В этот момент кто-то из мужчин достал карманные часы, блестящие в полумраке золотом, открыл крышку и проговорил: – О, занятие закончилось уже как десять минут. Сьера Вейер, мы можем быть свободны? Арлин мягко улыбнулась и кивнула. – Конечно, – ответила негромко, стараясь не пугать тролля, который все еще глядел на нее во все глаза. Студенты начали кланяться и расходиться. Причем Арлин показалось, что на этот раз поклоны были гораздо ниже, чем в первое занятие. Фея повернулась к вольеру и вдруг нос к носу столкнулась с рыжим Жакелем. Встретив ее удивленный взгляд, молодой человек поклонился ниже, чем кто-либо из одногруппников, а затем проговорил: – Благодарю вас, сьера Вейер, за то, что не выдали меня. – Ну что вы… – смутилась девушка, отчаянно краснея. – Нет-нет, – прервал он и с самым серьезным лицом покачал головой. – Я поступил глупо и понимаю это. Это все мое дурацкое соперничество с Аскером. К сожалению, я не подумал о последствиях и, по-хорошему, должен был признать свою вину перед смотрителем. Он склонил голову, и Арлин могла поклясться, что Жакель в самом деле серьезно расстроен, а вовсе не дурака валяет, как она сперва подумала. Неожиданно один из благородных выскочек-студентов оказался вовсе не таким уж выскочкой, и фея на миг потеряла дар речи. А Жакель тем временем продолжал, неловко зачесав рукой короткую рыжую прядь, упавшую на глаза: – Однако я просто не мог этого сделать. Мой отец – один из министров его величества. Я также должен войти в свиту короля, но мне было выставлено условие – закончить Вечернюю Магическую Академию и стать профессионалом, достойным внимания его величества. Я не могу получать здесь выговоры, иначе моя карьера может просто не состояться. Прошу меня понять и простить, сьера Вейер. Мой поступок недостоин звания дворянина, но, без сомнения, его достоин ваш. С этими словами он вновь склонил голову и протянул Арлин руку. Девушка забыла, как дышать, уже не зная, куда деться от неловкости. Арлин вложила свою ладонь в его, надеясь отделаться рукопожатием и поскорее остановить эти излияния благодарности, которых вовсе не чувствовала себя достойной. Ведь она всего лишь сделала то, что должна. Однако Жакель вдруг сжал ее пальцы, поднес к своим губам и поцеловал… их кончики. Так, как было принято поступать с благородными дамами, которые находятся гораздо выше тебя по положению. Этикет Беларии гласил, что неблагородных дам достаточно приветствовать легким кивком или вовсе игнорировать. Благородным дамам, стоящим ниже мужчины по социальной лестнице, можно пожать руку, склонившись к женской кисти, но не целуя ее. Равные были достойны прикосновения губ к тыльной стороне ладони. А вот те, кто стоял хоть немного выше, получали осторожные поцелуи в кончики пальцев. Считалось, что относиться к таким особам надобно как к фарфоровым статуэткам, которые можно ненароком разбить. Естественно, никто и никогда не приветствовал Арлин подобным образом. – Что вы, сьер Ив-аш… не стоит беспокои… – Пожалуйста, примите мою благодарность и помните, что отныне я ваш должник, – мягко перебил он, а затем выпустил ее пальцы и, вновь поклонившись, вышел из хозблока, словно ничего необычного не произошло. Арлин еще некоторое время стояла одна в полумраке, глядя вслед студентам. Из задумчивости ее вывел невнятный рык тролля, стукнувшегося лбом в решетку. Он просунул три пальца между прутьями, попытавшись дотянуться до феи. А поняв, что это не получится, нахмурился. Арлин повернулась к нему, испытывая серьезные опасения насчет того, что осталась здесь совершенно одна. Звать смотрителя не хотелось ни капли, а вот в том, что тролль вновь не разозлится, она вовсе не была уверена. Тролль тем временем все сильнее хмурился и начинал рычать, понимая, что клетка в любом случае не позволит ему дотянуться до феи. Арлин буквально кожей ощущала его растущий гнев. В больших глазах снова начала зажигаться бессмысленная безумная ярость. Не дожидаясь, пока тролль взбесится, девушка подскочила и поспешила убраться прочь из хозблока. Как бы ни было его жаль, не будь решетки, он бы убил ее, не задумываясь. И не факт, что фейское очарование ее бы спасло. Арлин слишком хорошо знала, как сходят с ума те, кто принадлежит другому миру. Не этому, лишенному магии и наполненному людьми, для которых они были монстрами. А