Мистер Дэчери выслушивает все это с видимым удовлетворением, но как-то задумчиво, словно еще что-то прикидывая и взвешивая в уме, и на том их свидание кончается. Вернувшись в свое причудливое жилье, мистер Дэчери долго сидит за ужином, рассеянно поглощая хлеб с сыром, салат и эль, приготовленный для него стараниями миссис Топ; да и кончив ужинать, он еще долго сидит за столом. Наконец он встает, подходит к буфету в углу и, отворив дверцу, разглядывает несколько неровных меловых черточек на ее внутренней стороне. – Мне нравится, – говорит он, – этот способ вести счета, принятый в старинных трактирах. Никому не понятно, кроме того, кто ведет запись, но все тут как на ладони и в свое время будет предъявлено должнику. Гм! Пока еще очень маленький счет. Совсем маленький! Он сокрушенно вздыхает, достает с буфетной полки кусочек мела и останавливается с занесенной рукой. – Сегодня, кажется, можно прибавить черточку, – бормочет он. – Не очень большую. Так, средней величины. – Он проводит короткую черту. – Это, пожалуй, все, на что я имею право. – И, захлопнув дверцу буфета, он отправляется спать. Яркое утро занимается над старым городом. Все его древности и развалины облеклись в невиданную красоту; густые завесы плюща сверкают на солнце, мягкий ветер колышет пышную листву деревьев. Золотые отблески от колеблющихся ветвей, пенье птиц, благоуханье садов, полей и рощ, – вернее, единого огромного сада, каким становится наш возделанный остров в разгаре лета, – проникают в собор, побеждают его тлетворные запахи и проповедуют Воскресение и Жизнь. Холодные каменные могильные плиты, положенные здесь столетья назад, стали теплыми; солнечные блики залетают в самые сумрачные мраморные уголки и трепещут там, словно крылья. Приходит мистер Топ со своими тяжелыми ключами и, зевая, отпирает и распахивает двери собора. Приходит миссис Топ со своей свитой вооруженных метелками эльфов. Приходит в положенное время органист и с ним мальчики, его подручные, которые тотчас поднимают страшную возню на хорах, заглядывают вниз из-под красных занавесок, хлопками сгоняют пыль с нотных тетрадей и смахивают ее с клапанов и педалей. Со всех сторон словно по сигналу слетаются к соборной башне грачи; им, должно быть, нравится та раскачка, которую сообщает их гнездам колокольный звон и звуки органа, и они отлично знают, когда можно ожидать этого удовольствия. Стекаются – лениво и в малом числе – прихожане, главным образом из Уголка младшего каноника и прочих домиков в ограде собора. Появляется мистер Криспаркл, очень свежий и бодрый, и его братья-священнослужители, далеко не столь свежие и не столь бодрые. Спешат в ризницу певчие (они вечно спешат и лишь в последний момент натягивают свои ночные рубашки, как дети, увиливающие от постели); их вереницу возглавляет Джон Джаспер. Последним приходит мистер Дэчери; он располагается на пустующей церковной скамье – они почти все пустуют и все к его услугам, на выбор, – и оглядывается по сторонам, высматривая ее королевское высочество принцессу Курилку. Служба идет своим чередом, а ее высочества все еще нигде не видно. Наконец мистер Дэчери обнаруживает ее в темном уголке. Она прячется за колонной, надежно укрывшись от взглядов регента, но сама смотрит на него с неотступным вниманием. А он, не подозревая о ее присутствии, поет, разливается. И в минуту его наивысшего музыкального пыла она вдруг злобно смеется и даже – мистер Дэчери ясно это видел! – грозит ему кулаком. Мистер Дэчери снова всматривается – уж не померещилось ли ему? Да нет, вот опять! Тощая и уродливая, как одна из тех фантастических фигур, что вырезаны на кронштейнах алтарных сидений, злобная, как сам Отец Зла, жесткая, как бронзовый орел, держащий на крыльях священные книги[19] (и отнюдь не почерпнувший из них христианской кротости, если судить по свирепым атрибутам, коими его снабдил скульптор), она сидит, сцепив на груди худые руки; потом вдруг вздевает их вверх и обоими кулаками грозит руководителю хора. И в эту же самую минуту у решетчатых дверей позади хора появляется Депутат, сумевший обмануть бдительность мистера Топа с помощью хитрых уловок, на которые он такой искусник; он заглядывает украдкой сквозь решетку и застывает в изумлении, перебегая глазами с той, кто грозит, на того, кому она угрожает. Служба кончилась, и церковнослужители расходятся, торопясь к завтраку. Мистер Дэчери задерживается на паперти; и когда певчие, сбросив свои ночные рубашки с такой же поспешностью, с какой час назад их надевали, выбегают, толкаясь, из ризницы и рассеиваются по аллеям, он подходит к своей новой знакомке. – Здравствуйте. С добрым утром. Ну что, видели вы его? – Видела, милый, видела. Нагляделась! – Вы его знаете? – Его-то? Ого! Уж так-то знаю – получше, чем все эти преподобия, вместе взятые. Миссис Топ позаботилась о своем жильце: дома для него уже готов вкусный и опрятно поданный завтрак. Но прежде чем сесть к столу, он отворяет угловой буфет, достает с полки кусочек мела и проводит толстую длинную черту – от самого верха дверцы до самого низа; а затем с аппетитом принимается за еду. * * * notes Примечания 1 Восточная танцовщица. 2 Матрос-индиец. 3 Бельцони Джованни-Баттиста (1778—1823) – известный египтолог и коллекционер, совершивший несколько важных открытий: в 1817 году он обнаружил близ Фив гробницу фараона Сети I, чем положил начало дальнейшим находкам в Долине царей, а в 1818 году открыл пирамиду Хэфрена и проник в ее погребальную камеру. 4 Принятая в английском суде формула произнесения смертных приговоров. 5 При известии о выступлении Испании против Англии и о посылке мощного испанского флота – Непобедимой Армады – к английским берегам (1587—1588) королева Елизавета отправилась в город Тильбюри, недалеко от Лондона, делать смотр войскам и произнесла там речь – обращение к английскому народу, в котором выражала готовность разделить участь своих подданных и вместе с ними бороться до конца за независимость Англии. 6 Имеются в виду девять муз. 7 Южноафриканское вино высшего качества (белое и красное), получившее свое название от винодельческого района, где изготовляется. 8 Гендель Георг Фридрих (1685—1759) – один из крупнейших композиторов XVIII века, автор многих опер, оркестровых произведений и ораторий, немец родом, но впоследствии переселившийся в Англию, где и создал свои наиболее замечательные вещи. 9 Диккенс здесь имеет в виду произрастающее на Яве дерево юпас, или анчар (ботаническое название Antiaris), часто фигурирующее в поэзии романтического периода, – у Байрона в «Чайльд Гарольде», у Кольриджа в трагедии «Раскаяние» («Remorse», д. I, явл. 1), откуда Пушкин взял эпиграф для своего «Анчара».