Арлин на миг закрыла глаза, а затем глубоко вздохнула и, выпрямившись, встала рядом с ним. Ее огромные радужные крылья расправились за спиной и засверкали жемчугом. Толпа перед ними громко выдохнула, а Арлин заметила в первом ряду, ближе всех к ним, тяжелый взгляд широко распахнутых глаз Сергала Лейба, ее самого хмурого студента. Он стоял чуть в стороне от остальных, и в его напряженном лице Арлин показалось нечто странное. К сожалению, думать об этом было некогда. Жаль, что загадку этого человека ей так и не удастся решить. Судя по всему, всего через несколько минут их с Рейнаром ждет смертная казнь. Вот только каким образом их собрались убить? Арлин осмотрелась по сторонам и поняла, что на главной площади центрального парка не было ничего даже отдаленно похожего на эшафот. Вокруг широкого пространства, выложенного красивой плиткой, росли деревья, рядом возвышались каменные монументы, где-то вдали стояли лавочки. Совершенно неподходящее место для казни! – Я возьму на себя ведение наказания, – начал говорить Ивар, когда к нему подошел заранее вызванный для этого дела палач в сопровождении целого десятка паладинов. – Сегодня, к счастью, нам не нужно ждать рассмотрения дела, начала переговоров и вынесения приговора! Все и так ясно изначально: монстры Разрыва должны быть мертвы! Особенно те, которые ходили среди нас, угрожая нашей безопасности, нашей сложившейся мирной жизни и благополучию наших детей! – Благополучию моих детей Сьер Рес точно не угрожал! Он спас мою дочь от тролля, когда тот едва не разрушил наш дом! – воскликнула какая-то женщина из толпы, прижимающая к себе ребенка. Толпа заволновалась. Начали раздаваться крики. Несколько человек требовали крови предателя, но, к удивлению Арлин, находились и те, которые защищали Рейнара. Хотя бы его. Фею грела мысль о том, что не все горожане Беларии одержимы ненавистью. Что некоторые все же понимают, что выходцы из Атлантита – не монстры по умолчанию. Возможно, если бы у нее было больше времени, она смогла бы что-то изменить в этом мире. Добиться, чтобы кто-нибудь из ее студентов рискнул предложить новый закон по защите и изучению существ Разрыва его величеству королю… Но ее время кончилось. Ивар хмурился. Он явно понимал, что настроение толпы слишком опасно переменчиво. Да, сейчас большинство желает развлечься, посмотреть на то, как будут убиты чудовища. Но среди прочих явно было много тех, кто оказался не готов смотреть на казнь бывшего героя и преподавательницы. Арлин повернула голову к Рейнару и увидела, что он едва заметно улыбается, глядя на людей вокруг. Многих из них он спас лично. И они этого не забыли. – Да даже если он трижды монстр, мне какое дело?! – воскликнул какой-то здоровенный детина из дальних рядов, подтверждая это. – Он со мной бок о бок завалы мясницкой лавки разгребал, чтобы жену мою достать! А эти паладины королевские палец о палец не ударили! Труп горгона утащили, и будто бы на этом все! Толпа загудела еще сильнее. – Вызывайте королевских стражников, пусть оцепляют место казни, – негромко скомандовал Ивар одному из паладинов. Тот поклонился и тут же начал отдавать распоряжения, чтобы оттеснить толпу подальше от «монстров». А Ивар при этом продолжал свою речь так, словно ничего и не произошло: – Чтобы тем чудовищам, которые захотят рискнуть в будущем прокрасться в наши города, занимая место благородных ремесленников и рабочих, учителей или учеников, ваших соседей по дому или знакомых, ни за что не пришло в голову этого делать, сегодня мы проведем особую казнь! Ту, которая покажет окончательное и бесповоротное торжество людей над монстрами! Казнь, которая будет под стать преступлению этих двоих, – он ткнул пальцами в Рейнара и Арлин, – обманувших всех вас! По спине Арлин прокатилась волна ужаса. Что же такое «особенное» задумал этот маньяк? Фея нахмурилась. Почему в этом мире так много маньяков? Едва