– Есть вещи, преступающие грань смерти. – Поверить не могу, – сказала Кэти, ощущая за собой моральное превосходство. – Человек умер. Привстав на цыпочки, Макс провел руками по карнизу картины. Футболка потянулась вверх, обнажив полоску голой кожи. Кэти отвернулась. – Я не сказал, что мне наплевать. Я едва знал его, но мне жаль, что так случилось. Хочу закончить наше с ним дельце и двинуться дальше. – Нельзя. – Какой же все-таки молодец Патрик, неожиданно подумала Кэти. Как эффективно он все устроил. – Тебе придется поговорить с его семьей. Может быть, они признают долг. Кто знает. Макс закончил с картинным карнизом, но, оставшись на месте, все еще оглядывал комнату с несколько рассеянным видом. Кэти уже решила, что он выключился из разговора, и собиралась что-нибудь сказать, но тут он посмотрел на нее с вызывающей прямотой. – У меня не сложилось впечатления, что его жена смотрела сквозь пальцы на увлечение Коула азартными играми. Не уверен, что она вообще знала об этом пристрастии мужа. – А ты такой щепетильный? Рыться в вещах покойника – нормально. Поговорить с его женой – нет, спасибо. – Не с женой, с вдовой. И нет, я не вижу смысла расстраивать ее. То есть расстраивать ее еще больше. Игра была его секретом, и решать, хранить этот секрет или раскрывать, должен был он, а не я. – А по-моему, твой моральный компас немного сбился. – Думаю, ты одержима деньгами. – Что? – Ты ставишь деньги выше чувств. – А откуда ты знаешь, что он не испытывал сильных чувств относительно денег? – парировала Кэти. Макс усмехнулся. – Приятно с тобой поболтать, но мне надо идти. Ты, случайно, не знаешь, здесь где-нибудь в покер играют? Или в блек-джек? – В Пендлфорде? Вряд ли. – Да? Ну ладно, что-нибудь подвернется. – Чем займешься? Макс пожал плечами. – Не представляю. Но в этом свой плюс. – Забавные каникулы. На его лице промелькнуло странное выражение. У двери он остановился и повернулся. – Между прочим, что ты здесь делаешь? Только не говори, что он и тебе задолжал. Кэти не собиралась объяснять, что прошлой ночью видела мистера Коула во сне и что сорока просила ее найти его часы. – Проверяю, готова ли комната. – Кэти отвернулась, чтобы не встречаться с ним взглядом. Она всегда предпочитала быть по возможности честной, отчасти потому, что совершенно не умела врать. Вот и теперь она почувствовала тепло вспыхнувшего на шее и растекшегося к щекам румянца. – Конечно. – Макс не спускал с нее испытующего взгляда, как будто знал, что она говорит неправду. Может быть, и знал. Он шагнул к ней. – Ты знала Оливера? Мистера Коула? – Я даже не знала, что его так зовут, – сказала Кэти, с облегчением возвращаясь на безопасную территорию правды. – Ты была на свадьбе. А не видела, он давал кому-нибудь что-нибудь? – Что, к примеру? Макс по-прежнему смотрел на нее с нервирующей расчетливостью. Потом лицо его прояснилось, и он одарил ее очаровательной улыбкой. – Неважно. Не обращай внимания. – Не буду, – раздраженно бросила Кэти. Вуаль снова шелохнулась. Дрогнул горчичного цвета бархат. Штора колыхнулась внутрь комнаты, как будто за ней скрывался кто-то. Глупости, конечно. Что-то у нее с глазами. Возможно, сахар упал или что-то еще. – О’кей. Еще увидимся. Макс вышел из комнаты, но Кэти снова отвлекло изменение температуры. В комнате и раньше было прохладно, а теперь стало просто холодно, и на руках выступила гусиная кожа. Кэти подошла к окну. Тихо, ни ветерка. Ткань шторы слепилась в плотную колонну. За ней определенно кто-то прятался. И этот кто-то шевелился. – Эй? – выдавила Кэти и едва узнала свой голос, тоненький и дрожащий. Внутри все таяло от страха, но она все же удержалась и не побежала. Она бы и не закричала, но шторы вдруг вздыбились грозной, исполненной зловещих намерений башней. – Что? – Макс вернулся на крик, и тяжелый бархат отступил и разгладился. Притворился мертвым. Кэти отступила от окна. – Мне кажется, здесь кто-то есть, но я никого не вижу. Вопреки ее ожиданию, Макс не засмеялся, но подошел к шторам и – Кэти не успела его остановить – раздвинул их. Потом проверил ванную, заглянул в гардероб и под кровать. – Ты немножко разнервничалась. Это из-за Коула. – Нет. – Кэти покачала головой. – Посмотри на шторы. – Длинные, до пола, они снова взбугрились, приняв форму колонны или человека. Она моргнула, и они снова распустились. – Ты видел? – Кэти подтянулась к Максу. Оглядела комнату. – Куда ж они подевались? – Движение воздуха или что-то такое. Я закрою окно. – Он шагнул вперед, но Кэти схватила его за руку. – Не надо! – панически вскрикнула Кэти и, обратившись к шторам, добавила: – Хватит дурачиться. Не смешно. – Все о’кей, – успокаивающе сказал Макс. – Здесь никого нет. – Думаю, есть. А еще здесь холодно. – Она уже дрожала и даже стучала зубами. Макс положил руку ей на плечо, и ей захотелось прильнуть к нему, согреться его теплом. Но он был чужак и вор, и она отстранилась. – Давай-ка выйдем, – предложил он. – На солнышке тебе сразу станет лучше. Согреешься. – Что-то здесь не так, – тихо сказала Кэти и, повернувшись, принюхалась. – Чувствуешь? Горелый запах. И… – Она не договорила. Покачала головой. – Ничего здесь нет, – повторил Макс. И тут перевернулся стул. – Черт! – выругался он и переместился к двери. Кэти уже была на шаг впереди. Макс вытолкнул ее в коридор и захлопнул дверь. – Господи. – Кэти глубоко вдохнула и прислонилась к стене. – Странно. – Голос у Макса не дрогнул, но лицо побледнело, и глаза заметно расширились. – Ну что, выйдем на солнышко? Теплый воздух и послеполуденное солнце согрели лицо и руки, прогнали озноб. Они вышли к фасаду отеля и спустились по каменным ступенькам к нижней лужайке. Кэти опустилась на траву возле огромного прямоугольного пруда, поверхность которого задыхалась от кувшинок. Макс аккуратно сел рядом. – Ты в порядке? – Не совсем, – сказала Кэти, но ободряюще улыбнулась. – Знаешь кого-нибудь, кто бы мог это сделать? Чтобы напугать тебя? Кэти покачала головой: – Вообще-то нет. Ко мне здесь хорошо относятся. – Она остановилась, поняв, как самоуверенно это прозвучало. – Серьезно. Моя тетя, Гвен, что-то вроде местной знаменитости. Одним она нравится, другие хотят от нее что-то, и ее популярность в некотором смысле распространяется на меня. Но относятся ко мне доброжелательно. – Ты ни с кем не ссорилась? По-крупному? – Это не мое. – Бойфренда ни у кого не уводила? Что-то вроде этого? Кэти фыркнула. – Нет.