А в следующий миг, воспользовавшись преимуществом, Рейнар сделал последнее движение и резким рывком разорвал пасть монстра пополам… …и упал рядом с измученным, окровавленным телом горгона, который был совершенно не виноват в том, что с ним произошло. – Рейнар!!! – закричала фея, тут же оказавшись возле него, не замечая, что не касается пола ногами. В висках страшно пульсировало и болело. Казалось, что череп вот-вот расколется. Но Арлин не обращала на это внимания, пытаясь поднять своего дракайна и укладывая его голову к себе на колени. – Вставай, Рей, вставай… – шептала она хрипло, слегка укачивая его. – У нас нет времени лежать… Мой бедный, бедный дракайн… Рес тяжело дышал, но был жив. Самое главное, что он был жив. После того как Арлин несколько раз позвала его, глаза дракайна наконец открылись, а по губам скользнула едва заметная улыбка. Его радужки снова были золотыми. – Рейнар… – проговорила Арлин, чувствуя, как слезы льются по щекам. – Вставай, Рейнар. – Мне нравится, когда ты зовешь меня Рей, – ответил он негромко и улыбнулся шире. – Я встану. Вот сейчас, буквально через минуту… Он вздохнул и закрыл глаза. Из горла донесся хриплый звук. В груди Арлин что-то оборвалось. Она чувствовала, что раны дракайна гораздо серьезнее, чем кажется. – Я боюсь, что у нас может не быть даже этой минуты, – проговорила она, убирая волосы с его влажного лба и прижимая дракайна к себе сильнее, буквально укрывая собственным телом. Она коснулась щекой его лба, кожей ощущая стук сердца. А еще – слыша, как в конце коридора раздаются чьи-то шаги. – К нам уже идут, Рейнар, – тихо сказала Арлин, сглатывая слезы и понимая, что с ней что-то не так и она не может перевоплотиться обратно в человека. – Рей… Она накрыла ладонью его щеку и закрыла глаза, стараясь слушать только хриплое дыхание. Когда остатки двери в лабораторию с грохотом рассыпались, а на пороге появилась толпа людей, на несколько мгновений вокруг воцарилась гробовая тишина. Похоже, люди, явившиеся на шум, увидели то, чего не ожидали увидеть никогда. Разрушенную до основания тайную комнату профессора Кейлера Ашт-ена. А посреди осколков и каменной крошки – черно-золотого дракайна в объятиях окровавленной феи, что прикрывала его своими огромными радужно-жемчужными крыльями. Глава 15 Когда их обоих заковали в толстые металлические наручники и повели прочь, Арлин уже не думала о том, как спастись. Она с ужасом смотрела на то, как стражники с опаской поднимают на ноги раненого дракайна, ошеломленно переговариваясь на тему того, что монстром оказался сам ректор Вечерней Академии Рейнар Рес. Его уважали и боялись. Он был «Беларским зверем», героем, который так много раз спасал и защищал город от спятивших чудовищ, что после смерти у него были все шансы оказаться увековеченным в камне и стоять мраморным изваянием в центральном парке города. Теперь его вели в наручниках, он едва передвигал ноги, а рваные крылья устало сложились. Только спину Рейнар держал неожиданно прямо для своего положения. Арлин шла рядом, такая же закованная, как и он. Они двигались бок о бок, и почему-то никому не приходило в голову их разделить. За спиной феи тоже порхали крылья. Они были огромные, возможно, даже больше, чем у дракайна. Хотя, вероятно, это только казалось. Ее крылья были невесомыми, словно тончайшая шелковая ткань. Они казались полупрозрачными и, едва вся процессия выбралась на свежий воздух, в солнечном свете засветились мельчайшей перламутровой пылью, как и вся Арлин. Рейнар повернул к ней голову и мягко улыбнулся, с восхищением разглядывая свою фею. Настоящую фею. – Прости, что не смог подняться вовремя, а то, может быть, успели бы сбежать, – сказал он так буднично, словно говорил о какой-то ерунде. Словно они попались в детской игре, а не в реальной жизни. И снова улыбнулся. Арлин хмыкнула, сдерживая слезы и сглатывая горечь во рту. Голова болела уже значительно меньше. Казалось, что все самое страшное позади. Она сумела перевоплотиться в истинную фею, но при этом не сошла с ума. Случилось то, чего она боялась всю жизнь, и при этом она осталась прежней! Это мог бы быть счастливейший день… если бы этот день не оказался для них последним. – Прости, что пошла сегодня одна в королевскую лабораторию, – ответила она тихо, пока стражники вели их по дороге к центру города. Арлин не хотела думать, почему именно туда. – Если бы мне не взбрело в голову посмотреть на мертвого тролля… – Вздор, – ответил тут же Рейнар, не дав ей договорить и даже нахмурившись. – При чем здесь королевская лаборатория? Это государственное учреждение, и оно абсолютно безопасно для любого человека. А ты – официально человек, тем более человек с Розой Крови, – он кивнул на собственную бляшку, что всегда была приколота к рубашке. Затем перевел взгляд на окровавленную сорочку Арлин и еще сильнее