– Постой! – крикнул он, но дверь, щелкнув, уже закрылась за ее спиной. – Хотя бы дверь открытой оставь! Улыбнувшись ему в окошко, Азуми быстро помахала и скрылась из виду. – Азуми! Но она не услышала его. Дэш с трудом встал и захромал к двери. Ручка не поддалась. Он вытер о шорты мокрую от пота руку и снова попытался открыть дверь, но либо ее заклинило, либо она была заперта. – Нет, – прошептал он. Он медленно развернулся и снова огляделся. Наверху, за стеклом, высоко в небе парили сотни пушистых перистых облаков. Солнце уже скрылось за вершинами деревьев. Лодыжка Дэша дрожала, а ободранные руки горели от жгучей боли. Он снова один. В ловушке. Дэш отвел в сторону несколько больших листьев и приблизил лицо к стеклу. Волны бежали по густой блестящей траве – это длинные стебли гнулись под порывами ветра. Свобода, казалось, была так близка. Можно ли верить Азуми, что она вернется сюда и выпустит его? Какой-то белый предмет трепыхался на лугу, переворачиваясь с одной стороны на другую, потом ветер подхватил его и понес прямо к окну. Шлеп! Дэш вздрогнул, когда газета с размаху прилипла к стеклу прямо напротив него. На первой полосе была напечатана сводка новостей. Верхний заголовок привлек внимание Дэша, и он наклонил голову, чтобы прочитать: «Продолжаются поиски юного актера». И ниже – фотография, на которой они с Диланом стоят рядом на старой съемочной площадке. Его сердце забилось сильнее, пока он быстро просматривал страницу. Сбежал из больницы… Брат-близнец погиб… Объявлен в розыск… Но когда Дэш прочитал последний абзац, ему показалось, будто кусок льда скользнул ему в живот. С подозреваемым следует обращаться осторожно… Дэш Райт может быть опасен… Новый порыв ветра унес газету прочь. Дэш рухнул на железную скамейку. В горле стоял комок, и Дэш хватал воздух ртом. «Нет, – думал он. – Это шутка. Вроде тех, что устраивал Дилан». Дэш заставил себя рассмеяться и громко крикнул: – Ты больше меня не обманешь! Он сам не знал, с кем разговаривает. От панического страха на коже выступил пот. Он нагнулся – осторожно, чтобы не нагружать больную лодыжку, – обхватил пальцами лежащий рядом камень и поднял его; на земле осталась темная вмятина. Прислонившись к стеклянной стене для устойчивости, он встал и со всей силы метнул камень. Бум! Камень отскочил от стекла и упал к его ногам. – Дэшшш… Кто-то зовет его? Он готов был поклясться, что чей-то голос прошептал его имя, но теперь в теплице стояла зловещая тишина. Он снова потянулся за камнем и с силой запустил им в дверь. Бам! Камень упал рядом со скамейкой. Дэшшш! Теперь голос был более хриплым, более резким. – Дилан? – прошептал он. Он посмотрел на растения, которые высились вдалеке, образуя тоннель. Ему кажется, или деревья стали выше, а тени темнее? Изнутри теплица теперь напоминала настоящий лес. Дэш сглотнул. Его мозг снова чудит? Он прижал руки к груди, желая стать меньше, стать невидимым. Позади него что-то скрипнуло, как натянутые веревки, которые удерживали лодку его родителей в гавани Марина-Дель-Рей. Он обернулся и схватился за спинку железной скамьи. – Есть здесь кто-нибудь? Скрип. Скрип. Скрип. – Дилан? Это ты со мной играешь? – Он подумал о тени под винтовой лестницей. – Хорошо, если это ты. Я это заслужил. Я просто хочу… знать. Большой лист неподалеку пошевелился. – Это не смешно! Дэш обогнул скамейку и ступил на каменную дорожку. Но отведя заросли в сторону, он понял свою ошибку. В небольшой рощице покачивался труп – секундой раньше этого места здесь просто не было. Ярко-розовая веревка была привязана к ветке наверху и петлей захлестывалась на его шее. Это был труп мужчины средних лет, спереди на воротнике его рубашки запеклась кровь. Редкие темные волосы на серо-зеленом скальпе. А лицо… лицо… Там, где должно было быть лицо, был лишь сгусток почерневшей осклизлой мясистой массы. То, что осталось от кожи, натянулось, словно челюсть давно отвалилась и утянула за собой все лицо. Темные провалы глазниц, вместо носа только вытянутая овальная дыра, а рот замер в беззвучном крике. Тело в петле снова медленно закачалось. Скрииип. Дэш попятился, крик замер у него в горле. «Это все игра воображения», – твердил