— Что закончилось? — Цикл стирки. Закончив работу, я бросил все в машину. Я же сказал, работа была грязная. Барнаби на двадцать минут опоздал на семичасовую летучку, весь красный и раздраженный после пререканий с начальством, ведающим финансами. Дежурка бурлила, всеобщее оживление имело две причины. Во-первых, в почти глухом деле вдруг наметился неожиданный и драматичный поворот. Во-вторых, доставили пленку с записью телефонного разговора. Все ее уже слышали, кроме шефа и его верного оруженосца. Инспектор Картер подождал, когда они усядутся, и нажал клавишу. Стоило женщине заговорить, как Барнаби понял, кто это такая. «Помогите… вы должны помочь… мне… Человек упал… Нет-нет, в воду… в реку… Она так быстро пропала из виду… Ее сразу унесло… Я бегала по берегу… Пробежала туда и обратно… до плотины… Что? A-а, Ферн-Бассет… Я не знаю, полчаса назад, может, меньше… Ради бога! Разве это важно — когда? Просто приезжайте, вы должны сейчас приехать…» Когда спросили ее имя, у женщины перехватило дыхание. Некоторое время сохранялась полная тишина, потом трубка упала. Она — все это слышали — стукнулась о стену будки и повисла. Потом послышался плач. Через минуту трубку осторожно положили на рычаг. Барнаби прикрыл глаза и сидел очень тихо. Не было ни малейшего смысла стенать о трагических случайностях, которые все время уводили Энн Лоуренс от старшего инспектора, пока не стало слишком поздно. Слов «если бы только» не водилось в его лексиконе. И все-таки ему было очень тяжело сейчас. В комнате стояла тишина. Кто-то выключил магнитофон. Трою стало не по себе, и, превозмогая это чувство, он покосился на задумчивый профиль шефа, освещенный настольной лампой. Барнаби скорее осел, чем расслабился, на запястьях набухли вены (почему Трой никогда не замечал этого раньше?), под глазами набрякли тяжелые мешки. Конечно, шеф частенько выглядел измотанным, в этом ничего нового нет. Сержанту Трою не однажды случалось видеть его и усталым, и разочарованным, и обманутым. Даже преданным. Но никогда разбитым. И старым. Барнаби поднял голову, тяжело, будто она была из камня. Потом движения его стали легче и свободнее. Крепкие плечи, словно освободившись от тяжести, снова расправились. — Ну что же, — сказал он и улыбнулся, возрождаясь к жизни прямо у них на глазах, — вот и поворот сюжета. Комната сразу ожила, как фильм, который сняли со стоп-кадра. Люди снова начали двигаться, жестикулировать, переговариваться. Некоторые даже смеялись. Вообще-то это был сержант Трой. Отчасти на нервной почве, отчасти, черт возьми, от облегчения. — То есть она определенно причастна к делу, так, сэр? — уточнила Одри Брирли. — Миссис Лоуренс? Сотрудники согласно загалдели. Теперь это было ясно как день. Пропавшая девушка жила в доме этой женщины, как и главный подозреваемый. Почти что главный подозреваемый. Убитый мужчина тоже работал у нее. Все так удачно переплелось. — Конечно, — подтвердил Барнаби, — мы теперь знаем, что она видела, как девушка оказалась в реке. Но это все, что мы знаем пока, договорились? Послышался ропот не очень охотного согласия. — Давайте не будем забегать вперед, — призвал старший инспектор. — Она могла быть только свидетелем. — Скорее всего, тайным свидетелем, — предположил инспектор Картер, — в противном случае ей бы давно уже заткнули рот. — Но если это не так, — ровным голосом продолжал Барнаби, — и если миссис Лоуренс была главным действующим лицом, значит, Лезерс шантажировал ее. Это предположение, которое опрокидывало все теории и версии, было сделано с удивительной невозмутимостью. Сотрудники, стараясь равняться на вышестоящих, столь же невозмутимо согласились. — Итак, завтра утром первым делом мы проверяем ее банковский счет. И коль скоро она в последнее время снимала большие суммы… — Барнаби пожал плечами, красноречиво опустив остальную часть фразы. Трою понравилась эта идея открытых концовок, особенно при условии, что кто-то выставит себя дураком, решив все-таки закончить фразу. — Итак, наше предположение, что жертва шантажа убила Лезерса… — и он пожал плечами, красноречиво опуская оставшуюся часть фразы. — Да? — повернулся к нему Барнаби. — Гм… — Пауза. — Ну, говорите! Мы не можем сидеть тут весь день. — Я думаю, Гевин имел в виду, — подключилась сержант Брирли, — что очень трудно представить себе миссис Лоуренс, которая кого бы то ни было душит. — Действительно, очень трудно, — согласился старший инспектор. — Но не сказать, чтобы невозможно. — Но она сама подверглась нападению, сэр, — напомнил констебль Филлипс. — Ведь не двое же убийц в этом