Наронг тяжело выдохнул и скользнул руками по телу Розали, поглаживая её спину, бёдра, сжимая мягкие ягодицы, впился в её губы. Розали ответила, срывая последние планки. Это слишком невыносимо. Он выпустил её и сжал хрупкую ткань лифа, потянул вниз. — Нет! — взвилась девушка, отталкивая, очнувшись от сладкого наваждения. Наронг, видя, как наливаются её губы виноградным соком, как полыхают щёки, чувствовал, что ей нравится. Ей хотелось продолжение, серые глаза заволоклись туманом — всё говорило об этом, даже запах, который стал будто гуще. А он готов был выругаться, что зашёл слишком далеко, причиняя себе почти физическую боль. В глазах девушки металось растерянность и возбуждение. Розали плохо скрывала свои чувства, и это значило одно — она не слишком опытна в близости. От этой мысли кровь ударила в голову, толкая его продолжить. — Позвольте мне идти к себе, Ваше Высочество, — попросила со сбившимся дыханием Розали, отрезвляя. Лучше ей действительно идти, и чем быстрее, тем лучше. Сжав кулаки, Наронг прошёл к камину, отодвинул тяжёлый балдахин, открывая потайную дверь. — Этот переход выведет тебя в северную часть — в мои покои. Розали удивленно выгнула бровь. — Всё должно выглядеть правдоподобно, вам лучше раздеться и лечь в мою постель, чтобы поутру слуги видели свою госпожу на должном месте, как и полагается законной жене императора. Не смотри на меня так. Можешь не волноваться, я не приду. Его выворачивало наизнанку, когда он это говорил, но обещания он должен выполнить. Наронг мог лечь в одну постель с ней, но находиться рядом с ней чревато — обещание тогда своё он точно не сдержит. Выслушав, Розали кивнула, подобрала подол своего воздушного белоснежного платья и нырнула в раскрытую дверь. Наронг задержал дыхание, чтобы не чувствовать её пьянящего аромата. Рег Эстери скрылась в переходе, и Наронг закрыл дверь. Оставшись один, медленно прошёл к столику. Напряжение болезненными судорогами гуляло по телу, он сделал вдох и выдох, а потом с грудным рычанием пнул ногой стол, перевернув его. *** Розали Я шла быстро, но всё равно не так, как хотелось бы из-за кромешной темноты. Ноги дрожали, как и руки, и всё тело, сердце бешено трепыхалось в груди, перед глазами пелена. Наконец, впереди засочился свет, показалось очертание двери. Я взялась за холодную ручку и, отворив, вошла в покои Его Высочества, утонув стопами в мягком ковре. И даже немного забылась, разглядывая изысканную обстановку — огромный камин и такую же огромную кровать. Тлеющие угли давали мягкий свет, очерчивая мебель будто позолотой. В покоях слуг не было, но зато было всё подготовлено к первой брачной ночи. Щёки вспыхнули, я прикоснулась прохладной ладонью к горящим губам и глянула на потайную дверь — не последовал ли Его Высочество за мной. Но, слава Богине, обошлось. Пока что. Я уже не верила, что он сдержит обещание, да и в себя не верила. По телу прошлась волна жара, я и сейчас чувствовала его руки на своей спине и бёдрах, следы горячих пальцев, оставленных на шее, но меня напугало не это, а то, что если бы принц настоял, то я бы не смогла сопротивляться, сопротивляться этому урагану, пробуждающему во мне неведомо что, что-то сладкое, запретное, до тяжести в животе — желанное. Тряхнула головой, прошла к кровати и охнула, увидев повсюду розовые лепестки роз. — Да уж, не везёт тебе, Розали, с первой брачной ночью, — попыталась пошутить я, но было не до смеха. Может, я тоже проклята? Я ещё постояла возле кровати, разглядывая всё подготовленное великолепие, и потянулась к шнуровке корсета, который нещадно сдавливал рёбра и мешал дышать, а воздух мне очень нужен. Как и отдых, но вряд ли я могла сейчас уснуть. И всё же я сделала так, как было велено — не стоило забывать о том, что Его Высочество отпустил Лаквера, и я обязана выполнять свою часть договора — быть женой