нахмурился, будто впервые замечая, как Кейлер ее переодел. – В общем, к тебе и пальцем не посмел бы кто-то прикоснуться, – продолжил он через мгновение. – Другое дело, что этот слизняк-профессор нарочно следил за тобой от самой академии. Ты не должна брать вину за случившееся на себя. Кейлер шел по твоим следам и, когда увидел, что ты проникла в лабораторию, посчитал это удобным поводом для нападения. К сожалению, так случилось, что у нашего профессора анатомии всегда был пропуск, потому что он один из внештатных работников. Негодяй сразу смекнул, что по этой же причине никто не стал бы у него выведывать, куда это он везет на каталке накрытый простыней труп. Или фею, которую замаскировали под труп. Но ты не могла всего этого знать. Никто не мог. – Ты меня просто успокаиваешь, – вымученно улыбнулась Арлин, но на душе стало теплее оттого, что Рейнар не винит ее в случившемся. Достаточно и того, что она сама себя винила. Но Рейнар покачал головой. – Ашт-ен все равно напал бы, – проговорил он. – Просто это случилось бы в другом месте. И не факт, что я сумел бы тебя там найти. – А как ты меня нашел? – выдохнула Арлин, и двое стражников повернули головы на ее голос. Фея тут же притихла. Они говорили с Рейнаром шепотом, и оба даже не замечали того, что половина диалога была мысленной. Периодически они касались друг друга плечами, бросали короткие, но пронизывающие насквозь взгляды, и этот момент, когда они даже не могли нормально дотронуться друг до друга, внезапно стал моментом, в котором их души соединились. Они понимали друг друга без слов, испытывали общие боль, радость, горе, отчаяние, грусть и любовь. И поэтому слова срывались с их губ больше по привычке, чем потому, что были действительно нужны. Когда стражники перестали глядеть на них, продолжая вести по площади вдоль высоких каменных домов, Рейнар ответил на ее вопрос, и только теперь Арлин увидела, что он и впрямь не двигает губами: – Меня всегда тянуло к тебе словно невидимыми веревками. Когда-то давно я влюбился в молоденькую фею. Влюбился с первого взгляда, – добавил он, улыбаясь, словно видел перед глазами то далекое утро. – В тот день я поклялся, что всегда буду ее любить. И фея ответила на мою клятву. На короткое мгновение он замолчал, и только через несколько секунд Арлин снова услышала его мысли, которые вдруг стали значительно более тоскливыми: – Но фея исчезла, и я много лет старался ее забыть. Мне это удалось, – добавил он, дернув рукой, словно хотел дотронуться до своей груди. Но наручники не позволили, и ладони снова безвольно обвисли. – Поэтому, когда я встретил в академии тебя, долго не мог понять, почему испытываю это странное тянущее чувство внутри. Чем дольше я узнавал тебя заново, повзрослевшую, изменившуюся, вернувшую родной цвет волос, который был мне совсем незнаком, тем сильнее становилось это странное сосущее ощущение пустоты. Пустоты, которая болезненно пульсировала, словно пытаясь заполниться. Ты должна была стать моей, – сказал он вдруг жестко, подняв на нее сверкнувший взгляд, от которого под кожу феи нырнула стая мурашек. – Просто обязана была, иначе, клянусь, я бы сошел с ума. Его губы изогнулись в знакомой самоуверенной улыбке, и Арлин почти улыбнулась в ответ. Почти. – Именно поэтому я так разозлился, когда наконец получил тебя, но обнаружил на твоей груди брачную розу. Я думал, что ты меня обманываешь, что на самом деле у тебя уже есть избранник. Ведь брачную связь не разрушить, а я хотел, чтобы ты целиком и полностью была только моей. – Но ведь ты сам, получается, много лет назад дал клятву другой женщине, – ахнула фея, взглянув на Рейнара и широко распахнув удивленные глаза. – Ну и что, что фактически это была я, ты-то этого не знал! Дракайн улыбнулся. – Я не чувствовал старой связи и был уверен, что она разрушилась. Я понятия не имел, что сводящее меня с ума желание обладать тобой – это все та же прочная цепь, которой я пытался привязать тебя к себе, влюбившись в девятнадцать лет. – Ты пытался привязать меня? – переспросила фея. – Конечно, – уже гораздо веселее ответил Рейнар. – Я ведь думал, что у нас все впереди. Что мы будем дружить, узнавать друг друга, ходить на свидания. Но ты ведь могла бы предпочесть и кого-нибудь другого. Возможно, у тебя уже тогда был возлюбленный, я ведь не знал, – пожал плечами он, сохраняя прежнее хитрое выражение лица. – А я хотел быть уверен, что ты будешь моей во что бы то ни стало. – Ну ты и нахал, – хмыкнула фея и едва не засмеялась. Рейнар широко улыбнулся в ответ, и несколько долгих, почти бесконечных секунд они просто смотрели друг на друга. Арлин чувствовала, как внутри нее расцветает что-то горячее и сильное, что без преувеличения можно было назвать истинной, самой глубокой и жгучей любовью. Если настоящая любовь могла уничтожить целый мир или создать бесконечность