— Здравствуйте. Я хочу снять у вас номер на одни сутки. Подойдет любой одноместный. Администратор выдала мне уже слышанный мною монолог о списке услуг, предлагаемых в отеле, а потом поинтересовалась, устроит ли меня цена в одну тысячу восемьсот рублей. Я заверила ее, что согласна на любую цену, а потом добавила: — Только знаете, у меня одно пожелание… я бы сказала, просьба… Боюсь, это покажется вам странным или неуместным, но у меня непростая ситуация… — Я вас слушаю, — вежливо взглянула на меня девушка. — Понимаете, я недавно вышла замуж, — начала я рассказывать придумываемую на ходу легенду. — У меня замечательный муж, мы очень любим друг друга, но он чрезвычайно ревнивый. Я по долгу службы вынуждена разъезжать по разным городам, работаю в средствах массовой информации. Но мой супруг с некоторых пор подозревает меня в измене с одним человеком, с которым мне пришлось общаться по работе. Человек этот — англичанин, возраст его примерно сорок пять — сорок семь лет. Я даже не знаю точно, сколько ему, потому как не питаю к нему никакого личного интереса. Но мой муж вбил себе в голову, что между нами роман, и теперь я боюсь, что он нанял кого-то следить за мной. Я остановилась и посмотрела на администратора несчастными глазами. Та ответила мне сочувствующим, но ничего не понимающим взглядом. — Что ж, у вас тяжелая ситуация, ревнивый муж — это беда, — сказала девушка. — Но о какой услуге вы хотели бы меня попросить? Пока я не понимаю, чем могу вам помочь… — Позвольте, я все объясню! — попросила я. — Если за мной следят, то мужу уже известно, в каком отеле я остановилась. И если среди постояльцев есть некто, напоминающий ему о человеке, которого он подозревает в связи со мной, меня ждет жуткий скандал! Поэтому я очень вас прошу, посмотрите, пожалуйста, нет ли у вас постояльцев-англичан, подходящих под мое описание? Понимаю, что звучит это странно, но войдите в мое положение! Я готова заплатить вам сколько угодно, ведь дело касается моего брака! По виду девушки было понятно, что ей одновременно и жаль меня, и в то же время она боится, что я стану просить ее каким-то образом превысить ее служебные полномочия. Несколько секунд спустя она спросила меня: — Вы хотите найти гостиницу, в которой нет иностранцев, подходящих под ваше описание? — Это было бы идеальным решением! — воскликнула я, картинно заламывая руки наподобие того, как это делал Карл Вагнер. — Но я уже была в двух гостиницах, и представляете, в обеих есть англичане, мужчины как раз того возраста! Муж ведь не станет проверять, тот ли это человек или нет — если он только узнает, что поблизости от меня крутится англичанин, подходящий под описание того мужчины, я боюсь, он с ума сойдет и сделает что-нибудь ужасное! Я уже поняла, что не смогу найти отель, в котором нет иностранцев. Только если возможно, мне бы такой номер снять, чтобы он находился подальше от всяких там англичан… Не могли бы вы посмотреть, есть ли в вашем отеле мужчины из Англии в возрасте от сорока до пятидесяти лет? — Что ж, в вашей просьбе вроде нет ничего такого криминального, — с облегчением в голосе заметила девушка. — Так, постойте… Она защелкала мышкой, внимательно вглядываясь в экран монитора. Потом сказала, обращаясь ко мне: — Думаю, вам не о чем волноваться. У нас в отеле есть один человек, который приехал из Англии, Карл Вагнер. Но он живет в триста пятой комнате, это на третьем этаже. Вам я предлагаю одноместный номер на первом, поэтому вы вряд ли как-то будете с ним пересекаться. Единственное, где вы можете встретиться, так это в ресторане на третьем этаже или у кофейной стойки на втором. Но это же чистая случайность, вас не в чем будет обвинить! — Что ж, думаю, меня это устроит, — кивнула я, стараясь завершить разговор. Я уже узнала то, что мне было нужно — в частности, номер комнаты Карла Вагнера. Меня порадовал тот факт, что не пришлось каким-то образом