– Что это? – спросил Маркус. Поппи покачала головой, сдерживая тошноту. – Как-то раз, еще в городе, на улице прямо под окном спальни сдохла крыса, – она ткнула туда, откуда донеслось дуновение. – Это гораздо хуже. – По-моему, меня сейчас стошнит, – просипел Маркус. – Дыши ртом, – Поппи снова мотнула головой в сторону. – Как думаешь, откуда это? – Разрытая могила? Канализация? Или кто-то с очень несвежим дыханием? По мере того как они шли вперед, ветер усиливался. Свирепые порывы трепали их одежду. И вонь становилась только хуже. В нескольких футах впереди коридор поворачивал и переходил в новый извилистый проход, уходящий обратно в глубь дома. Несколько тусклых свечей в канделябрах освещали знакомые синие готические обои. Маркус подумал, стучит ли по-прежнему пульс в темных лозах – как те музыкальные ритмы, которые раньше звучали у него в голове. От тишины, окружавшей его теперь, ему было тошно. – Дэш! Азуми! Дилан! – позвал он. Маркус остановился, когда особенно сильный порыв ветра ударил его в грудь. – Я не могу выносить этот запах. Нужно вернуться назад, – сказал он. – Постой, – сказала Поппи, остановившись на повороте. – У меня идея. – И мне эта идея не понравится, так? – Законы обычного мира в Ларкспуре не действуют, правильно? – Если ты так считаешь… – Я имею в виду, что все, с чем мы сталкивались здесь, в каком-то смысле направляло нас, – продолжала Поппи. – Что-то не захотело, чтобы я смотрела документы в том кабинете, когда мы только пришли сюда, и начался пожар. Мы нашли дверь с гвоздями в ней и не успели понять, к чему это все, появился мальчик в маске и напал на нас. Особые будут преследовать нас, мы не подберемся к ним поближе и не сорвем с них маски. Поппи нахмурилась: – Если дом и все, что в нем, – это головоломки, которые создает Сайрус, тогда, возможно, решения находятся как раз там, куда труднее всего добраться. – То есть ты думаешь, что это Сайрус не хочет, чтобы мы шли по этому коридору, – сказал Маркус. – Туда, откуда дует ветер. – Там может быть что-то, что он хочет от нас спрятать. Возможно, даже выход. – Но если он может двигать стены, почему он тогда просто не заблокирует проход? Может, это просто такой психологический прием? Вроде: «Не ходи туда! – Маркус прикрыл рот рукой и прошептал: – Но вообще-то… иди!». Поппи посмотрела на него: – Я не знаю, Маркус. – И что, если там выход? Мы просто бросим остальных? – Будет очень жаль, если нам придется так поступить, – Поппи снова повернулась лицом к ветру. – Скоро мы все выясним. Ветер откинул ее волосы назад, оголив лоб. Маркус поразился, как она похожа на девочку с портрета, который они рассматривали перед тем, как Дилан сбежал. Консолида Колдуэлл – девочка из зеркала, спутница Поппи. Призрачный друг, который следовал за Поппи всю ее жизнь. Маркус постарался подавить вдруг вспыхнувшую зависть. У него тоже был собственный тайный друг, Музыкант, который посылал ему созвучия нот, отрывки песни, которая играла у него в голове и струилась по пальцам. Все говорили, что у Маркуса талант, но он думал только о музыке, которая окружала его дни и ночи напролет. Это было до тех пор, пока он не приехал в Ларкспур и не узнал, кто такой Музыкант: его дядя Шейн, который пропал еще мальчиком и которого сочли погибшим. Песни были защитой Маркуса, но дом заставил их умолкнуть. И теперь тишина стала такой давящей, что Маркус был уверен: скоро она поглотит его. – Ладно, – сказал он, борясь с недовольством по поводу того, что Поппи, судя по всему, опять оказалась права. Он крепко зажал нос и пошел за ней навстречу смрадному ветру. Глава 7 – ОЙ-ОЙ-ОЙ! – Дэш вздрогнул от боли, когда, опираясь на плечо Азуми, попытался встать на ноги. Винтовая лестница осталась позади. – Тебе так больно? Дэш недовольно посмотрел на нее: – Представь себе, я не притворяюсь! – Просто старайся лучше, – сказала Азуми таким тоном, как будто нет ничего проще, чем не обращать внимания на покалеченную ногу. От злости Дэш сделал еще один шаг: – Теперь, видимо, я буду прыгать по Ларкспуру. Очень весело! Дэш застонал, громко и протяжно, словно вместе со стоном могла утихнуть и боль в вывихнутой лодыжке. – Ладно тебе, – сказала Азуми. – Давай отойдем куда-нибудь, где ты сможешь прийти в себя. Дэш оглянулся на лестницу: – Перед тем как мы уйдем, можешь заглянуть туда, под лестницу? Азуми побледнела: – Зачем? – Хорошо, если еще проверишь все углы. Договорились? Она скептически посмотрела на него, затем прислонилась к дверному косяку и шагнула назад к винтовой лестнице: – Ты уверен, что не видел ничего… – Нет! – Дэш, не надо на меня бросаться. Наверху лестницы снова послышались удары – это миссис Фокс билась в дверь. – Извини, – сказал он, неуклюже подвинувшись. – Когда я понял, что Дилан… В общем, у меня такое чувство, что мой мозг – мой злейший враг. Азуми пристально посмотрела на него и шагнула в темноту под лестницей. Дэш вздрогнул, представив, как из тьмы появляются две руки и тянутся к горлу Азуми. – Всего лишь хлопья пыли, – сказала Азуми, выйдя из мрака. – Хорошо, – сказал Дэш, хотя неприятное чувство в груди никуда не ушло. – Ладно. Спасибо. Они завернули за угол и медленно пошли дальше по коридору. Теперь Дилана звала Азуми. «Это все ненастоящее, – думал Дэш. – Это все сон. Дилан жив. Я, должно быть, уснул где-то, в какой-то иной реальности». Ступив на больную ногу, Дэш заскрипел зубами, чтобы не закричать. Когда не знаешь, спишь ты или нет, боль – лучшее доказательство реальности происходящего. – Дилан! – закричал Дэш. – Смотри, скамейка! – Азуми указала на открытую дверь, за которой располагался зал, залитый янтарным светом, проходившим сквозь стеклянные стены. В окружении пышной растительности, разросшейся на удобренной земле, стояла причудливая железная скамеечка. Дэш и Азуми вышли к теплице. – Пойдем. Там ты сможешь отдохнуть. Они зашли в стеклянный зал. Дэш сел и застонал, Азуми шагнула в сторону. – Ты куда? – спросил он. – Хочу осмотреться. Если мне удастся найти остальных, я приведу их сюда. – Ни за что! – Дэш покачал головой и попытался встать, но пошатнулся от боли. – Будет быстрее, если я пойду одна, – Азуми наклонилась, и их глаза оказались на одном уровне. – Не волнуйся. Никто не уйдет из этого дома без тебя. Я обещаю. Она быстро развернулась и направилась к двери, прежде чем Дэш успел ее остановить.