– Да-да, очень. Я, когда тебя увидел, подумал, что ты нездешняя. Даже – иностранка, да! – Сам ты иностранец! – обиделась Женя. – А вообще, у нас тут чужих не любят… – Да, профессор Арнольд предупреждал. – Профессор? – Отто Янович. Научный руководитель нашей практики. – Тынис неожиданно улыбнулся. – Но он только завтра приедет. Женька тоже улыбнулась: забавно так Тынис говорил – «приед-дет», «естчо»… – А, так вы втихаря! – Ну да… Что значит – «втихаря»? – Значит, тайком от начальства. На свой страх и риск. Хотя у нас тут милиция обычно дежурит. И бригадмильцы… Так вы, если что, с ними… Хотя у вас тут, смотрю, девчонки одни… – Есть и парни. Но серьезные. На танцы не ходят. – Правильно делают. – Девушка искоса посмотрела на Тыниса. – А ты, значит, несерьезный? – Знае-эшь, когда ка-ак… А кто такие бригадмилцы? – Дружинники. У нас их еще по-старому называют. – А, понимаю. Инерция мышления. – Сам ты – инерция, – усмехнулась Женька. – Ну, не обижайся. – Да не обижаюсь я… Просто подруги своей не вижу. Ушла, что ли? Так сказала бы… И в самом деле, Катерины что-то нигде не было видно: ни среди танцующих, ни на скамейках. Да, вообще-то, она сюда бы и вернулась, присела бы рядом – вон где сейчас Тынис сидит. Привстав, девушка внимательно осмотрела площадку. Подружки нигде видно не было. Кстати, и рыжая оторва Кротова тоже куда-то делась! Ох, не к добру это… Женка закусила губу. – «В городах, где я бывал, по которым тосковал…» – запел с магнитофонной пленки Эдуард Хиль. Поднявшись, Тынис вопросительно посмотрел на Женю. Конечно, «Голубые города» в качестве медленного танца – так себе, зато песня новая и уже очень даже популярная! Как и сам певец. Едва не задев парня, пробежала мимо Тамарка Марусевич, бросила что-то злое дымившему у входа на танцплощадку Хренкову. Так и не помирились… Расталкивая всех, вихляющейся походкой направился к выходу и Митька Евсюков – Дылда. – Какой неприятный парень, – посторонился Тынис. Колесникова покусала губу: – Вот уж точно! Увидишь – не связывайся… – Так, может быть, мы с тобой… Обеих ведь нет нигде – ни Светки Кротовой, ни Катьки! А что, если Кротова вдруг решила устроить разборки? А что? Место подходящее – танцы. Зайдут в лесочек за клуб и… Катька – девка боевая, обиды не спустит. Не-ет, не могла она так просто уйти… Точно – где-то за клубом! Не говоря ни слова, Женька вскочила со скамейки и быстро пошла к выходу… Ну, так и есть! За клубом, в лесочке близ заросшего пожарного прудика, слышались рассерженные крики – явно девичьи. Едва не споткнувшись, Женька прибавила шагу… – А ну, пусти-и! Пусти, говорю, с-сука! – Сама пусти! – Ай! Ухо, ухо… гадина! – Сама гадина! Н-н-а! – Ай! – Ой! – У-у-у! Так и есть! Кротова и Катерина стояли друг против друга, вцепившись друг дружке в волосы, и пинались. Каждая пыталась повалить соперницу на траву… Вот что-то затрещало – наверное, разорванное платье… – А ну, хватит! – подбежав, закричала Колесникова. Катька обернулась: – Женька, уйди! Уйди, говорю. Мы тут сами… у-у-у-у! – Я вам дам – сами… А ну! Женя поспешила на помощь подруге… да не тут-то было! – А ну, стой! У Кротовой-то имелись свои подружки! Такие же оторвы и, похоже, уже хорошо выпившие. – Слышь, девки, а давайте ее в пруд выкинем… в тину! – Давай! Женька и опомниться не успела, как ее схватили за руки и поволокли… От мерзкого ощущения беспомощности и обиды по щекам потекли злые слезы… Неужели и вправду вот так сейчас – в пруд, в тину?! – Милиция! – вдруг послышался крик. – Бегите! И тут, откуда ни возьмись, появился народ! Похоже, танцы закончились – многие жили в соседнем поселке и ходили домой как раз через лес, козьей тропою… – Ой, что тут делается-то! Смотрите, смотрите! А еще девушки… А ну, прекратили! Завидев такое дело, девки, как одна, бросили свою жертву и со всех ног побежали в лес. – Да беги же! Опомнилась и Кротова – рванула следом. Лохматая, в распахнутой блузке… Тьфу! Впрочем, Катерина Мезенцева выглядела ничуть не лучше… Женька тут же обняла подругу: – Кать, ты как? – Платье порвала, зараза… – заплакала Мезенцева. – Вон весь рукав… и сбоку. В чем теперь ходить буду? В чем в клуб пойду-у-у… – Может быть, помочь? Мезенцева оглянулась: – Ты кто еще? – Это Тынис, студент, – гладя подругу по плечу, пояснила Женька. – Тынис, ты про милицию закричал? – Я, – честно признался парень. – И народ позвал. – Молодец! – Колесникова одобрительно кивнула. – Без тебя б тут нас… – Это со страху все. – Тонкие губы студента растянулись в улыбке. – Ну, не драться же с девушками, даже с такими. К тому ж они меня б точно побили.