покончили с одним, как объявился новый… Краем глаза она замечала на себе взгляды своих учеников, но старалась не смотреть на них в ответ. Было бы слишком больно увидеть ненависть и в их лицах тоже. А в следующий момент Ивар сказал нечто – ужасное: – Во славу его величества короля Вердана Луноликого и его потомков, что являются символами нашей свободы от монстров, мы используем для казни огонь их чудовищных богов. Пусть боги монстров убьют своих детей для процветания людской расы! Толпа удивленно загомонила, а затем синхронно отшатнулась, потому что из четырех голов каменных зверозавров, что, кажется, целую вечность стояли здесь без движения с распахнутыми пастями, вырвалось обжигающее пламя. Оказалось, что огромные монументы являлись не просто памятниками, воздвигнутыми сорок лет назад в честь уничтожения первых монстров Разрыва. Это были машины для убийства. Внутри камня проходили тонкие трубки, по которым двигался горючий газ, когда скрытый от глаз механизм приводился в движение. Арлин в ужасе отступила на шаг назад. Она отошла бы и дальше, да цепи, за которые ее и Рейнара держали паладины, не оставляли простора для движения. Сам дракайн казался не менее пораженным, чем она. Широко распахнутыми глазами он смотрел на то, как палач в черных одеждах по сигналу главного паладина активирует механизм где-то в задней части каждой из четырех каменных голов. Огонь, что вырывался из ртов змеезавров, то увеличивался, то уменьшался. Сейчас он едва горел из всех четырех пастей, аккуратно, будто в шутку, облизывая точеные клыки и устремляясь в небо. Однако было ясно, что стоит включить подачу горючего на полную силу, как четыре струи жидкого пламени устремятся в одну точку, чтобы сжечь заживо жертву, что там окажется. Красивое зрелище. Страшная смерть. Толпа будет довольна. – Дракайн умрет первым, как наиболее опасный, – отрывисто бросил Ивар, сцепив руки за спиной, словно если бы он этого не сделал, то уже в нетерпении тер бы ладони, прихлопывал от радости, а может, даже слегка подпрыгивал. Не зря же, если приглядеться, он то и дело переминался с ноги на ногу и облизывал губы, когда думал, что на него никто не смотрит. – Привязывайте! – Нет! – крикнула Арлин, когда поняла, что это конец. Все, им больше некуда деваться. Они даже не смогут сбежать: не позволят ни цепи, ни раны Рейнара. Если бы у него были целы крылья, может быть, они бы улетели?.. Конечно, сама Арлин летать не умеет, но она бы научилась, она бы сделала все, что в ее силах. Может быть, у Рейнара хватит сил, чтобы поднять в воздух хотя бы себя?.. Она повернула голову к дракайну и мысленно проговорила: – Когда цепь от твоих наручников окажется у Ивара, вырви ее и лети. – И прожгла его взглядом. Фея не знала, как работает мысленная речь, но надеялась, что дракайн ее услышит. Он услышал. Так, словно в этом вообще не было никакой сложности. Но… хмыкнул и покачал головой. Фея тяжело и отрывисто дышала, не понимая, что Рейнар имеет в виду. А потом он мрачно ответил: – Прости, Арлин, что не могу спасти тебя снова. Судя по ощущениям, у меня пробито легкое и сломаны ребра. Я жив только потому, что у дракайнов регенерация гораздо лучше человеческой. Но взлететь с такими ранами наверняка не смогу. И тем более не смогу унести тебя. Прости, моя фея. Я тебя подвел. Он поднял на нее взгляд карих глаз, в которых, казалось, потухло привычное солнечное золото. Они были темными, как самая густая ночь. Арлин просто не хотела верить в то, что свет ее дракайна вот-вот потухнет навсегда. Должен же быть выход?! Арлин всегда была оптимисткой. И, к сожалению, сейчас оказалась не способна понять: иногда выхода просто нет. – Ты никогда не подводил меня, – одними губами прошептала она, не сводя глаз с Рейнара, которого прямо в этот момент ставили в самый центр между четырьмя головами змеезавров. По щекам потекли слезы, но фея не замечала. Ей казалось, что она