отвлекать администратора, чтобы порыться у нее в компьютере и узнать номер комнаты, где остановился англичанин. А так, девушка сама мне его назвала, и теперь нельзя было терять ни минуты. Администратор внесла мои данные и выдала ключи от комнаты. Я поблагодарила ее и направилась разыскивать свой номер. Комната сто семь, в которой мне полагалось пребывать нынешние сутки, оказалась весьма чистой, убранной и комфортабельной. Я бегло оглядела помещение, затем закрыла дверь на ключ и отправилась на третий этаж. Будем надеяться, что час времени на осмотр номера Вагнера у меня имеется, но я старалась действовать как можно быстрее. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости нет никого из постояльцев или персонала отеля, я постучала в комнату триста пять на случай, если каким-то невероятным образом меценат вернулся в гостиницу, а я не заметила. Мои опасения оказались напрасными, никто мне не ответил. Я выждала несколько секунд, а потом достала отмычки и открыла дверь. Быстро вошла внутрь, затворив ее за собой, и огляделась по сторонам. У Карла Вагнера тоже был одноместный номер, и обстановка комнаты оказалась точь-в-точь такой же, как и у меня. Отличие составляло лишь наличие одежды англичанина и портативного ноутбука на столе. Значит, в чемодане у англичанина находилось нечто другое, не нетбук, как я подозревала раньше. Или у него два ноута — один, так сказать, стационарный, а другой — переносной? Да зачем ему это? Проще взять один и использовать его как в отеле, так и за его пределами. И чего я привязалась к этому чемодану? Почему в нем должен был находиться именно переносной компьютер, а не что-то еще? Может, Вагнер взял его в качестве сумки и положил туда бумажник, документы и разнообразную мелочь? Другой сумки у него не было, поэтому пришлось использовать чемоданчик, чтобы не распихивать вещи по карманам и не брать пакеты. Ладно, оставим все эти предположения и теории по поводу чемодана, займемся осмотром комнаты. Я надела перчатки и принялась исследовать вещи Вагнера. Прежде всего меня интересовали рубашки англичанина — есть ли там запонка без пары. Я осмотрела все сорочки мецената, однако не нашла то, что хотела. Но запонками Карл Вагнер пользовался, это точно — у него имелось их несколько пар, судя по следам на рубашках. Интересно, где он хранит эти аксессуары? Ничего похожего на шкатулку, куда можно было положить столь небольшие вещи, я не обнаружила. Отложив в сторону одежду мецената, я подошла к рабочему столу и включила ноутбук. Модель весьма современная, компьютер новый, судя по тому, что он чистый и буквально блестит, Вагнер тщательно ухаживает за ноутбуком. Посмотрим, что у него в личной переписке… Экран ноутбука послушно загорелся синим светом, а потом быстро открылся рабочий стол. Папок на нем было немного, и абсолютно все предусмотрены конфигурацией компьютера. «Корзина», «Мой компьютер», «Музыка», «Галерея»… Абсолютно никаких «Новых папок» или документов — у меня возникло ощущение, что ноутбук Вагнер еще не использовал. Я щелкнула по значку «Почта» и ввела запрос электронной почты. Ага, почта у англичанина имеется, вот только к ней надо подобрать пароль. Попробуем ввести в качестве логина имя и фамилию «Карл Вагнер», а в строке пароля — номер его мобильного. Однако почта не открылась — мне тут же высветилась надпись «Пароль неверный. Попробуйте другой пароль!» Ладно, подумаем еще… Я ввела логин Вагнера, который высветился в строке записи, когда я пыталась открыть почту англичанина. Внизу появилась картинка с символами, которые требовалось ввести в нужную строку. Я переключила клавиатуру на латиницу, затем внимательно набрала символы. Нажала на кнопку «продолжить», после чего мне предложили ответить на секретный вопрос, выбранный при регистрации. Существовало несколько вариантов вопросов, но я понятия не имела, какой из них выбрал Карл Вагнер. Под списком с