он себе, будто стоит ему моргнуть – и труп исчезнет. Вместо этого разлагающееся тело задрожало и дернулось. К ужасу Дэша, оно подняло руку и схватилось за нейлоновую веревку, охватывающую его шею. Шнур натянулся и оборвался, труп упал на землю. Он вытянул шею и повернул голову к Дэшу, как будто мог видеть его своими пустыми глазницами. Мммммм. Дребезжащее мычание исходило из его разодранного горла. На плечо Дэша опустилась чья-то рука. Он взвизгнул и обернулся – перед ним в нескольких дюймах возникло знакомое лицо. – Азуми! – Дэш! – прошипела она. – Тихо! От страха ее темные глаза стали еще больше. Она вся была в грязи и земле, как будто пробиралась к нему по сточной канаве. Она схватила его за запястье и потащила прочь. Но костлявые пальцы впились в спину Дэша, острые ногти глубоко вонзились в кожу. Он не мог удержаться – собственный крик оглушил его. Глава 8 К ТОМУ ВРЕМЕНИ, КОГДА ПОППИ И МАРКУС добрались до широкой двери в конце коридора, ветер разбушевался, стал горячим и еще более едким, он с силой толкал их назад. Пахло и гнилью, и желчью, и отбросами, и смертью, от этого запаха ребят мутило, глаза слезились. Ни Поппи, ни Маркус не понимали, откуда он исходит. – Сюда? – просипел Маркус, берясь за дверную ручку. Поппи, щурясь, кивнула. Дверь распахнулась внутрь, и как только они переступили порог, ветер стих, будто его никогда и не было. Поппи глубоко вдохнула чистый, свежий воздух, Маркус последовал ее примеру. Они оказались в огромном зале. Каменные стены с резным орнаментом напомнили ей о замках, о которых она читала в фэнтезийных романах «Хроники Прайдена» и «Меч в камне». Из четырех высоких окон открывался вид на луг и лес, окружавшие Ларкспур. Узкая лестница в дальнем углу вела наверх, на балкон. – Я не вижу выхода отсюда, – сказал Маркус, его голос звучал почти обвиняюще. – И откуда дул тот ветер? Тут Поппи обратила внимание на стоящие в зале столы. Один из них был завален альбомными листами. Поппи видела, что на них нарисованы большие черные собаки, открывшие в оскале острые зубы. На другом рисунке было изображено нечто, напоминающее ярмарку прежних лет, с каруселью, чертовым колесом, бумажными гирляндами и красными шарами, парящими в небе. На самом краю стола лежал листок, на котором цветными карандашами были нарисованы шесть фигур: пятеро детей в знакомой серой форме сиротского приюта, а справа от них – высокий силуэт в черном костюме. Над головой каждого было написано имя: Гейдж, Сибилла, Элиза, Джеймс, Орион. Над высокой фигурой стояло «Сайрус», а в углу чернела дата – 1935. Поппи стало плохо от нахлынувшей тошноты и отвращения. Неужели Сайрус мучил и этих детей, так же, как Особых?! Так же, как ее саму? Чувствуя, что нашла важную зацепку, она взяла рисунок и прижала к груди, но аккуратно, чтобы не помять. На другом столе валялись кучи порванных бумаг, а в углу примостилось металлическое ведро, наполненное чем-то белым и липким. – Папье-маше, – услышала Поппи собственный шепот. В центре комнаты стояли пять столов, заваленных бумагами и покрытых толстым слоем пыли. Лежащая на одном из них пластмассовая маска кошки уставилась на них, и Поппи содрогнулась. Впереди стояла деревянная доска, белым мелом на ней была выведена надпись, на которой уже тоже осела пыль. Посередине стояли слова «Надежда» и «Страх», каждое сопровождалось цитатой. – К чему это все? – спросил Маркус, подойдя поближе и встав рядом с Поппи. – Похоже на материал для урока. Наверное, это классная комната. Позади них дверь со стуком захлопнулась. Оба обернулись, но в комнате никого не было. Поппи бросилась к двери и схватилась за ручку. – Не открывай! – крикнул Маркус. Но она медленно, осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Никакого мерзкого запаха. Никакого загадочного ветра. – Просто хотела удостовериться, что она не заперта. Она, наверное, сама захлопнулась. – Это было глупо, – отрывисто сказал Маркус. – Сколько еще всякой жути должно случиться, чтобы ты начала думать, перед тем как что-то сделать? – Я подумала, перед тем как это сделать, – огрызнулась Поппи. – Просто мне, в отличие от тебя, для этого не требуется столько времени.