К этому времени Рейнар уже успел откуда-то раздобыть свои брюки и даже рубашку, натянуть их и застегнуть на все пуговицы. Сейчас он выглядел немного потрепанно, однако вполне свежо и прилично. Лишь волосы влажными прядями падали на лицо, но это даже придавало мужчине особенный шарм. Арлин же в мокром, потемневшем от воды платье чувствовала себя курицей, которую неудачно пытались утопить. Перья слиплись, рот ошеломленно щелкал на манер клюва. Постаравшись придать выражению лица побольше невозмутимости, фея повыше натянула декольте платья, развернулась и еще быстрее пошла по дороге к академии. Рейнар спешил за ней. – Нужно как-то защитить этих русалок, – задумчиво проговорила она. – Хоть они и пытались меня прикончить, но Кейлер наверняка не случайно обнаружил икринку. Прогуливался ранним утром возле академии, а тут бац – и она. Наверняка целенаправленно искал детеныша русалки. А значит, в курсе, что здесь они водятся. Рейнар кивнул, сдвинув брови. – Не волнуйся. Об озере я позабочусь. Арлин на миг замерла, но затем тут же продолжила путь, так ничего и не сказав. Однако оттого, что дракайну было не плевать на судьбу озерных обитателей, внутри разлилось приятное тепло. До академии они добрались довольно быстро, фея даже успела согреться, несмотря на мокрую одежду. Быстро и неловко попрощавшись с Рейнаром, она захлопнула перед ним дверь, не обращая внимания на щемящее чувство в груди. Ректор проводил ее до комнат, взглянув напоследок тяжелым, глубоким взглядом, от которого Арлин стало жарко и неуютно. Поэтому она поторопилась расстаться с ним быстрее, чем ей взбредет в голову дурацкая мысль пригласить его в гости. Справившись с этой нелегкой задачей, фея поторопилась разжечь камин и нагреть ванну. Дело это было небыстрое. Пока огонь займется на заготовленных поленьях, пока раскалит специальные камни, которые потом придадут воде необходимую температуру… По-хорошему, можно было успеть уснуть. Однако Арлин закуталась в мягкий теплый халат и принялась ждать, размышляя обо всем случившемся. Брачная метка стала еще материальнее. Теперь Арлин чувствовала ее, даже не глядя, и, похоже, сама была в этом виновата. Ведь она планировала не приближаться к Рейнару, чтобы избежать подобного эффекта. Однако ничего не вышло. Сегодня стало ясно, что сам дракайн не подозревал о происходящем. Он играл с ней и чувствовал себя совершенно свободно. Уверенно. А вот Арлин все больше боялась. Ведь теперь любой врачебный осмотр грозил ей неминуемым раскрытием личности со всеми вытекающими последствиями. А значит, стоит банально упасть в обморок от жары или потерять сознание от отравления орешками, на которые у Арлин, к слову сказать, аллергия, это будет означать смерть в руках паладинов. И все до тех пор, пока метка снова не побледнеет и не пропадет. Привыкнув прятаться всю жизнь, быть незаметной, как тень летним вечером, прямо сейчас Арлин чувствовала себя ужасно уязвимой. И не было ни единой мысли о том, что делать дальше. Однако она понимала, что спрятаться от Рейнара не получится. Их непреодолимо влекло друг к другу, и Арлин подозревала, что даже метка тут ни при чем. Много лет назад, в первый день их встречи, ее сердце билось так же быстро, как и сейчас. С первой секунды их знакомства ее кожа горела от его прикосновений, а внутри все переворачивалось. Поэтому и брачная клятва зажглась так легко. Но что делать с этим дальше, Арлин не имела ни малейшего представления. Она не могла позволить себе ни принять факт существования алой розы у себя на груди, ни отвергнуть его, постаравшись выкинуть Рейнара из головы. Оба варианта казались малоосуществимыми. Примерно через час, засыпая в своей постели под теплым одеялком, Арлин поняла еще кое-что. При мысли о том, что ректор академии и дальше будет участвовать в облавах на сошедших с ума монстров, ее одолевал ужас. Она уже боялась за него так, словно он являлся ее официальным мужем. Или просто самым дорогим существом на земле. К сожалению, приходилось признать, что теперь так оно и было. Рейнар Рес стал ее наибольшей уязвимостью. Глава 10 Рейнар Рейнар Рес молча смотрел, как в камине догорает огонь. За окном было все еще темно, а он так и не смог уснуть. Пересмотрел за ночь десятки страниц собственных записей, освежил в памяти множество секретных магических формул, до которых дошел сам, без чьей-либо помощи. Но так и не смог приблизиться к разгадке, как заново создать Разрыв пространства. Отложив последний лист, испещренный бесконечными расчетами, он тяжело вздохнул. Между бровей пролегла глубокая складка. Многолетние магические исследования, что лежали сейчас перед ним, были столь ценными, что всего за пару листов ему могли отрубить голову. В этих записях в деталях изучались силы и слабости дракайнов, их наследственная магия, описывались