– Точно! – подтвердила Кора. – И мама сказала, что у этой Коры из книги была сестра по имени Алиса... – Нет уж, у нас родится мальчик! Это мальчик, мой младший брат, и он только мой. А тебе я не позволю даже на него посмотреть, – начал напевать Джакомо. Кора в ответ стукнула его по голове Муммией. – Дети, пожалуйста, не ругайтесь, а то ваша бабушка меня накажет, – попросил дядя Титта. 6 Вернувшись, наконец, домой около семи вечера, они обнаружили, что аист сделал свою работу очень аккуратно и придраться было совершенно не к чему. Пока они бегали по пляжу, собирали камни и ели купленные дядей Титтой пончики, у них дома появился не один братик, а целых два близнеца. Оба были мальчиками, но Джакомо, конечно, не мог бы претендовать на обоих – этого мама с папой никогда бы не позволили. В лучшем случае ему предлагалось первому выбрать имя. – Этот мой, – заявил он, склоняясь над колыбелью, чтобы указать на более пухлого младенца с будто приплюснутым носом и пучком черных волос на макушке. Другой оказался почти лысым, зато нос у него был прямым, а глаза – тёмными и блестящими. Кора подумала, что если бы могла выбирать первой, то выбрала бы его. Она сказала об этом Муммии, и та с ней согласилась. – Моего зовут Прунгибард, – напомнил Джакомо. – А моего – Алисио, – добавила Кора. – Вот и нет, – твёрдо сказала мама. – Тёмненького назовем Джованбаттиста, как дядю Титту, а светленького – Анджело, как моего брата. Она лежала в постели, потому что повредила ногу: споткнулась, когда бежала открыть аисту окно, и растянула связки. – Ничего серьёзного. Через пару дней будет на ногах, – заверила няня. – Папа, а ты видел аиста? Ты его хорошо рассмотрел? Какой он? Почему ты его не сфотографировал? – приставал Джакомо. Папа хлопнул себя по лбу: – Вот ведь я дурак, даже и не подумал об этом! – воскликнул он. Кора потрогала ручку «своего» близнеца, который тут же схватил её за палец. – Я рад, что Джакомо выбрал другого, – сказал малыш Тайным Голосом. – Я тебя очень люблю. – Я тебя тоже очень люблю, – ответила Кора. – Сейчас схожу за четырьмя другими Муммиями и познакомлю тебя с ними. – Погоди, я вот ещё что хотел сказать: Алисио – действительно очень красивое имя. Если хочешь, можешь называть меня Алисио, когда мы будем одни. – Ну нет! Анджело – тоже очень красивое имя, а ты и выглядишь, как маленький ангел! – возразила Кора. Конечно, она пользовалась Тайным Голосом, Которого Взрослые Не Могут Услышать, и её не слышал даже Джакомо, который, будучи учеником второго класса, ещё год назад утратил способность говорить с вещами. 7 Разумеется, младенец – это не вещь: это человек, хотя и очень-очень маленький. Но уже с самых первых часов своей жизни он умеет говорить Тайным Голосом, сохраняя эту способность долгие годы, даже после того, как выучит язык взрослых. Кора, например, с двух с половиной лет пользовалась как одним, так и другим языком: тем, что слышат и понимают все, и Тайным. Сейчас она была единственной в доме, кто знал их оба, и единственной, кто мог бы выступить в качестве переводчика между взрослыми и близнецами. Стараясь быть беспристрастной, она погладила по щеке маленького Джованбаттисту. Тот заплакал. – Что не так? – спросила она. – Cкладка на пелёнке! Она у меня прямо под спиной! Ужасно неудобно! – вопил малыш. Кора схватила пелёнку за угол и потянула, пытаясь осторожно разгладить складку. – Что ты делаешь? – всполошилась няня. – Ну-ка убери руки сейчас же! И не вздумай больше