другому, который по какой-то причине выкинул их из себя, как умирающая рыба, перед смертью отбрасывающая икру. Поднимаясь вверх по лестнице главного корпуса академии, девушка размышляла обо всем случившемся. Стоило признать: несмотря ни на что, второе занятие тоже прошло удачно, как и первое. Хотя казалось, гадкий Рейнар Рес сделал все, чтобы сегодня она выглядела глупо. Арлин злилась, но допускала, что дракайн просто не подумал о том, как ей будет сложно. Для опытного преподавателя не составит труда вместо лекции провести практическое занятие. Или наоборот. Опытный преподаватель всегда знает, как увлечь слушателей и чем их заинтересовать. Вот только она не была таким преподавателем. Как бы она ни оправдывала для себя Рейнара – все равно продолжала злиться. И с этими мыслями внезапно повернула вовсе не в свои комнаты, а в сторону ректората, в котором в такой поздний час наверняка было уже совершенно пусто. По крайней мере, Арлин на это надеялась. Она хотела забрать то, что принадлежало лично ей. То, что все еще делало ее уязвимой жертвой в руках дракайна. Ее флакончик с искусственной кровью. После Черной Проверки прошло уже достаточно времени, чтобы можно было не опасаться за оставленные на инструментах Рейнара мельчайшие следы ее собственной крови. А вот флакончик со странным содержимым, обладающим особыми свойствами, мог принести некоторые проблемы. При желании – много проблем. Конечно, в случае чего еще нужно будет доказать, что флакон принадлежит ей, а не кому-то еще. Вот только иногда паладинам не нужны доказательства. А потому такую важную улику необходимо забрать. Кроме того, флакончик был очень удобным в использовании, и Арлин к нему привыкла. Во время своих прошлых Черных Проверок она использовала именно его. С ним же она тренировалась проходить эти проверки дома. Пальцы привыкли откручивать маленькую крышечку, ладони помнили очертания бутылька, и Арлин могла пользоваться им с закрытыми глазами. Поэтому, уже толкая дверь ректорского кабинета, фея была уверена, что все делает правильно. Проскользнув внутрь, она быстро осмотрелась. Здесь было тихо, огонь в камине давно погас, но угли все еще едва заметно потрескивали и были горячими. Никого не обнаружив, Арлин решила действовать по обстоятельствам. Судя по всему, Рейнар был где-то поблизости, возможно даже, в соседней комнате. Фея понятия не имела, сколько здесь помещений. Она решила двигаться бесшумно, а в случае обнаружения сказать, что специально пришла. Мол, планировала рассказать, чем закончилась практика, о которой ей никто не удосужился сообщить. К сожалению, найти флакон оказалось непросто. Несмотря на то что фейская природа помогала Арлин не издавать ни звука и быть не громче весеннего ветерка, в поисках это не играло никакой роли. Девушка очень надеялась на легкий магический фон вещицы, на слабое волшебное излучение, которое приобрел предмет после многократного взаимодействия с зельем. Своим внутренним чутьем она обязана была безошибочно обнаружить его. Однако, обойдя кабинет по кругу с выставленными перед собой ладонями, Арлин поняла, что в этом помещении его просто-напросто нет. В этот момент слева раздался резкий треск и словно блеснула какая-то вспышка. Девушка испуганно повернула голову, уверенная, что боковым зрением видела в камине два круглых огненных – глаза. Однако сейчас там было пусто, только угли все еще тихонько тлели, будто не желая окончательно гаснуть. Арлин глубоко вздохнула, но сердце отказывалось успокаиваться, все еще нервно стуча. По-хорошему, нужно было как можно скорее покинуть кабинет и вернуться сюда в другой раз. Однако она лишь подошла к тому же стеллажу с книгами, с которого начала в самом начале своего обыска. А затем взгляд уперся в маленькую картинку в рамке. На ней высокий и статный ректор Рес обнимал за талию хрупкую девушку в красном платье. Щеки Арлин вспыхнули. Она так и застыла у шкафа, раздраженно разглядывая наглого улыбающегося мужчину и даму в его объятиях. Под желудком появилось неприятное жгучее ощущение. Арлин стиснула зубы, представления не имея, какое ей вообще дело до всего этого и почему она продолжает тут стоять и глазеть на личные вещи ректора. И почему схватила несчастную картинку и крепко ее сжала… А в следующий миг от двери раздался знакомый низкий голос, заставивший ее вздрогнуть и