формулы, которые применять могли лишь те монстры, у которых в крови жил огонь. Когда-то жил… К своему большому сожалению, Рейнар не обладал и десятой долей знаний о своей расе. Некому было научить его оборачиваться, выпускать крылья, летать, говорить с пламенем и совершать множество вещей, которые могли бы показаться удивительными. До всего пришлось доходить самому. И, естественно, многое, может быть самое важное, осталось за гранью понимания. В том числе переход через Разрыв. – Сколько можно мучить себя, Рейнариш-ш-ш? – раздался треск пламени чуть в стороне от ректорского стола. Мужчина повернул голову и встретился взглядом с крохотным существом, пляшущим на вершине фитиля свечи. Круглый комочек огня, неведомым образом приобретший очертания живого создания. У него были маленькие глазки, которые казались едва различимыми на фоне остального тела и выделялись лишь более насыщенно-оранжевым цветом. Ни рук, ни ног шар огня не имел. Но создавалось впечатление, что, если бы он захотел, из пламени возникли бы любые необходимые ему конечности. – Я не мучаю, Хекс, – покачал головой Рейнар. – Я спасаю. – Как насчет того, чтобы смиритьс-с-ся? – Шарик огня чуть отклонился в сторону, маленькие глазки прищурились. – Покориться силе, дать своему другу обнять тебя и успокоить?.. Раз-с-с и навсегда… Оранжевый язычок на фитиле свечи снова стал прямым, как и прежде. И только Рейнар прекрасно различал в треске пламени хитрое выражение лица огненного существа. Ректор академии хмыкнул. – Нет, Хекс. Я много раз говорил тебе, что не собираюсь с тобой обниматься. Я еще не спятил до того, чтобы совершить ритуальное самосожжение. – Очень жаль, – трескнул огонек. – Я бы объял тебя целиком, проник даже в твои кости, клянусь магмой и дыханием земного с-с-сердца! – Спасибо, я даже не сомневаюсь, – фыркнул Рейнар, немного развеселившись. Крохотный аватар огня уже много лет скрашивал его дурное настроение, помогал и поддерживал. И все эти годы не переставал мечтать попробовать Рейнара на вкус. По словам Хекса, это была самая близкая связь, которую мог ощутить аватар огня с живым существом. Связь сожжения, когда плоть становится пламенем, а пламя – плотью. У расы Хекса были свои причуды, и Рейнар давно уже не удивлялся. Впрочем, совсем иначе все было в тот день, когда они встретились впервые. Когда молодой дракайн еще только пробовал пользоваться своей силой. В то время Рейнар впервые начал чувствовать, что имеет какую-то связь с огнем. Он ощущал призрачную нить между собой и смертоносными всполохами, под кожей начинало зудеть, а силы будто росли, стоило оказаться возле обычного костра или камина. Однако сколько бы он ни пытался управлять этой стихией, все было бесполезно. Пока однажды на его злое обещание никогда больше не подходить к огню в камине не зажглись глаза Хекса. Аватара огня, которого он случайно пробудил. С тех пор маленький горящий колобок не покидал дракайна и всегда являлся на его зов. – Я должен найти ответ, Хекс, – снова вздохнул Рейнар. – Иначе рано или поздно они доберутся до нас. Люди не отступят. Они будут искать новые и новые способы борьбы с нами. Будут совершенствоваться в магии, в силе. Пока рано или поздно не перебьют нас всех. Поэтому мы должны быть сильнее. – Кто «мы», Рейнариш-ш-ш? – спросил Хекс, привычно изменяя его имя, как он делал с первого дня их знакомства. По словам Хекса, так назвали дракайна его настоящие родители. Аватары огня каким-то образом видели истинное имя, и Рейнару оставалось лишь согласиться с этим. – Мы – это монстры Разрыва, Хекс, кто же еще? – пожал плечами Рейнар, без толку цепляясь взглядом за тысячи раз просмотренные формулы. – Среди сотен монстров Разрыва по какой-то таинственной причине полностью вменяем лишь ты да еще твоя фея-с-с-с, – продолжил огонек, как всегда переходя на потрескивание в конце фразы. – Остальные сопротивляться не способны. Вам не справитьс-с-ся… Рейнар улыбнулся. – Знаешь, твои пессимистичные прогнозы всегда меня мотивируют, Хекс. Спасибо. – На здоровье-с-с, – без капли юмора ответил огонек. – Но дело даже не в этом, – покачал головой Рейнар. – Монстры вменяемы, просто не могут бороться с собой. Окончательное и бесповоротное сумасшествие настигает не всех. Вот, например, я. Мне всегда казалось, что стоит полностью обратиться в дракайна, выпустить крылья, как я сойду с ума. Но это неправда. Крылья – лишь часть истинного облика, а полный мне до сих пор недоступен и неизвестен. Я не знаю, как совершить полный оборот. И очень может быть, что поэтому до сих пор в своем уме. Он на миг прервался, а потом снова начал говорить, раскладывая по полочкам информацию скорее для себя, чем для мудрого Хекса, которому, казалось, все известно и так. – Иногда я чувствую, как накатывает бешенство, – размышлял вслух Рейнар. – Но