трогать близнецов без моего разрешения! – А главное, не вздумай трогать МОЕГО близнеца без МОЕГО разрешения, – поддакнул Джакомо. – Видишь? Как ни жаль, я ничего не могу с этим поделать, – виновато сказала Кора малышу с приплюснутым носом, который в ответ заорал в два раза громче. Мама протянула руку и покачала люльку. – Ого-о-о! Ого-о-о! Как мне это нравится! Ещё! Ещё! – сладко замурлыкал Анджело. От удовольствия он даже растопырил свои невероятно тонкие пальчики, увенчанные крошечных ноготками, похожими на полупрозрачные ракушки, которые можно найти на Тамарисковом пляже. – Ай, бедная моя спина! Как больно! При каждом движении складка всё сильнее впивается мне между лопаток, – сердито пожаловался Джованбаттиста. – Ладно, я не буду трогать близнецов. Но тогда кому-то придётся взять его на руки, – сказала Кора няне (разумеется, обычным голосом). – Да что ты понимаешь в новорождённых? – воскликнула няня. – Если мы станем их баловать, как потом справиться с их капризами? Тогда Кора попробовала зайти с другого конца. – Пелёночка, – сказал она, – чудесная моя Пелёночка! На тебе такая красивая вышивка! Почему бы тебе не подвинуться немного и не расправить свои складки? Разве ты не видишь, что они причиняют боль моему младшему братику? – А он причиняет боль мне! Бьёт меня ногами и уже всю описал! Я хочу поскорее вернуться в свой шкаф. И кроме того, ты прекрасно знаешь, что самой мне себя не разгладить. Это было правдой: вещи слышали Тайный Голос, понимали, о чём он говорит, и отвечали. Но двигаться самостоятельно они не могли, даже если бы хотели, потому что так и оставались вещами. 8 Папа тем временем метался вокруг колыбели, без устали фотографируя новорождённых. И тут Коре пришла в голову мысль. – Зачем снимать плачущих младенцев? – сказала она, приняв самый мудрый и ответственный вид. – Давай я возьму на руки второго, спокойного, и можно будет сделать совместный снимок. Смотри, я даже сяду в кресло. Обещаю, что буду самой осторожной в мире девочкой и ни за что его не уроню. – Что ты делаешь! Это меня нужно переложить, а не его! – возмутился Джованбаттиста. – Погоди, – ответила Кора Тайным Голосом. – Увидишь, какая я хитрая. Няне не хотелось тревожить малыша Анджело, чтобы он не раскричался, но папа настаивал: очень уж ему понравилась предложенная Корой идея снимка. – Только держи его, пожалуйста, покрепче! – волновалась мама, приподнявшись в кровати. Папа щёлкнул затвором, потом присел и сделал ещё один кадр, поближе. Кора прижалась щекой к лысой головке Анжело и улыбнулась, показывая, как выглядит Самая Нежная и Заботливая Старшая Сестра. – Так нечестно! Я тоже хочу сфотографироваться с братиком! – завопил Джакомо, мучимый ревностью. – Сейчас же дайте мне его на руки! – Твой всё время плачет и не хочет фотографироваться, правда, няня? – возразила Кора самым лицемерным тоном. – Если не дадите, я сам его возьму, – пригрозил Джакомо и сунул руку под спину младенца. – Ради всего святого, оставь его в покое и сядь в кресло, – воскликнула мама. – Няня сама возьмёт его и передаст тебе. Няня, вздохнув, повиновалась. Кора подвинулась, чтобы освободить братьям место. – Эй! Не дави так сильно на подлокотник! – пробурчал Стул. – Мне больно! – Прости, – смутилась Кора. Только теперь, когда колыбель опустела, няня нашла время взглянуть на пелёнки. – Батюшки, да они же насквозь мокрые! – воскликнула она. – Нужно немедленно поменять. – Видал? – довольно спросила Кора у Джованбаттисты.