в который пришлось вмешаться Лукасу. Действительно — в условиях катастрофы человек как никогда подвержен стрессу, он становится вспыльчивым и недовольным. Управлять оравой выживших непросто, и это Оскар ещё испытает на собственной шкуре. Но пока что его миссия совсем молода, и крупных конфликтов не происходило. Возможно, попросту не хватало провокаторов. Спасённых стало ещё больше. Если прошлой ночью Эмма оценивала общее количество в пятьдесят человек, то теперь их было не меньше восьмидесяти. Эрик и его группа поработала на славу! Теперь все скамейки заняты, и размещены перевёрнутые автоматы, на которых сидят новички. За решёткой оказалось ещё больше человек — видимо, там сидят те, кто пытались совершить преступление, однако недостаточно тяжёлое для того, чтобы быть изгнанными из миссии. Она вышла в коридор, где впервые присмотрелась к стенам и обнаружила кровавые следы, аналогичные таковым в кабинете. Но кем же они оставлены?... Далее она столкнулась с двумя новыми солдатами, сменившими прежних. Очевидно, окружение Оскара было хорошо знакомо с Эммой, потому что даже эти бойцы сразу её пропустили. Девочка неловко открыла дверь и вошла внутрь. Утро. 279 день весны 318. Центр Хескенеса, полицейский участок. В кабинете находились Оскар и Коли, молча занятые важным делом. Первый сидел за столом, второй стоял с другой стороны. Перед ними была карта города, разукрашенная разноцветными карандашами. Хансен заштриховал красным те улицы города, которые были зачищены Эриком и остальными. Синий карандаш был использован для обозначения самых безопасных и коротких маршрутов до зданий, которые Оскар считал ключевыми для их миссии. В данный момент его рука остановилась на железнодорожном вокзале, относительно которого у полицейского были особые планы. Появление Эммы всё же сбило его, и Оскар был вынужден кивком головы выгнать Коли. Последний прошёл мимо девочки, с интересом ту оглядев, и, скрюченный, покинул комнату. — Почему вы меня приглашаете? Я какая-то особая? — спросила Эмма, сев на стул напротив Оскара. — Говорили ночью с Акселем. Он сказал мне, что ты дочь Стеллы Селанд, работающей в исследовательском комплексе Tatsu. Скажи мне, Эмма... твоя мать не говорила тебе, над чем работает? Эмма, неважно, секрет это или нет — ты обязана сказать! На кону жизни людей. Связана ли твоя мать с происходящим? Несет ли ответственность? Вопросы Оскара напугали еë. Эмма сжалась в комочек и пугливо пробормотала, что не виновата ни в чëм, а про маму ничего не знает, так как та молчит. — Понятно. Даже с дочерью не поделилась, — задумчиво пробормотал Оскар, а затем попросил прощения: — Извини, но это правда важно для меня. Не думай, что я злюсь на тебя. Понимаешь, Эмма... В том, что произошло, есть вина человеческая. Этот паразит, как уже говорил, скорее всего, из хлеба Xmon. Этой ночью на наших напали непримиримые, и их возглавляет Коре Кнудсен — основатель компании. Я уверен, что он виноват. Однако такой увалень, как он, не может быть создателем паразита. С такими существами, будь они обнаружены или созданы искусственно, должны работать специалисты. Этой ночью мы провели совещание и решили, что в рамках города имеет смысл искать зацепку в компаниях Tatsu и Xmon. Если мы выберемся, то те, кто виноват в трагедии, обязательно понесут наказание! — Я даже не знаю, жива ли мама... — всхлипнула Эмма, явно очень расстроенная. — Но я знаю, что она ни в чëм не виновата. Она хорошая. Почему вы так жестоки... Если с ней что-нибудь случится, я не переживу. Оскар вздохнул и приподнялся. Он прошёлся по кабинету и остановился перед кровавыми пятнами на стенах, замеченными девочкой ещё вчера. И только теперь до неё дошло, что означало выражение "Единственный полицейский, который выжил". Некоторые из пятен напоминали отпечатки человеческих ладоней. В глазах Эммы отразились фантомы недавнего прошлого... Она видела, как весь полицейский участок был обращëн. И точно так же, как она оказалась единственной живой в своём классе, среди полицейских уцелел только один новичок, чудом избежавший заражения. Некоторое время он занимался своими делами, не обращая внимания на странности коллег. Однако настал час, когда стало невозможно закрывать глаза на очевидные признаки заражения, и, когда на него напали, новичок со слезами на глазах убил своих товарищей. А эти следы оставлены зомби-шефом, которого Оскар тоже был вынужден убить. Должно быть, те полицейские, что не находились в отделении, были или съедены заживо, или обращены за его пределами. Из десятков человек, работавших здесь, выжил лишь Оскар Хансен. — Вы убили... каждого? — А иначе они убили бы меня или других, — Оскар обернулся и немного посмотрел на кровавый отпечаток. — Нельзя унывать, Эмма. Никогда. Какое бы говно с тобой не случилось. Я уже говорил с Акселем, Вероникой, ты отнюдь не первая. Ты должна быть готова спустить курок, когда настанет час. Теперь, когда ты работаешь в миссии Хансена, твой долг — быть сильной. Даже к ребёнку не будет пощады. Им плевать, кого пожирать... Просто найди опору и борись. — Я попробую, — проглотив комок в горле, неуверенно пообещала Эмма. — Оскар, а у вас какая опора? — Вы и есть моя опора. Глаза Эммы хаотично бежали по мелким деталям интерьера. Она ещё сильнее испугалась настенной фотографии с десятью полицейскими. Было страшно думать о том, что из этих улыбающихся ребят большинство превратилось в бездумных людоедов, а уцелел лишь один Оскар. Единственный темнокожий — должно быть, потомок мигрантов; скорее всего, ещё и зублак. Алласориесцы, как довольно ксенофобский этнос, с трудом принимают чуждые им элементы в своё общество. Но Оскар, что подтверждает фотография, был своим. Он вклинился в этот маленький мир Хескенеса, но не преступником или нахлебником, а представителем профессии, призванной защищать людей. — Мой долг — спасти вас, — подтвердил выводы Эммы Оскар. — Но вы не были начальником. Вы же простой, рядовой... — пыталась разъясниться Эмма, но полицейский понял её: — Это уже неважно. Если не я, то никто. Пожалуйста, подумай над моими словами, Эмма. Будь сильной. Спусти курок. Эмма согласно кивнула. Она согласилась с доводами Оскара, и тот, кисло улыбнувшись, напоследок дал ей барбариску. Немного взбодрившаяся, девочка убежала, и вместо неё зашёл Коли, который был сам не свой — очевидно, опять употребил медикаменты, предназначавшиеся совсем не ему. Хансен молчал пять секунд, затем стукнул по столу кулаком и в очередной раз пожаловался на армию. Причин для ярости было более чем достаточно: с военными уже раз десять не удалось связаться, и вместо контакта они пристрелили разведчика миссии, подошедшего к границе города. После гибели Марка Оскар проклинал Расмуссена, который, как было известно, видимо, всем, возглавил окружившую Хескенес армию. — Они все поплатятся. Кровь каждого погибшего будет на их совести! — У таких нет совести... — вдумчиво пробормотал Коли в ответ на слова Оскара.