это пустяк. С этим можно бороться, если понимать, что эти чувства – не мои. Главное – уметь отличать истинные желания от навеянных этим проклятым миром. Он хмыкнул: – Дружить с собственным безумием – это забавно, признаться. Но лучше дружить с врагом, которого нельзя победить, чем соревноваться с ним. Я признаю существование проблемы и иногда даю сумасшествию то, чего оно желает. Чтобы не убивать людей, я убиваю монстров, которым уже не вернуться в сознание. – Это разумно, Рейнариш-ш-ш, – протрещал огонек. А ректор академии тем временем продолжал: – К сожалению, это не так просто, как кажется… И тем удивительнее, как это получается у Арлин… Стоило ему произнести имя феи, как на лице сама собой вспыхнула улыбка. Огонек не перебивал. – Невозможно не восхищаться силой ее воли. Ведь ей-то убивать некого. Она не может выйти из академии с мечом наперевес и отрубить голову какому-нибудь свихнувшемуся горгону, выплеснув всю ярость, что накопилась внутри. И при этом она даже пользуется магией… Знаешь, – он резко прервался и взглянул прямо в крохотные огненные глаза, – я бы хотел запретить ей колдовать. Оградить ее от самой минимальной возможности поддаться безумию монстров. Но это неправильно. И невозможно. Его голос стал грустным. – Каждый из нас справляется по-своему. Если Арлин перестанет использовать свои силы, то рано или поздно сорвется. И, не умея управлять безумием, что последует за вспышкой, полностью лишится разума. Я мог бы помочь ей иначе, постараться научить ее пользоваться магией, позволяя телу принимать сумасшествие крохотными дозами. Но правда в том, что я и сам не понимаю, почему до сих пор в своем уме. Рейнар задумчиво замолчал, но мысли его продолжали бешеный бег. Под наполовину опущенными веками он видел узкое светлое лицо Арлин Вейер, короткие, чуть волнистые волосы оттенка огненной вишни и ощущал, как в груди стучит все громче. Он восхищался ею. Восхищался тем, что она умудрялась использовать флер и парение, сильную врожденную магию фей, и при этом сохранять добродушие и сострадание к другим монстрам. Даже к тем, которые пытались ее убить. Его самого магия временами делала почти жестоким. Что-то злое, зудящее просыпалось внутри, прося отомстить всем людям, причинить им ту же боль, что они причиняли монстрам. И справиться с этим оказывалось очень сложно. Отвлекшись, наконец, от размышлений, Рейнар встал из-за стола, чтобы пошире распахнуть шторы. Солнце поднималось над горизонтом. Однако в этот момент из-за двери в самом углу его кабинета раздался какой-то стук. Затем снова и снова, пока за шумом не последовал еле различимый пугающий звук. Со стороны никто бы и не догадался, что это вообще такое. Может быть, какой-нибудь ручной зверь решил поиграться без хозяина. Например, домашний пес, которого забыли выпустить на улицу. Или дрессированный енот, что дерет обивку кресел. И только Рейнар прекрасно знал, что это не пес и не енот. Он резко двинулся в сторону двери, быстро распахнул ее и направился в глубину соседнего помещения, в котором происходило нечто ненормальное. Уже через несколько мгновений все затихло. А спустя несколько часов оттуда рука об руку вышли двое. Ректор Вечерней Академии Рейнар Рес, одетый в изящный лилово-черный камзол, и ослепительно прекрасная дама в пышном вечернем платье и с драгоценностями, высокую стоимость которых можно было оценить даже издали. Улыбаясь, они направились прочь из академии, и каждый, кто встречался им на пути, почтительно кланялся ровно до тех пор, пока Рейнар со своей дамой не сели в карету и не исчезли из виду. Арлин С самого раннего утра Арлин гуляла по центральной площади Беларии. Здесь было очень красиво. Едва проснувшееся солнце еще не успело как следует разогреться и осеняло землю мягким, ласкающим теплом. Фея подставляла лучам бледное лицо и улыбалась. Утром в парке почти никого не было. Простой люд спешил по делам в торговой и ремесленной части города, а богатые дворяне, которым некуда торопиться, вообще не вылезали из своих особняков раньше полудня. Поэтому Арлин любила гулять в это время. Она шла по узким тропинкам, наслаждаясь приятной сенью высоких деревьев, запахом цветов, щебетом маленьких птичек и порханием бабочек. То здесь, то там в небо устремлялись человеческие статуи, изображающие каких-то героев и видных политических деятелей, давно почивших королей и борцов с монстрами. Последних оказывалось меньшинство, к радости феи. Потому что когда она смотрела на новенькие блестящие монументы воинов, в руках которых сверкали огромные мечи, выполненные так детально, что казалось, на них можно разглядеть кровавые разводы, ей становилось сильно не по себе. Скольких фей убили эти герои прежде, чем их «подвиг» решили увековечить в веках? Сколько изрубили троллей, русалок, василисков и… дракайнов?