Мистер Верлок за все это время только успел надеть пальто. Но почему он не вышел, а стоял, опираясь обеими руками о стол, словно ему не по себе или дурно, она не могла понять. — Адольф, — негромко позвала она и, когда он выпрямился ей навстречу, быстро спросила: — Ты знаешь этого человека? — Я слышал о нем, — поежившись, прошептал мистер Верлок, бросив на дверь дикий взгляд. В красивых нелюбопытных глазах миссис Верлок вспыхнуло отвращение. — Не иначе как один из дружков этого мерзкого старикашки, Карла Юндта! — Нет-нет, — возразил мистер Верлок, торопливо разыскивая шляпу. Однако, выудив ее из-под дивана, он все держал ее в руках, словно забыв, зачем она нужна. — A-а… ну так он ждет тебя, — сказала наконец миссис Верлок. — Адольф, это не один из тех людей из посольства, с которыми тебе недавно пришлось иметь дело? — Иметь дело с людьми из посольства? — переспросил мистер Верлок, тяжело вздрогнув от удивления и страха. — Кто тебе сказал про людей из посольства? — Ты сам. — Я?! Я сказал тебе про посольство?! Мистер Верлок был ошеломлен и перепуган сверх всякой меры. Жена пояснила: — Ты в последнее время иногда говоришь во сне, Адольф. — Что… что я сказал? Что тебе известно? — Ничего особенного. По большей части что-то бессмысленное, как мне показалось. Но я поняла, что тебя что-то беспокоит. Мистер Верлок рывком надел шляпу. Малиновая краска гнева залила его лицо. — Бессмысленное, значит? Люди из посольства! Я бы вырезал у них сердца — у одного за другим. Но ничего, они у меня еще попляшут. Язык-то у меня имеется! Он кипел, шагая от стола к дивану и назад, цепляясь за все углы распахнутыми полами пальто. Красная волна гнева схлынула, и теперь лицо его стало белым, ноздри задрожали. Миссис Верлок в силу своего практицизма приписала все эти явления простуде. — Ну ладно, — сказала она, — поскорее отделайся от этого человека, кто бы он там ни был, и возвращайся домой, ко мне. День-другой за тобой нужно будет присматривать. Мистер Верлок взял себя в руки и с решимостью, написанной на его бледном лице, уже начал открывать дверь, когда жена окликнула его шепотом: — Адольф! Адольф! Он вздрогнул и вернулся назад. — Деньги, которые ты снял со счета, — спросила она, — они у тебя в кармане? Может, лучше… Мистер Верлок какое-то время непонимающе глядел на ее протянутую ладонь, потом хлопнул себя по лбу. — Деньги! Да-да! Я сразу тебя не понял. Он вынул из нагрудного кармана новенький бумажник из свиной кожи. Миссис Верлок молча забрала его и подождала, пока затихнет колокольчик, задребезжавший вслед мистеру Верлоку и его гостю. Только после этого она заглянула в кошелек и, вынув банкноты, пересчитала их. После этой инспекции она задумчиво огляделась, словно не доверяя тишине и безлюдию дома. Этот приют ее супружеской жизни казался ей теперь столь же заброшенным и небезопасным, как если бы находился посреди лесной чащи. О какой бы части из их внушительной, тяжелой мебели она ни думала, все казалось хрупким и особо соблазнительным для взломщика — в ее представлении были некие существа со сверхчеловеческими возможностями и чудодейственной проницательностью. О кассе конечно же нечего и думать — вор в первую очередь направится к ней. Поспешно расстегнув пару крючков, миссис Верлок сунула бумажник под корсаж и, пристроив таким образом капитал мужа, испытала даже некое приятное чувство, когда дребезг колокольчика возвестил о новом посетителе. С предназначенными для покупателей неподвижным, невозмутимым взглядом и каменным лицом она прошла за прилавок. Вновь пришедший встал посреди лавки и стал изучать ее быстрым, трезвым, цепким взглядом. В одно мгновение он осмотрел стены, потолок, пол. Кончики его длинных светлых усов свисали ниже линии подбородка. Он улыбнулся улыбкой не очень близкого, но старого знакомого, и миссис Верлок вспомнила, что видела его раньше. Это не покупатель. Она смягчила свой особый «взгляд для покупателей» и с обычным равнодушием выжидательно направила его через прилавок. Незнакомец подошел ближе, держась доверительно, но без особой настойчивости. — Муж дома, миссис Верлок? — спросил он звучным приветливым голосом. — Нет. Он вышел. — Жаль. Я хотел получить у него кое-какую приватную информацию. Это была чистая правда. Главный инспектор Хит прибыл к себе домой и даже подумьшал о том, чтобы надеть домашние туфли, поскольку, по сути, говорил он себе, его вытурили из этого дела. Он позволил себе кое-какие презрительные, кое-какие сердитые мысли и, поняв, что дома все равно не усидит, решил пройтись. Ничто не мешало ему нанести неожиданный дружеский визит мистеру Верлоку. Частное лицо, имеющее право пройтись, имеет такое же право воспользоваться средствами передвижения. Они-то и доставили его к дому мистера Верлока. Главный инспектор Хит столь строго соблюдал частный характер своей прогулки, что тщательно постарался избежать всяческих встреч с констеблями, которые несли постовую и патрульную службу в окрестностях Бретт-стрит. Для человека его