вопросами опять возникла комбинация символов, которые необходимо было ввести. Я сделала и это, ожидая, что мне предложат создать новый пароль и обновить страницу. Не знаю, каким образом защитил свою электронную почту Карл Вагнер, но вместо этого система снова затребовала старый пароль. Рассердившись и на себя, и на англичанина, который изобрел такой шифр, я закрыла вкладку и сделала еще несколько попыток подбора пароля. В конце даже ввела название картины Огородникова, которая пропала. Однако все мои попытки потерпели сокрушительное фиаско. А между тем мне просто не терпелось открыть почту Вагнера — раз она так защищена, стало быть, в переписке я найду ценную секретную информацию! Увы, я бродила вокруг да около, ни разу не попав в цель. Что ж, придется опять обращаться за помощью к Вадику Кузнецову, решила я. Старательно переписав серийный номер ноутбука, МАС-адрес, имя компьютера и логин Вагнера, я сочла эти данные достаточными для того, чтобы опытный хакер вроде моего приятеля взломал пароль. Посмотрела на часы. Что ж, помещение я осмотрела, пора уходить отсюда, пока безумный меценат не вернулся в отель и не застукал меня на месте преступления. Я тщательно убрала все следы своего обыска, выключила ноутбук и закрыла его. Достала салфетки, протерла крышку ноутбука, чтобы меценат даже не заподозрил, что кто-то до него дотрагивался. Затем я подошла к двери, прислушалась. Вроде никого поблизости нет, можно выбираться из номера англичанина. Я вышла в коридор и заспешила к лестнице, ведущей на первый этаж. Глава 7 У себя в номере я закрыла дверь и набрала номер Вадика Кузнецова. Приятель ответил почти сразу же. — А, Танюх, я только что собирался тебе звонить! — сообщил он. — Нашел я твоего Карла Вагнера, причем чудом! — Да ну? — изумилась я. — Стало быть, не менял он имени? Оно настоящее? — Настоящее, это да, только у них в Англии Карл Вагнер — все равно что у нас Иван Иванович Иванов. Все население — сплошные Джоны да Карлы. Причем нет ни одного мецената с таким именем. — В самом деле? — удивилась я. — А кто же тогда мой Карл Вагнер? Ты точно его нашел? — Он это, точно, — заверил меня Вадик. — Твои описания пригодились. На фотографии я сразу его узнал, и только потому, что снимок сделан не только с лица, но и захватил руки человека. Как ты и говорила, по фото возраст не определишь. Щупленький такой, плешивый, даже лысый. Твой англичанин ведь тоже лысый? Не помню, говорила ты или нет… — Да-да, волос на голове у него не наблюдается, — подтвердила я. — По описанию подходит. — Но самое главное все же другое, — продолжал Вадик. — Фотография захватила кисти его рук. Он одет был в белую рубашку, с манжетами. А на манжетах — угадай что? — Запонки, — ахнула я. — Серьезно? — Именно! — торжествующе отозвался приятель. — Рубашка с запонками, не пуговицами — я внимательно рассмотрел! Ну что, готова дальше удивляться? — Не терпится узнать, что ты про него раскопал, — сказала я. — Ну и кто он на самом деле? — Карл Вагнер, возраст — пятьдесят один год, и никакой он не меценат и не коллекционер картин, — начал Вадик. — Данный гражданин занимается тем, что выполняет заказы клиентов на куплю-продажу ценных бумаг на бирже. То есть он брокер, или, как правильно называть, трейдер. Действует Карл Вагнер по собственной инициативе, но иногда и берет заказы. Могу сказать, он весьма преуспел в этой деятельности — он точно анализирует текущую ситуацию на рынке, заключает торговые сделки. Спекуляция на бирже приносит Карлу Вагнеру хороший доход. Про биографию его известно не так много. Родился Карл Вагнер в Лондоне, все свое детство он провел там. Нельзя сказать, что его отрочество было легким — с малых лет ему пришлось зарабатывать на жизнь. Когда ребенку было десять лет, умер его отец, и, чтобы прокормить мать и сестру, он вынужден был работать мальчиком на побегушках. В частности, он подносил мячи для гольфа в