вот-вот умрет. Ей хотелось умереть. Только чтобы не видеть того, что случится дальше. Рейнар не отводил от нее взгляда ни на миг. Его лицо было спокойным, и только в глазах фея видела отчаяние и вину. Она не хотела, чтобы последним, что Рейнар испытает перед смертью, была вина. Она вообще не хотела понимать, что прямо сейчас он умрет. Это просто не могло поместиться в ее голову и отложиться там отпечатком осознания. В какой-то момент Арлин вдруг осознала, что уже давно незаметно сдирает с себя наручники, при этом почти совершенно не чувствуя боли. Ее кисти были тоньше человеческих, ей уже удавалось это прежде, и сейчас руки действовали машинально. Из-за нервного стресса, ужаса, сковавшего мышцы, она ногтями расцарапала себе все запястья, но в какой-то момент совершенно неожиданно все же освободилась! В ту же секунду она рванула к дракайну, расправив крылья и что есть силы стараясь взлететь. Ее крылья были слишком мягкими, и управлять ими оказалось сложно. Непонятно – как? Они словно две шелковые простыни колыхались от любого ветерка и совершенно не желали подчиняться хозяйке. Арлин даже испугалась, что они могут и вовсе быть не предназначены для полета. Вдруг крылья феям нужны для какой-то иной цели? В конце концов, Арлин слишком мало знала о своем народе. Но сейчас думать об этом было некогда, тем более нельзя было пускать страх еще глубже в свое сердце. К счастью, она умела хотя бы парить… Феи – очень слабые существа. А то, что она собралась сделать, требовало просто громадных – усилий. Как только она вырвалась из захвата двух паладинов и помчалась к дракайну, то уже через долю секунды оказалась в его объятиях. Их почти не разделяло пространство, только цепи и руки паладинов, жаждущих их убить. И от своих фее удалось освободиться. – Арлин! – почти крикнул Рейнар, когда она обхватила его грудную клетку. В глазах дракайна вспыхнула почти осязаемая безысходность. Он был ранен. Он не лгал, когда говорил, что взлететь с такими повреждениями почти невозможно. Его руки и ноги были скованы цепями, которые вели к четырем змеезаврам. Однако, едва завидев парящую к нему фею, он, стиснув зубы, попытался разорвать звенья. У него не было выбора. И желание спасти фею придало ему сил. Толстый металл в первый момент не поддался, но, когда Арлин обвила руками шею Реса, он дернул цепи в последний раз. И вырвал их из каменных статуй вместе с крючьями. Рейнар обхватил фею за талию, тяжело дыша. От перенапряжения мышц его губы окрасились кровью. Арлин старалась не думать о том, насколько ему больно. Она стиснула челюсти, поднимаясь в воздух как можно выше. Ее крылья бесполезно хлопали и красиво светились на солнце, разбрасывая повсюду вокруг искрящиеся блики. И летела вверх она лишь благодаря парению. При этом сама фея могла бы воспарить еще выше, но с тяжелым дракайном получилось оторваться от земли всего на метр. Толпа шумела. – Ловите их! – закричал Ивар, неожиданно переходя на визг. Несколько охранников окружили их, хватая за ноги. Откуда-то сверкнула молния обездвиживающей магии – видимо, кто-то из паладинов активировал магически наполненный артефакт. Дракайн стиснул фею в объятиях, сильно пнув кого-то внизу. Его мощные крылья расправились и несколько раз уверенно ударились о воздух. Они взлетали! Поврежденные крылья Рейнара несли их неровно, с провалами, однако несли! Последний паладин отцепился от их ног, упав плашмя на плиты, а они медленно, но верно оказывались все выше. – Не упустить монстров!!! – визжал Ивар внизу, топая ногами. А затем вдруг вырвал у ближайшего паладина длинную металлическую палку с набалдашником из прозрачного камня и, каким-то образом заставив его светиться, бросил прямо в них. Жезл устремился в воздух, в полете сверкая молниями, и через мгновение коснулся их обоих. Фея закричала от боли, зажмурившись, дракайн что-то хрипло выдохнул, а его крылья сложились за спиной.