новых, то примерно это и распустило сейчас лепестки где-то между ее ребер. А через секунду фея перевела взгляд на то место, куда они пришли. И ее сердце едва не облилось – кровью. Это была площадь центрального парка. Та самая, с четырьмя каменными мордами змеезавров, символизирующих смерть существ Разрыва. И там уже собралась толпа народа. Более того, казалось, что народ все приходил и приходил, на них с Рейнаром показывали пальцами и кричали что-то. И на самом-то деле длилось это уже давно. Еще пока они шли по дорогам города, а к их скромной процессии прибавлялось все больше и больше людей. Но Арлин не хотелось всего этого видеть… Перед ней было лицо любимого человека, в груди стучало уже не ее, а его сердце, а в голове раздавался его голос. И она не замечала ничего вокруг. Но в какой-то момент все же пришлось возвращаться в реальность. Арлин не тешила себя пустыми надеждами. Она знала, что с монстрами Разрыва в Беларии расправлялись невероятно быстро. Для таких, как они с Рейнаром, не существовало судов и следствий, их не пытались обвинить или оправдать. Как только обнаруживалось очередное существо, его убивали. И как правило, казнью служило сожжение на костре или отрубание головы. Однако оказалось, что для них все же приготовили сюрприз… Прямо посреди площади, впереди всей толпы, стояли студенты Арлин, все до единого. А прямо возле каменных изваяний – Ивар Лозьер-ис, министр культуры и дворянской этики его величества короля. – О! А я не мог поверить тому, что услышал полчаса назад от срочного гонца! – воскликнул он, как только удостоверился, что фея и дракайн подошли достаточно близко. Похоже, этот тип долго ждал своего триумфа. – Гонец передал герольду, а тот возвестил на площади удивительную весть: ректор Вечерней Академии Рейнар Рес оказался монстром Разрыва! И сейчас его вместе с плененной феей ведут на казнь! Кто бы мог подумать!!! Но это оказалась сущая правда! Клянусь, я едва успел камзол надеть! На министре этики и впрямь была простая хлопковая рубашка вместо шелковой, и поверх нее – камзол. Без жилетки, кружевного жабо и привычных для знати цепочек, колец и брошей. Казалось, Ивар действительно собирался в спешке. Вот только его это явно нисколько не смущало. Да и Арлин было наплевать на внешность жестокого королевского приближенного. Один раз он ее уже едва не убил, не было ничего удивительного в том, что он хотел закончить начатое. С того дня на Рыбной площади фея много думала, почему в глазах сьера Лозьер-иса светилась такая ярость, когда он глядел на нее. И в какой-то момент личность мужчины стала ей как будто ясна. Ивар был одним из главных министров его величества. Он привык к безусловному подчинению, и власть опьянила его, извратила. Все говорило о том, что, когда он не получал то, чего желал, им начинала управлять лишь ярость и желание отомстить. Показать, что его воля – высшая ценность, и в любом случае произойдет так, как сказал он. Арлин даже думала, что он и вовсе мечтал бы стать королем, да только такой возможности у него нет. И потому радость этого человека сейчас была вполне ясна и в конечном итоге не имела никакого значения для феи. А вот то, как смотрели на нее ее собственные студенты… Как они успели прийти сюда? Неужели весть о Рейнаре так быстро распространилась? Взглянув внимательнее в толпу, Арлин заметила, что среди людей также было много преподавателей академии. Похоже, все они торопились. Все хотели знать, правда ли, что сьер ректор – монстр. В первую минуту, встретившись с ошеломленными взглядами Фатель, Картена, Аскера, Жакеля и прочих, фея почувствовала себя ужасно уязвимо. Словно с нее живьем сняли кожу и выставили на обозрение толпы. Ведь теперь все они видели, что она их обманывала! Однако по сравнению с ректором ее знало не так много людей: всего лишь группа студентов да парочка преподавателей. Но каково же было Рейнару, на которого глядела вся академия? Весь город, который много лет встречал его как героя, а сейчас считал чудовищем, мысленно желая смерти? Она повернула голову к своему дракайну и резко выдохнула. Он стоял, широко расправив плечи и подняв подбородок. Раненые крылья расправились за спиной. Они не выглядели жалко, как могли бы, учитывая, что во многих местах зияли рваные раны. Крылья выглядели внушительно, как и вся фигура дракайна, дышавшая силой. Арлин знала, что ему тяжело, но прямо сейчас у нее язык не повернулся бы сказать, что он слаб. Или жалок, как на то явно надеялся Ивар. Рейнар внушал страх и восхищение. Его черно-золотая чешуя блестела на солнце драгоценным металлом, а кровь, тонкой пленкой покрывающая тело, придавала этому блеску пугающую реалистичность. Это было словно наглядное предупреждение об опасности каждому, кому вздумается решить, что это существо не представляет угрозы. Нет. Дракайн был воплощением угрозы.