клубе, где играли в основном обеспеченные люди. Карл наслушался разговоров богатых людей о больших деньгах и тоже захотел стать богатым и успешным человеком. К слову сказать, мальчик был весьма умным и расторопным. Из бесед предпринимателей и инвесторов Карл Вагнер впервые узнал такие слова, как капитал, инвестирование, биржа, акции, кредит и фонд. Ну и появилась у ребенка мечта разбогатеть и тоже употреблять эти слова, тогда казавшиеся ему волшебными. После окончания средней школы Вагнер поступил в бостонский колледж, причем сам, благодаря своим знаниям и смекалке. Окончив колледж, англичанин стал магистром делового администрирования в Бертоне. Первые деньги он получил, приобретя акции компании, которые вскоре принесли первую прибыль в размере десяти тысяч долларов, а это, по тем временам, весьма неплохо. Далее его приняли на работу в компанию Freebet, и там он работал исследователем-аналитиком. Специализировался он в металлургии. При этом находчивый англичанин налаживал контакты с нужными людьми, заводил полезные знакомства и ежемесячно назначал порядка пятидесяти встреч. Ежедневно Вагнер делал порядка десяти звонков, а также занимался исследованием различных компаний. Карл Вагнер не боялся рисковать, считая, что риск — это цена, которую должен заплатить каждый, кто мечтает о финансовом благополучии. Благодаря своей работоспособности он практически никогда не ошибался и почти всегда выигрывал на бирже. Уж не знаю, как ему это удавалось — может, свою систему придумал, может, еще что, но со стороны порой кажется, что англичанин — авантюрист, которому попросту везет. Лично я думаю, что он просчитывает каждую ситуацию и заранее знает, какой ход следует сделать, а потому и выигрывает. Скорее всего, он разработал свои правила, которым и следует до сих пор. — Надо же… — пробормотала я. — Вот тебе и меценат… Это точно тот самый Карл Вагнер, ты уверен? — Лысый, субтильный, в рубашке с запонками. Глаза серые и немного вытаращенные, — описал внешность моего англичанина Вадик. — Этот тебе требуется? — Похоже, этот… — задумчиво произнесла я. — И что, в биографии ничего не сказано, что он картинами интересуется или антиквариатом? Может, увлечения у него есть такие, помимо биржи? — Нет, ничего нет, — сказал приятель. — По крайней мере, в подробной биографии Вагнера нет ни слова о том, что этот англичанин разбирается в искусстве. Мне кажется, картины его интересуют точно так же, как меня — коллекционирование фарфоровых кукол. — Замечательно, — мрачно констатировала я. — И каковы же его цели визита в Тарасов? Вряд ли случилось так, что он буквально влюбился в картину Огородникова и вознамерился во что бы то ни стало приобрести ее. Играл бы дальше у себя на бирже в Англии, зачем через всю Европу лететь? — Ну, это мне знать не дано, — заметил Вадик. — Тебе тут карты в руки, ты же у нас и Шерлок Холмс, и мисс Марпл, и Эркюль Пуаро в одном лице. Информацию я тебе предоставил, но больше ничем помочь не могу. — Спасибо за комплимент, — отозвалась я. — У меня к тебе еще одна просьба. Я только что была в номере Вагнера и нашла там ноутбук. Вот только не смогла подобрать пароль для электронной почты, а мне позарез нужна его переписка. Ты же можешь по марке компьютера и логину взломать почтовый ящик? — Конечно, могу, — сказал Вадик. — Диктуй данные… Приятель пообещал позвонить, как только найдет пароль от почты Вагнера. Итак, если я буду знать кодовое слово, то смогу сама открыть переписку. А для этого не мешало бы удостовериться, что в ближайшее время Вагнера не будет в гостинице. Минут через пятнадцать раздался телефонный звонок. Голос приятеля показался мне изумленным. — Вронский! — выпалил он, едва я только взяла трубку. — Что? — не дошло до меня. — Пароль почты — Вронский! — пояснил Вадик. — Я взломал систему, выяснил кодовое слово. Даже не спрашивай, почему твой англичанин вознамерился использовать в качестве