деле? Барнаби не ответил. Он просто оглядел собравшихся. Уже десять минут идет летучка, а сочувствия к Энн Лоуренс что-то не заметно. Старший инспектор не удивлялся. Насколько ему было известно, никто, кроме Троя, не встречался с ней. И они не видели, как Энн лежит без сознания на больничной койке, из последних сил неосознанно цепляясь за жизнь, за каждый вдох. — Так как сюда вписывается Джексон, шеф? — спросил Трой. — Думаете, он причастен к нападению на миссис Лоуренс? — Я не думаю, я знаю. — Но почему? — Главным образом потому, что мы собирались побеседовать с ней в тот день. — А откуда он об этом узнал, — спросил инспектор Картер, — если они друг с другом вообще не общались? — Мог подслушать — есть телефонная связь между его квартирой и домом хозяев. Или узнал от Лайонела. Тот прямо как пластилин у Джексона в руках. Трой фыркнул от отвращения. Нет, слово «пластилин» в данном случае не подходит. Что-то мягкое, да. Да, эластичное. Если наступить на это, испачкаешь подметку. Но только не пластилин. Он фыркнул еще раз, подчеркивая свое полное презрение. — Как бы то ни было, — продолжал Барнаби, — я уверен, что эти два преступления идут встык одно другому. Раскрыв одно, раскроем оба. — При всем уважении, сэр… — Оставьте эти церемонии, Филлипс. Я всегда это только приветствую — когда кто-то хочет высказаться. «И помоги Господи этому кому-то, — подумал каждый из присутствующих, — если старший инспектор не в настроении». — Я только хотел сказать, — продолжал Филлипс с некоторой дрожью в голосе, — раз тело девушки не нашли, почему мы так уверены, что совершено серьезное преступление? — Да потому, что увиденное дало Лезерсу основания для шантажа. И эта попытка шантажа стоила ему жизни. — Да, сэр. — Констебль Филлипс никогда не был высоким, но сейчас так вжался в свой стул, что практически пропал из виду, — спасибо. — Обращайтесь, — ответил Барнаби. — А не могла она просто доплыть до противоположного берега, выкарабкаться на сушу и сбежать? — спросил сержант Григгс. — Вряд ли, — усомнился инспектор Картер. — Вы же читали «послужной список» Джексона. Думаете, он настолько некомпетентен? — Судя по нападению на миссис Лоуренс, такого про него не скажешь, — согласился сержант Эгнью. Он повернулся к Барнаби: — Как думаете, сэр, каким макаром он это все обстряпал? — Да, — поддержала Одри. — Например, откуда он мог заранее знать, где она припаркуется? — Он просто ехал с ней, — ответил Барнаби. — Естественно, она об этом не знала. — Это уж точно, — согласился Трой. — Она бы с ним в битком набитый двухэтажный автобус и то не села бы, не то что в машину. — Он бы не стал рисковать и прятаться между передним и задним сиденьями. — Нет-нет, он залез в багажник, — объяснил Барнаби. — Залез в последний момент, опустил крышку, задвинул защелку. И вот, пожалуйста, — она выходит, а он тут как тут. — Не повезло миссис Лоуренс, никого рядом не оказалось, — заметил инспектор Картер. — Это только отсрочило бы нападение, — покачал головой старший инспектор. — Он бы добрался до нее позже — например, она стояла бы у перехода и ждала зеленого света. Один сильный толчок сзади под ближайший автобус — и все. — Плюс у него могло быть оружие, — добавил Трой. — Его судили как раз за поножовщину. — Просто прелестно, — пробормотала Одри Брирли. — И все потому, что она точно знала, как той ночью исчезла Карлотта? — Уверен в этом, — произнес Барнаби. — Он, должно быть, отчаянный. — Да, — кивнул Барнаби, — и потому опасен вдвойне. — На этот раз нам нужны неопровержимые доказательства, сэр. Среди бела дня… Кто-то должен был видеть его. — Возможно, — пожал плечами Барнаби. — Но думаю, его прищучат криминалисты. — Они осматривают «хамбер», — добавил сержант Трой. — И у них есть его одежда. Хотя он уже успел постирать ее. — И этим себя выдал, кстати, — вставила констебль Пегги Марлин, полная уютная женщина под сорок, мать нескольких сыновей. — Никогда не встречала парня его возраста, который бы стирал свою одежду, не говоря уже о том, чтобы постирать ее сразу, как только снял. Она потом у них валяется на полу еще недели три. — Может быть, нам больше повезет с обувью, — рассудил Барнаби. — Мы забрали всю, какая была у него, плюс кроссовки, которые были на нем. — У него ноги замерзнут, — засмеялась Марлин. — Замерзшими ногами он не отделается, когда я доберусь до него, — пообещал Барнаби. — Миссис Лоуренс проволокли по какому-то жирному пятну на полу, — сказал сержант Трой. — Одна капелька этого жира на его обуви — и он наш. — А вы видели след, сэр? — оживилась сержант Брирли.