принца. Справившись с корсетом, я стянула платье и, подхватив приготовленный пеньюар из легчайшего шёлка и оттого неприлично прозрачного, забралась под одеяла и утонула в этой огромной кровати. Холодной, чужой, но вместе с тем я неожиданно успокоилась, почувствовав защищенность, быть может потому, что она пахла рег Вааном? Интересно, сколько побывало в этой постели женщин? Вряд Его Высочество исполнял целибат. Укол ревности обжёг неожиданно. Ну нет, мне должно быть совершенно всё равно! Вдохнув и прикрыв ресницы, я попыталась расслабиться, ощущая, как простыни приятно льнут к телу, лаская кожу, особенно я это стала ценить после темницы. Как бы я ни пыталась отпустить мысли, в памяти звучали слова Наронга. Неужели это правда? Лекарь лечил его от тёмной магии. Выходит, она в нём. То, что случилось в храме, не поддавалось никакому объяснению. Я ощутила, как тёмное и холодное вливалось в меня и холодило вены, когда Наронг коснулся моих губ, а потом во мне что-то толкнулось в ответ, вбирая в себя чужеродную смертоносную силу, заставляя ощутить нечто невероятное, будоражащее, томительное, поглощающее. Я ворочалась в большой кровати с боку на бок, прислушивалась к каждому движению воздуха, но всё было тихо. Наронг не возвращался. И вскоре усталость дня стала одолевать меня, и я незаметно провалилась в мир снов. … Проснулась от ощущения чужого пристального взгляда. И тут же подскочила, когда увидела возле себя высокий мужской силуэт. 41 Наронг проводил меня тяжёлым взглядом, когда я отползла на другой край кровати. И давно он тут вот так стоит? — Вам пора просыпаться, — отвёл он взгляд и прошёл к камину, потянувшись к вороту жакета, уверенным движением скинул его с себя. Он что, не спал совсем? Я уставилась на его широкую спину, обтянутую тонкой тканью рубашки, не в силах оторвать взгляда. Смутившись, всё же отвела, когда Наронг начал расстегивать пуговицы ворота, настороженно сглотнула. Что он собирается делать? Его Высочество опустился в кресло и снова устремил взор на меня. В покои постучали, а я вздрогнула и натянула одеяло выше. Наронг, пронаблюдав за мной, едко и раздражённо усмехнулся. — Войдите, — его голос прозвучал спокойно и ровно. В покои вошла служанка. Она вкатила столик с завтраком, бросив на меня любопытный взгляд. Так отвратительно я себя никогда не чувствовала, скверно, что самое сокровенное теперь напоказ, ничего нельзя утаить. Теперь наверняка и следить за каждым шагом станут. Поклонившись, служанка ушла. Наронг глянул на завтрак. — Поешьте, — прозвучало больше приказом, чем просьбой. — Как-то не сильно хочется. — Наронг сомкнул губы и промолчал. — Когда я могу идти? — Вам так не терпится? — Не хочется доставлять вам неудобства. — Вы уже и так мне их достаточно доставили. Я сомкнула губы, грубость Его Высочества хлестала плетью, хотя я ничего не делала плохого. — Кто виноват в том, что случилось? Уж точно не я, и не нужно на мне вымещать гнев и недовольство. Наронг посмотрел так, что я пожалела о сказанном. Рег Ваан отвернулся, вытянув свои длинные ноги. Я кожей чувствовала его раздражение и напряжение. В покоях вновь воцарилась тишина, утренний свет проникал в сумрак комнаты, всё больше разгоняя холод по углам. — Что теперь будет дальше? — Не слишком ли много вопросов за одно утро? Я сомкнула губы, понимая, что разговор не вяжется, Его Высочество явно не в духе. Вчерашний порыв откровенности, видимо, был исключением и, скорее всего, принц сожалел о нем. Поэтому такой злой. Да в пропасть его настроение! Я не собиралась поддаваться его мрачному настрою. И оставаться в постели под его вниманием как-то тоже не хотелось, но выбираться в тонкой сорочке всё равно что пытка. Покрутившись и так, и эдак, я поняла, что в ловушке. Разозлившись, откинула одеяло. Почему я должна бояться?! Пусть смотрит, сколько влезет. Главное, чтобы не