пароля русскую фамилию! Этого я тебе сказать не могу. — Ладно, я над этим подумаю, — пообещала я. — Слушай, а ты, часом, не открыл переписку? С кем общался Вагнер по Сети? От кого получал электронные письма, кому отправлял? — Ну, конечно же, я ведь пароль знаю, — хмыкнул Вадик. — Хочешь, продиктую тебе содержание всех писем? Я глазами пробежался, но там абсолютно ничего криминального. В основном письма от какого-то N. Dermak — и то ничего конкретного. Вот послушай. Письмо совсем недавнее — от двадцать третьего числа. Пишет этот Dermak: «Все в порядке». Вагнер отвечает: «Понял, все как условлено». И все в таком духе. Правда, последние сообщения какие-то странные. Я их прочитал, по-моему, тут замешан какой-то религиозный фанатизм. Либо это шифр, либо у адресата и адресанта не все в порядке с головой. Но это надо тебе посмотреть, может, сама что поймешь. Если хочешь, я могу распечатать тебе переписку — заедешь на досуге, сама прочитаешь. — Хорошо, я скоро буду, — пообещала я Вадику, про себя порадовавшись, что мне не придется снова подвергаться риску быть обнаруженной, во второй раз проникая в номер англичанина. Про себя я надеялась, что, прочитав письма лжемецената, я пойму, как связаны между собой странности во всей этой истории. Больше всего мне не давал покоя странный пароль. Почему и зачем английский брокер или трейдер взял себе столь странное кодовое слово? Кто такой этот Вронский? Может, фамилия принадлежит русскому родственнику Вагнера, которого англичанин горячо любит? Бред, если честно. Так, надо разузнать, кто такой этот Вронский, а потом сообразить, какая связь между паролем и Карлом Вагнером. — Я выезжаю, — сказала я Вадику, подходя к двери своего номера. Мы условились о встрече, и я покинула отель. Вадик передал мне распечатку, как и обещал, я поблагодарила приятеля и поехала обратно в отель. Подъезжая к гостинице, я вспомнила, что намеревалась проследить, куда уехал Карл Вагнер, и включила навигатор. Судя по показаниям программы, англичанин совершил поездку в торговый центр, находившийся на главном проспекте города, после чего снова взял такси и сейчас возвращается в отель. Я не стала выходить из машины, а припарковала ее неподалеку от гостиницы, чтобы проследить за появлением англичанина. Решила просмотреть переписку лжемецената прямо в своем автомобиле и подумать над странным паролем. Вадик говорил мне о странных сообщениях, и в конце второго листа распечатки я обнаружила их. Карл писал своему единственному собеседнику: «Богородице Дево, радуйся», а тот ответил: «Яко Спаса родила еси душ наших». Я несколько раз перечитала странный диалог, после чего открыла Интернет с мобильного телефона и ввела в поисковик фразу Вагнера. Оказалось, что собеседники цитировали слова короткой православной молитвы к Пресвятой Богородице. Постойте, как это так? Молитва ведь православная, а насколько мне известно, на Западе сплошь католики и протестанты! Я не могла поверить, что у лжемецената и этого N. Dermakа не все в порядке с головой. Скорее всего, слова молитвы — какой-то шифр. Но что они означают? И почему Карл Вагнер написал первую фразу, а сама молитва в сообщениях не прозвучала? N. Dermak ведь ответил последним предложением молитвы. Что же это означает?… Я совсем перестала что-либо понимать. Ладно, оставим переписку в покое, лучше займемся выяснением происхождения странного пароля на ноутбуке англичанина. Вронский… Кто бы это мог быть? Фамилия не современная, чем-то отдает веком восемнадцатым или девятнадцатым. Чтобы без толку не гадать, я попросту вбила ее в поисковик Интернета. Ага, вот оно что… Итак, по порядку. Алексей Вронский — это персонаж романа Толстого «Анна Каренина». Гм, стало быть, Карл Вагнер — не только истовый православный христианин, но еще и горячий поклонник Льва Толстого? Надо же, какой интересный трейдер! Играет на бирже, а по утрам да вечерам ходит в