– Эти – да-а! – наконец-то пришла в себя побитая Мезенцева. Тынис вдруг насторожился: – Мне кажется, там, за прудом, тоже скандалились. – Скандалили… – машинально поправила Женя. – Скандалили, да. Вон в тех кустах… Я посмотрю быстро… Обогнув пруд, он скрылся за густыми кустами акации… и тут же вернулся: – Нет уже никого. Но скандалили – точно! Где-то совсем рядом послышался шум двигателя, синие блики мигалки окрасили кроны деревьев. – Милиции только не хватало! – встрепенулась Катька. – Потом позору не оберешься. А ну-ка, давайте-ка быстренько в лес! * * * Воскресенье прошло, как обычно, без всяких эксцессов. И Женька, и ее подружка Катерина усиленно готовились к экзамену, и произошедшее в субботу вечером на танцах уже казалось им каким-то дурным сном… Если б не разорванное платье… Да еще кошки на душе скребли почему-то. И Тынис так и не зашел, наверное, встречал своего профессора. В понедельник Женька проснулась рано, часов в шесть, едва только заговорило радио. Вскоре поднялись и родители. Утречко выдалось хорошее, солнечное, с синим, вымытым вчерашним вечерним дождиком небом и поющими птицами. За забором, на улице, мычали коровы – пастух собирал на луга стадо. Немногие уже и держали-то, увы… Слышно было, как вышел во двор отец. Умылся под рукомойником и начал тягать гирю… Потом с кухни донеслось шкворчанье яичницы – мама готовила завтрак. Пора было вставать… Женя потянулась и, выбравшись из-под одеяла, сменила ночнушку на спортивную форму – черные короткие трусы и майку. Каждое утро она делала во дворе зарядку… Ну, почти каждое… По крайней мере, старалась. – Жень, тебе без сала? – закричала с кухни мать. – Конечно! Женька сало не ела, но мама все равно каждый раз спрашивала. – Раз-два… три-четыре… – Радио было неплохо слышно через распахнутое настежь окно. – Поставили ноги на ширину плеч… Теперь руки вверх… наклонились… выпрямились… раз-два… – Ой! Выпрямившись, Женька вдруг увидела синий милицейский газик, остановившийся у их забора. Неужели… Это вот сейчас, при родителях, вручат повестку… Или сразу заберут? Что же теперь делать-то? Бежать, прятаться… или… Справившись с испугом, Женька рванула к калитке: – Доброе утро! – И тебе! – усмехнулся молоденький сержант. – Зарядку делаешь? Молодец. Забеги в десять часов к Дорожкину. Звал. – К Дорожкину… – Сердце Женьки упало. – А… з-зачем? – Да не знаю я… Просто сказал – позвать. – Зевнув, сержант махнул рукой и включил передачу. – Ладно, поехал. Ты только не забудь. – Не, не забуду. За завтраком, конечно, спросили – заметили газик. – Милиция? – Женя пожала плечами. – Сержант вот со мной поздоровался. – А-а-а… Ну ты кушай, кушай. Последний экзамен завтра? – Ага… Женька родителям никогда не врала – не было необходимости. Просто иногда не все рассказывала… Да и те не очень-то обеспокоились милицией, знали – от дочки никаких неприятностей ждать не приходилось. Сами же воспитывали, да! Едва папа с мамой ушли на работу, Колесникова быстро переоделась и со всех ног бросилась к подружке. Катерина сидела на крыльце в одной рубашке и грустно рассматривала порванное вчера платье. Увидев Женьку, подняла глаза: – Из милиции приезжали уже? – Ага… И к тебе? – Вот только что. Хорошо, мать на работе… Хотя. Мы же не виноваты ничуть. Кротова сама привязалась… Эх… – Тяжко вздохнув, девушка кивнула на платье. – Что теперь делать, ума не приложу. Ладно здесь – вон по шву разорвалось. А рукав? Как ни пришивай, все равно видно. Где бы еще ниток таких найти… – Подумаем… – усевшись рядом, тихо промолвила Женя. – А ты-то что грустная такая? – Катерина скосила глаза. – Тоже что-то разорвали? – Нет. Испачкали только… Но я замочила уже. Потом на озере прополощу… Неприятно только – милиция, – помолчав, призналась девчонка. – Знаешь же, как у нас бывает. Слухи пойду, скажут – Колесникова с Мезенцевой на танцах со Светкой Кротовой дрались. Кто там прав, кто виноват, разбираться не станут, так и скажут – подрались. Мерзко все это… – Согласна. – Катя поднялась на ноги – Сейчас оденусь и пойдем. – Да. Еще… – вспомнила вдруг Женька. – Тынис просил про него, если можно, не говорить. Профессор у них очень строгий, узнает, что на танцах был, – моментально из экспедиции вытурит. * * * Покосившись на портрет Брежнева, начальник отделения милиции майор Иван Дормидонтович Верховцев исподлобья взглянул на подчиненных и пригладил усы: – Итак, други мои, сначала – о плохом. Дорожкин, тебя касается. Сидевший в конце длинного стола для совещаний участковый похолодел. Верно, накрылся отпуск! Иначе с чего бы это начальник… – Звонили с утра из Тянска – практикант на замену участковому только в августе будет, ближе к сентябрю. Так что, Игорь, отпуск твой отодвигается… Зато сразу весь дам, а не частями! – Да ладно! – не поверил Дорожкин. – Хотя ловлю на слове, товарищ майор! – Ловить ты рыбу будешь или вот преступников. – Начальник вытащил из пачки «Беломора» папиросу и задумчиво покрутил ее между пальцами. – Опять же, экспедиция у нас, научная, в старой школе. Студенты. Студентки… Короче, для всей нашей шпаны – магнит. Профилактировать надо! Понял, Игорек? – Ага… – И про танцы не забываем. Что там в субботу за драка была? – Разбираемся, – покивал участковый. – Всех фигурантов я уже вызвал. – Давай разбирайся… – Иван Дормидонтович перевел взгляд на инспектора уголовного розыска. – Что там по мотоциклу, Игнат? – Нашли и владельцу вернули, – заверил Ревякин. Начальник досадливо поморщился: – Да я не про сам мотоцикл. Угонщика-то нашли? Нет еще? Нам «глухарь» не нужен! Материал как списывать будешь? Оперативник развел руками: – Так уже! – Ладно, погляжу… А собственно, давайте сюда текучку. Начнем, Игорь, с тебя… Что там у тебя? Куры… Отказной… Ага… Чего? Начальник вчитался в постановление… крякнул, налил из графина воды… – «Курица – птица и умеет летать»… – Хмыкнув, Иван Дормидонтович зачитал постановление вслух. – О как! Меткое наблюдение, товарищ лейтенант. А мы-то, дураки, не знали… Ох ты ж, еще и справка из ветлечебницы прилагается… «Курица – галлус – птица, является одомашненной формой банки… банку… банкивской джунглевой курицы… Банкивской!» Это ветеринар у нас такой умный? Ага… «Может взлетать на высоту порядка семи-десяти метров!» И к чему бы это все? Ага, тут еще из метеостанции справка о сильном ветре… И граждане опрошены – крышу с сарая снесло! Крышу… надо же! Не помню что-то я такого урагана… Впрочем, метеостанции виднее. Ну и граждане – помнят… Улетели, значит, куры-то? Ветром унесло… Так, Дорожкин? – Так точно, товарищ майор!