положения эта предосторожность была куда более необходима, чем для мало кому известного помощника комиссара. Как частное лицо Хит вступил на Бретт-стрит, совершая такие маневры, которые, совершай их представитель преступного мира, вполне можно было бы квалифицировать словом «крадучись». Кусок сукна, прихваченный в Гринвиче, лежал у него в кармане. Но, выступая сейчас как частное лицо, он не имел ни малейшего намерения предъявлять его как улику. Напротив, он хотел узнать именно то, что мистер Верлок пожелает сказать добровольно, — он надеялся услышать что-нибудь такое, что можно будет использовать против Михаэлиса. Это было бы небесполезно не только с сугубо профессиональной, но и с нравственной точки зрения — ведь прежде всего главный инспектор Хит был слугою правосудия. Обнаружив, что мистера Верлока нет дома, он почувствовал разочарование. — Если он вышел ненадолго, я бы мог подождать, — сказал он. Со стороны миссис Верлок не раздалось никаких обнадеживающих заверений. — Мне нужна информация довольно приватного свойства, — повторил он. — Понимаете? Не знаете, куда он пошел? Миссис Верлок покачала головой. — Понятия не имею. Она отвернулась и стала поправлять коробки на полках за прилавком. Главный инспектор Хит задумчиво смотрел на нее. — Полагаю, вы знаете, кто я? — сказал он. Миссис Верлок взглянула на него через плечо. Главный инспектор удивился ее безразличию. — Да ладно вам! Вы ведь знаете, что я из полиции, — резко сказал он. — Я не особо вникаю во все это, — заметила миссис Верлок, вернувшись к своим коробкам. — Моя фамилия Хит. Главный инспектор Хит из Особого отдела по раскрытию преступлений. Миссис Верлок аккуратно поправила картонную коробочку и, повернувшись, встала, небрежно опустив руки, глядя на него тяжелым взглядом. Какое-то время царило молчание. — Так ваш муж вышел где-то четверть часа назад и не сказал, когда вернется? — Он ушел не один, — равнодушно обронила миссис Верлок. — С другом? Миссис Верлок прикоснулась рукой к затылку. С прической все было в порядке. — За ним зашел неизвестный мне человек. — Понятно. А не скажете, что это был за незнакомец? Как он выглядел? У миссис Верлок не было оснований молчать. И когда главный инспектор Хит услышал про смуглого худого мужчину с длинным лицом и закрученными кверху усами, он обнаружил явные признаки смятения и воскликнул: — Эх, ну вот, так я и думал! Он не теряет времени. В глубине души он был крайне недоволен неофициальным поведением своего непосредственного начальника. Но донкихотствовать не собирался. У него начисто пропало желание дожидаться возвращения мистера Верлока. Зачем они вышли, он не знал, но вполне допускал, что вернутся они вместе. Испорчено расследование, все насмарку, с горечью подумал он и сказал: — Боюсь, я не дождусь вашего мужа. Миссис Верлок отнеслась к этому заявлению без каких-либо эмоций. Ее отстраненность, с самого начала впечатлившая Хита, теперь еще и возбудила его любопытство. Он медлил, обуреваемый страстями самого что ни на есть частного характера. — Думаю, — проговорил он, пристально глядя на нее, — что, если бы вы захотели, вы смогли бы растолковать мне, что происходит. Усилием воли подняв свои красивые безразличные глаза навстречу его взгляду, миссис Верлок пробормотала: — Происходит? А что происходит? — Ну я имею в виду то дело, о котором я пришел побеседовать с вашим мужем. В тот день миссис Верлок заглянула, как обычно, в утреннюю газету. Но на улицу она не выходила. Мальчишки, продающие газеты, никогда не вторгались на Бретт-стрит. Здесь им нечего было делать. Отголоски их криков, витающих над многолюдными улицами, угасали меж грязных кирпичных стен, не достигая порога лавки. Муж не принес с собой вечерней газеты — во всяком случае, она ее не видела. Миссис Верлок ничего не знала ни о каком деле, в чем и призналась с ноткой искреннего удивления в спокойном голосе. Главный инспектор Хит даже не поверил поначалу в возможность подобного неведения. Коротко и довольно сухо он изложил ей суть происшедшего. Миссис Верлок отвернула глаза. — Очень глупо, по-моему, — медленно произнесла она. Затем помолчала и добавила: — В нашей стране нет никаких угнетенных рабов. Главный инспектор бдительно выжидал, но больше ничего не последовало. — И ваш муж ни о чем не говорил вам, когда пришел домой? В знак отрицания лицо миссис Верлок повернулось справа налево. И снова в лавке воцарилось гнетущее вязкое молчание. Главный инспектор Хит почувствовал, что не в силах больше терпеть. — Есть еще кое-что, — начал он отстранению, — о чем я хотел поговорить с вашим мужем. В наши руки попало… э-э-э… ну в общем, мы думаем, что это украденное пальто. Миссис Верлок, которую в этот вечер особенно волновали кражи, слегка провела рукой по лифу платья. — У нас не пропадало пальто, — спокойно сказала она. — Это странно, — продолжило частное лицо Хит. — Я вижу, у вас тут много несмываемых чернил… Он взял бутылочку и повернул ее к свету газового рожка, висевшего посреди лавки.