православный храм, замаливает грешки, а на сон грядущий перечитывает «Анну Каренину». Да, хоть роман пиши — надо же, как все запутано! Я решила еще посмотреть статьи во Всемирной паутине, открыла страницу популярной интернет-энциклопедии. Там говорилось, что Вронский — топонимическая фамилия, которая произошла от названия польской деревни Wronion и имеет польское, украинское или еврейское происхождение. Фамилию Вронский носили советский геолог Борис Иванович, актер театра и кино Василий Михайлович, оперный певец Евгений Алексеевич, а также женщины — балерина и пианистка. Иностранец с такой фамилией известен только один — Вронский-Гёне, Иосиф-Мария, который считается выдающимся математиком и философом. Все это, конечно, замечательно, спасибо Интернету за познавательную информацию, вот только мне данные сведения никоим образом не помогли. Не был Вагнер поклонником Льва Толстого, не восхищался он русскими людьми, носившими фамилию Вронский. Здесь что-то другое, надо копать глубже… Быть может, посмотреть, жили ли в Тарасове Вронские? Ведь наш фальшивый меценат прилетел зачем-то именно сюда, в Тарасов. Может, город связан со странным паролем на ноутбуке? Так, мне потребуется доступ в городской архив. Простым пользователям не попасть на нужную страницу в Интернете, так как база засекречена. Но я в свое время завела неплохие связи и могу спокойно зайти в интернет-архив и там искать нужную информацию. Правда, для этого мне нужен мой стационарный компьютер — с телефона получить доступ к архиву невозможно. Что ж, придется покинуть парковку у отеля и ехать домой. Жаль, конечно, что я не прослежу за Карлом Вагнером, но сейчас для меня главное — установить связь между необычным для англичанина паролем и его весьма странной перепиской. Может, если я пойму, почему лжемеценат выбрал подобный шифр, мне станет ясен и смысл его сообщений? Я посмотрела на часы мобильного телефона. Надо же, как быстро летит время! Совсем недавно я завтракала с Карлом Вагнером в «рэсторане», а сейчас время близится к трем часам дня. Что ж, посмотрим, какую информацию выдаст мне электронный архив города… Я завела двигатель и выехала на дорогу. Вскоре я уже выходила из «девятки» рядом с подъездом своего дома. Едва войдя в квартиру, я скинула куртку и обувь и направилась в комнату с компьютером. Мне не терпелось заняться поисками в городском архиве, и я едва сдерживала нетерпение, пока компьютер включался. Сразу же вбила в поисковик нужный запрос и внимательно просмотрела результат. На первой же странице мне открылся внушительный список Вронских — геологов, библиотекарей, жителей Украины, даже Вронских, которые были осуждены за какие-то преступления. Я прочитывала краткую информацию, но не открывала подробности. Что-то подсказывало мне, что пока я хожу вокруг да около. Тогда я изменила запрос, введя в поисковик словосочетание «династия Вронских». Тут же архив сообщил, что Вронские — это некогда влиятельная в России графская династия и до революции носители этой фамилии были известными состоятельными людьми. Однако после нее последний из династии Вронских, Карл Филиппович, эмигрировал в Англию. Этот человек имел семью — жену и двоих детей, однако, что сталось с супругой Вронского и наследниками, неизвестно. Судя по всему, жена Вронского бесследно исчезла на просторах молодой социалистической республики, и как она жила, и какова ее судьба, остается неизвестным. Зато про Карла Филипповича говорилось, что за границей он имел связь с некоей танцовщицей из кабаре. Судя по всему, это была мимолетная интрижка — на Клаудии Вагнер Вронский не женился, по крайней мере, брак зарегистрирован не был. А вот сын от Вронского у женщины был, но носил он фамилию матери, которая так и не связала свою судьбу ни с одним мужчиной. Таким образом, фамилия Вронских канула в Лету, а вот от сына Клаудии Вагнер родились дети, которые тоже носили фамилию отца.