резко развернуться, выныривая из неприятной задумчивости: – Что это вы тут делаете, сьера Вейер?.. – спросил Рейнар, подозрительно улыбаясь. Возмутительно нагло – как показалось Арлин. И еще более неприемлемо, потому что он вдруг вошел в кабинет и… закрыл за собой дверь на замок. По позвоночнику Арлин прокатилась горячая дрожь. А в следующий миг стекло, защищающее картинку, треснуло у нее в руках, и она тихо вскрикнула, потому что по пальцам потекла кровь. Рейнар замер в дверях, сжав губы и прищурившись. Его взгляд упал на ее ранку, горящие глаза проследили за тем, как Арлин выронила стекла и тут же сунула пальцы в рот. Фея нахмурилась, разозлившись на саму себя. Сперва схватила зачем-то эту несчастную картинку, затем распереживалась, а теперь и вовсе испугалась ректора, которого, вообще-то, все это время ждала. Она ведь должна была высказать ему то, что думала о практике, которую пришлось вести! У нее совершенно официальная причина визита! Вот только руки вздрагивали, губы сжались, а где-то под желудком словно свилась кольцами ядовитая змея. Арлин отвернулась от дракайна, который, кажется, ждал от нее ответа. И ничего не сказала. Однако, как ни странно, Рейнар больше не переспрашивал. Фея лишь услышала тихие шаги за своей спиной, а затем горячая рука обхватила ее запястье. Арлин медленно повернулась, повинуясь движениям мужчины, который потянул ее на себя. Он продолжал держать ее ладонь, слегка поглаживая пальцы чуть ниже раны. И, встретившись с теплыми желтовато-карими глазами, девушка мгновенно забыла о боли. – Все в порядке? – спросил Рейнар негромко. Он глядел на нее, не отрываясь, и с этим неотрывным вниманием внутрь Арлин словно проникало что-то горячее. Теперь девушка и сама не знала, в порядке ли она. Только что она была полна возмущения и желания сказать, что на самом деле думает обо всех домогательствах господина ректора и его совершенно возмутительном поведении, и вот стоит рядом с ним и не может вымолвить ни слова. Только чувствует, как обволакивает ее саму жар мужского тела. Однако Арлин все же заставила себя хотя бы кивнуть. – Как прошла практика? – спросил Рейнар, отпустив ее руку и невозмутимо отойдя к шкафу. Ему требовалось поставить туда какую-то книгу, которую он держал в руках. Когда колдовская близость мужчины перестала обволакивать Арлин, ее все же прорвало: – Почему вы не предупредили меня о практике? Я выглядела совершенно неприемлемо! Я, конечно, понимаю, что устроилась сюда только благодаря вам… Она вдруг сбилась, растрепав пальцами и так далеко не послушные яркие волосы. – Кстати, я так и не поблагодарила… – шепнула она, вдруг покраснев. – За вашу помощь. – Обращайся ко мне на «ты», – каким-то низким, подозрительно негромким голосом сказал – Рейнар. Арлин подняла голову. Лицо ректора было серьезным, без капли иронии или флирта. Застывшая на нем легкая мрачность наталкивала на мысль, что дракайна что-то злит, но он тщательно это скрывает. Фея выдохнула и продолжила, стараясь не замечать дрожь, скользнувшую по спине: – Спасибо вам, что помогли мне. Вы знаете, что без этой проклятой розы таким, как мы, приходится туго… Каждый раз, называя его на «вы», она словно пыталась подчеркнуть статус, который их разделял. И те отношения, которых они обязаны были придерживаться. И каждый раз Рейнар мрачнел все сильнее. – Однако, – продолжала она, стараясь перейти на официальный тон и даже отвернувшись, – я считаю, что мы должны придерживаться отношений «ректор – преподаватель», и никаких иных. Я бы не хотела выслушивать о себе нелицеприятные истории, случайно очутившись за спиной какого-нибудь болтливого студента. Или студентки. Рейнар приподнял бровь, но ничего не ответил. – По академии поползут слухи, – проговорила она, сжав руки в кулаки. – И кто-нибудь может заинтересоваться нашей… моей природой. – В нашей академии не запрещены связи ни между преподавателями, ни между студентами, – будто между делом сообщил ректор. – Это не школа с неоформившимися подростками, а учебное заведение для взрослых людей, которые сами могут ответить за свои поступки. Рейнар сцепил руки за спиной, глядя на Арлин сверху вниз. В такой позе он выглядел еще более угрожающе. И вообще производил странное впечатление. Вроде бы не приставал, как в прошлые разы, однако и не говорил, что не собирается этого делать.