— За патронами пришли или что-то серьезное? — Серьезное… Калашниковы есть? Алехандро улыбнулся — Извините, синьор. Калашниковых нет совсем. С прошлой партией все отправили, разбирают быстро. Я расстроился. — Совсем-совсем нет? — Ничего не осталось, синьор. Совсем ничего. Хреново. С незнакомым оружием работать нельзя. — А Галили? — И Галилей нет. Быстро берут, синьор. Слыхали, в соседней стране зачистки были, арестовали многих, изъяли много чего. Спрос большой сейчас. Еще хуже. — А что есть? Только то, что напоминает Калашников. Алехандро задумался, потом пошел на склад и вынес два длинных мягких кейса — Может, это уважаемых синьоров устроит? Вжикнули молнии… СИГ-556, первая винтовка, с которой эта фирма пошла на завоевание американского рынка — и атака оказалась успешной. Сейчас это уже классика. В Аргентине она известна — оружие полиции и спецслужб. Открыл коробку — снаружи ничем не похожа, но внутри почти точная копия АК, только разбирается совсем не так — раскрывается как книжка. Все органы управления тоже как на М4. Крайне удачная, но тяжелая компиляция АК и М4. Новая совсем. В смазке Клейма незнакомые. — Где взял? Это ведь не американская? — Нет, из Чили привезли, синьор. Они ее для своей армии делают. Но качественная. Понятно. Чилийцы все хорошо делают. — И дешевле чем американская. — Само собой. Я посмотрел на Слона — Что скажешь? Он вскинулся пару раз. — Совсем незнакомая. По органам управления. Это да. Я тоже свою отложил. — А еще что осталось? — Осталось, да только дорого совсем. — Неси. Следующим — Алехандро принес ФН СКАР. Тут и говорить нечего… Короче взяли четыре СКАРа. Банды такие не берут, дорого — двенадцать тысяч за каждый — но оно того стоило. Там госпоставка какая-то, к каждой магазины, военный лазер, дорогущий прицел Элкан 1–4. Не знаю, где стырили — но это комплект поставки спецназа США. Пистолеты у нас уже были. Но взяли две Берсы из американской поставки с глушителями — размер Макарова, но там магазин на пятнадцать и подготовка под глушитель. Для тихой работы лучше не придумать. Из снайперских винтовок — тут было полное раздолье, их покупали и ввозили почти законно, переделывать ничего не надо. Взяли Саваж-110, уже в заводском шасси. Полторы тысячи — но она «субМОА» из коробки, магазин у нее отъемный Пмаг, подготовка под глушитель. Глушитель тоже взяли, как и прицел — СИГ Танго. Винтовка в полном фарше обошлась всего в четыре сто. Расплатился я за все наличными, погрузили в машину. Слон был почему то мрачен. — Ну, что? — Этот тип… я фотографию на стене заметил… — Слушай, Слон. Здесь обратная сторона земли. И морали тоже. Понял? Слон машинально сунул руку в карман — там должна была быть пачка. Но пачки там не было. — Бросаю, — невпопад сказал он, — как думаешь, они сюда случайно попали? — А что — нет? Слон тяжело вздохнул. — Накосячили они в Сирии. И сильно. — А подробнее? — Подробнее… Ты в России двадцать календарей с лихом не был, не знаешь, как все поменялось. Это раньше мы с чехами воевали, а теперь — друзья взасос. Многие из дудаевских структур перешли на нашу сторону. Участвуют в Игре. Существует параллельная служба. — Бывшая дудаевская? — понял я — Она самая. В свое время — Дудаев действительно создавал разведку. Разведку Чеченской республики Ичкерия. Теперь получается, она работает на нас. Ну, правильно, мы — оказались поумнее немцев. Те Штази не только разогнали, но и рассекретили. Хотя… наверное, было бы исключительно весело — демократическая страна Германия, член НАТО, и вот, на НАТО бывшие сотрудники Штази пашут, которые в свое время организовывали кровавые атаки на американские базы в Германии по совету старших товарищей из Москвы. Но у нас норм. — Ну и? — И. В Сирии — всякой твари по паре, кого только нет. Местные садыки — мало того что воевать не хотят, так еще и погрязли в грызне и интригах. Вот, как-то раз пришлось задействовать именно параллельные структуры. Прибыли спецы из Чечни. А там, на передовой базе — были как раз вагнеровцы. В том числе и твои. Слово за слово… ты понял. — Сильно? — Значит, не понял. На следующий день, когда пришла пора работать — чичи сильно подорвались. Очень сильно. И у них возникло подозрение, что сработали наши. Точнее, твои. — Круто. — Сам понимаешь, чичи есть чичи. У них кровная месть, а слов они не слушают. Как хотят так и сделают, и пофиг им на расследование, на доказы — на все им пофиг. Раз пошел слух — значит, надо смыть обиду кровью. Вот тут как раз и подвернулась тема — Латинская Америка. Чичей тут в помине нет и не будет. Так что — твоих сюда сослали надолго, если не навсегда. Устрой их, если сможешь. Мы поможем. Охренеть… Вспомнилось: … Тюрьма не место исправлений, Где пил бы, срал бы, ел и спал. А школа новых преступлений, В которой я преподавал… … Вопрос, б… вечный русский вопрос. Нет, не кто виноват, и что делать. Вопрос — как с этим жить… Я на самом деле прекрасно понимаю Службу, играешь — играй. Мы — слабые. После девяносто первого мы очень слабые по сравнению с тем, что было. Тогда у нас полмира было в союзниках, и хоть союзники так себе — но они были. Сейчас мы не в Берлине стоим, сейчас мы Украину потеряли. Но слабость можно компенсировать. Исламские экстремисты — то же Исламское государство[14] — компенсируют слабость звериной жестокостью. Они не просто так взрывают, жгут, отрезают головы. Своей жестокостью они стремятся компенсировать свою слабость, так чтобы враги их реально боялись. И у них получается. На Мосул шло всего полторы тысячи боевиков, из вооружения у них были максимум легкие бронетранспортеры, а в основном пикапы. И от них — драпануло две армейские дивизии, с авиацией и артиллерией — собственно, большинство брони у ИГ и прочих подобных группировок — это как раз те трофеи. Как так произошло?