— В хостеле, кстати, телку встретил из Каракаса. Разговорились. Это да. Беженцев из Венесуэлы можно теперь встретить по всему континенту. — И чо? — Ж… там. Жрать нечего. Допрыгались, голубчики. Я вот все думаю. Коммунизм — ну, вроде все правильно там, как и должно быть. В теории. Почему же на практике такая ж… всегда получается? — Проблема в человеке. Вот, что в Венесуэле. Они попытались создать систему распределения для бедных по низким ценам. Моментально появились перекупы, их становилось все больше и больше. Все соседние страны, а особенно Колумбия — забиты наворованным и переправленным через границу добром. А в Венесуэле действительно жрать нечего. Все еще на складах разворовывается и уходит либо на черный рынок, либо к соседям. — И что? — мрачно спросил Слон — ничего сделать нельзя? — Можно. Обнести страну колючей проволокой и жить по заветам чучхе. — Ж…а. — Слон, ты пойми. Капитализм — не самое лучшее учение, но оно, по крайней мере, полностью учитывает человеческую натуру. А она не братская, а б…ская. Понял? Так было, так есть и так будет. На стоянке появилось несколько мужиков с сумками. — Вон они. — Вижу. Следят, как думаешь? — Кому мы тут нах… нужны? Я посигналил, исполнив гимн «Спартак — чемпион» (2-3-4-2). Мужики направились к нашей машине. — Заходи не бойся, выходи не плачь. Грузитесь, поедем… Как сами то? Бойцы переглянулись. Ответил за всех Трактор: — Живы и слава Богу. … Приехали снова в мой офис — там места много, можно человек двадцать разместить, не то что… Побросали вещи, холодильник был полон мясом, был уголь, растопили парилью — это гриль. Начали жарить мясо… я достал вино. После такого перелета надо в себя прийти. Трактор продолжал рассказ. — Мы после всего… г…а короче, решили уходить. Записались в Вагнер, нас сразу старшими групп поставили. — Сирия? — Ага, Саратов. И еще много чего. — И как там? — Да ж… Садыки мало того, что тормоза — воевать не хотят, при первом удобном случае сбегают. Они, мне кажется, с. а, верили, что эти бородатые реально от Аллаха, потому в них стрелять нельзя. — Как в Афгане? — Наверное, не знаю. Но они при первом удобном случае драпали. В наступление гнать — только пинками и угрозами расстрелять. Хорошо воевали только люди из одного племени с Асадом, алавиты. — Это не племя, а религия. — Один хрен. Они понимали, что если проиграют — им конец, вырежут вместе с семьями. Потому и в плен не сдавались. Еще Хезболла хорошо сражались, палестинцы из лагерей. Они нас своему языку учили. — Арабский выучили? — С пятого на десятое. — Это хорошо. — Хорошо-то хорошо. — Теперь испанский придется учить, — сказал Слон. Я усёк — хотя лишних вопросов пока не задавал. Всему свое время… … Оставив силовую группу отсыпаться, мы со Слоном отправились закупать оружие. А с оружием в Буэнос-Айресе было хорошо. Вот без оружия — плохо. Если брать законно — то выбор в магазинах есть, хоть и не слишком широкий. В Аргентине можно пистолеты, дробовики всех видов, болты и полуавтоматы 22 калибра. Военные полуавтоматы нельзя. Выбор в магазинах есть, но он ограничивается платежеспособным спросом — а он не велик. Аргентинцы все же небогаты. Оружейная фабрика здесь осталась одна — это Берса, пистолеты она делает неплохие и недорогие. Торгует ими в Штаты. Но есть и оружейные бароны и их немало — Буэнос-Айрес вообще перевалочный пункт для всех видов трафика континента. Местные черные дилеры работают в основном со Штатами — скупают там полуавтоматические винтовки, здесь переделывают в полностью автоматические и толкают в соседнюю Бразилию. Я многих дилеров знал по давним временам, потому что торговцам оружием как и всем другим портеньос, время от времени надо было менять валюту. Пока что мы остановились на самой границе Лугано — это что-то вроде местных Люберец в конце 80-ых. Тут была небольшая промзона. — Может, тут местные менты принимают? — сказал Слон, смотря на тихую улицу. — Не может. Нет тут ментов. — Почему? — У местных договоренности с ними. Они в основном толкают товар бразильским отморозкам, а полицаи закрывают глаза на этот бизнес за долю малую. Эти деятели еще и бордели тут содержат с бразильянками. Бразильские бандиты расплачиваются живым товаром за стволы. В фавелах баб много. — П…ц. — Еще какой. Пошли. … Дверь нам открыли. Хозяина не было, но так было даже лучше. Был Алехандро — какой-то родственник, который тогда как раз ходил ко мне доллары менять. Мало кто, кроме меня, брал тогда и бразильскую валюту. — О, синьор, давно вас видно не было. А это кто с вами? — Друг. — Друзьям всегда рады — Как синьор Семен? — Болеет. — Сколько ему уже? — Семьдесят шесть. Синьор Семен был русским. Сыном бежавшего из Европы карателя — власовца. — Что-то серьезное? — Думаю, что нет. Чая? — Давай. Алехандро ушел за чаем. Слон огляделся — По-русски как шпарит. — Он русский по отцу. — А отец кто? — Лучше тебе не знать. Тут таких вопросов не задают. — Ну да… Вернулся Алехандро. — Синьоры, чай. — Спасибо… Чай был вкусным.