было последствий. Взяв накидку, накрыла ей плечи, краем глаза отмечая, что Наронг сидел на прежнем месте, только странно неподвижно, выжигая на мне следы своего отчего-то потемневшего взгляда. Но в следующий миг принц вдруг резко поднялся, что я даже вздрогнула и едва сдержалась, чтобы не отшатнуться. Не то чтобы я боялась его — меня пугали собственные чувства, которые всё меньше поддавались контролю. — К обеду будьте готовы к выезду, — вдруг сказал он, скользя по мне тлеющим взглядом, — …нам необходимо показаться на улицах Флиастона вместе, — сказав это, он вышел из покоев. Хотя нет — вылетел, как коршун, оставив меня одну. Я так и приросла к полу. И как его понять? Как с ним вообще можно найти что-то общее? Даже и пытаться не следовало. Эту гору льда не пробить. Обида внезапно подступила к горлу. Ну а чего я хотела? Уж явно не того, чтобы Его Высочества разделял и дальше со мной уединение. Неудивительно, что долго находиться рядом друг с другом нам невозможно. Слишком много тайн разделяет нас. Слишком много непонимания. Он всё равно видит во мне врага, лгунью и вертихвостку. А я… кого вижу я? Так и не нашла ответа… …Одну меня надолго не оставили — вскоре пришла та самая служанка с нарядом для выхода. Она помогла одеться и собрать волосы в прическу. Я смотрела в зеркало и не узнавала себя. Наряд оказался изысканный, как и полагается жене наследного принца. Золотистое платье струилось легкими волнами к полу, узкие рукава заканчивались множеством запонок, запястья отягощали тонкие витые браслеты, но больше всего меня смущал глубокий лиф, который откровенно приподнимал полушария грудей. В зеркале была уже не загнанная в угол обстоятельствами девушка. Даже не могла поверить, что настолько могла преобразиться. И этот какой-то странный блеск в глазах… от которого становилось не по себе, и в то же время внутри я ощущала щекочущее волнение. За суетой время к выходу подступило быстро. Карета ждала у парадных дверей замка с отрядом конных гвардейцев. Кажется, будет настоящее представление. Мне сделалось не по себе. Наронг встретил меня, выйдя вперёд в чёрном наряде, который безупречно шёл ему, подчёркивая некий шлейф мрачности. Принц скользнул по мне взглядом, не задерживая его, будто ничего особенного не увидел, молча открыл дверцу. Казалось бы, я должна привыкнуть к его холодной надменности или вообще не принимать на свой счёт, но почему-то это с каждым разом всё больше коробило. Неужели я жду от него какого-то внимания? Ерунда. Сев на сиденье и расправляя складки платья, я тоже старалась не замечать принца, делая вид, будто его и нет, когда тот разместился на напротив меня. Карета тронулась, выехала из Астигана и устремилась к городу. — Когда мы въедем в город, — начал вдруг Наронг, — от вас потребуется почаще выглядывать в окно. Сегодня, если помните, значимый годовой праздник, и наше появление очень кстати. Я кивнула — это мне несложно. Но на самом деле я давно позабыла, что творится в окружении, закрутившись в вихре передряг. Когда мы въехали на людные улицы Флиастона, прямо нам в окна посыпались цветы и послышались радостные крики. Надо же! Я с восхищением смотрела из окна на ликующих горожан и впервые позабыла о проблемах. Я никогда так не волновалась, как сейчас, сердце замирало и трепыхалось, как будто пойманная в силки птица. Я не могла не улыбаться, но, встречаясь с мрачным взглядом принца, улыбка моя исчезала. Его, кажется, всеобщее внимание нисколько не трогало. Да и с чего, ведь это всё напоказ, и на самом деле я всего лишь пешка в его руках. Когда мы въехали на главную площадь, кучеру всё же пришлось остановить лошадей — нам преградили дорогу горожане, требуя присоединиться к празднеству. Его Высочество сжал зубы — ему такая затея явно не по душе. Но деваться было некуда, и уже вскоре рег Ваан открыл дверцу и подал мне руку.