Но хвататься за ногу времени не было, Томас Гэбриел уже поднимался, тогда Руби схватила стул, стоявший перед зеркалом, и со всей силы ударила его по голове. Он рухнул как подкошенный. Руби замерла, высоко подняв стул, чтобы снова ударить его. Но он не шевелился. На его голове вскочила шишка, будто кто-то снёс довольно крупное яйцо прямо у него на лбу. Она поставила стул и подняла револьвер. – Что ж, кажется, сработало, – сказала она с восхищением. Раздалось шипение, и она резко обернулась. Две змеиные головы Чёрного амулета, извиваясь, вонзили клыки в руку Томаса Гэбриела. Чёрные тени заскользили по его коже. Он вздрогнул. – Пора бежать, тебе не кажется? – поинтересовался револьвер. – Минутку. Руби залезла в карман его пальто, порылась и вытащила маленькую круглую серебряную коробку и открыла её, чтобы проверить, там ли вэлмист. – Руби, не заставляй меня повторять… – Ладно, ладно! Мы уходим, – сказала девочка. – Просто нужно найти зеркало. Она побежала вниз и увидела большое квадратное зеркало на стене в прихожей. Она нырнула в него, как дельфин в кольцо. Перекувырнувшись, Руби приземлилась на пол, на лестничной площадке в доме Гивенса, и пару секунд лежала на спине, глядя в потолок. Затем улыбнулась. Но отдыхать пока рано. Руби встала, побежала по лестнице на чердак и отыскала окно в дальнем конце. Она пристально вгляделась в голубое небо. Затем стиснула зубы, разбежалась и нырнула в окно, стараясь не кричать, когда падала, – а вот револьвер вопил как резаный. Руби вошла через дверь, которая открылась в стене прямо перед ошарашенным Гивенсом, и улыбнулась. Она опёрлась на колени, чтобы перевести дух. Серебряную коробку она крепко сжимала в кулаке. – Держите, – сказала она и протянула её Гивенсу. Тот уставился на круглую коробку у себя на ладони и громко сглотнул, когда открыл её и увидел вэлмист, круживший в стеклянном пузырьке. Затем он поднял на неё глаза и кивнул. – Спасибо, – тихо сказал он. – Не за что. Гивенс не мог отвести от неё глаз, и Руби решила, что надо что-то сказать. Но Дрюмен опередил её и завопил, как сумасшедший. – Она ничем не хуже мальчишек, Гивенс, признай это. Гивенс откашлялся и кивнул. – Да, – согласился он. – Ничем не хуже любого ученика, какого я когда-либо видел. – Он обернулся и поманил к себе Уилфреда, направляясь к двери. Руби заулыбалась и почувствовала, что краснеет. И тут Джонс подскочил к ней и схватил за руку. – А что с сундуками? – спросил он. Руби сунула руку в карман и достала банку с чёрным пеплом из золотых сундуков. – Всё здесь, – ответила она. Сперва Джонс просиял от радости, но потом нахмурился и открыл рот, чтобы задать вопрос. – Я потом тебе расскажу, – сказала Руби, прежде чем мальчик успел произнести хоть слово. Месяц спустя… Глава 27 Руби бесшумно кралась по тёмной лестнице. Было поздно. Бродячая кошка бросилась от неё прочь, взмахнув хвостом, прежде чем запрыгнуть на изгородь и исчезнуть во мраке. Руби остановилась, чтобы перевести дыхание. – Сосредоточься, – сказал револьвер. – Я так и сделаю, если ты перестанешь меня отвлекать, – ответила Руби. Она сунула револьвер за пояс и продолжила путь. Вампира она не слышала, но знала, что он следит за ней. Она заметила тёмную фигуру у себя за спиной, когда посмотрела в обе стороны, переходя дорогу. Волоски на затылке встали дыбом от напряжения – она вся обратилась в слух. Но вампир передвигался настолько бесшумно, что ничем не выдавал себя. Руби шла, напоминая себе, что всё это происходит только по одной причине – она сама так задумала. У неё есть план. Она завернула за угол и перешла ещё одну дорогу, затем повернула направо в переулок, который выбрала заранее, так как знала, что он заканчивается тупиком. Она шла медленно, сунув руки в карманы. Её ботинки стучали по мостовой. Не успела она дойти до конца переулка, как услышала голос. Тихий смешок. – Кажется, тебе больше некуда идти, – произнёс голос. Руби оглянулась и увидела худощавого мужчину. Одет он был в тёмный пиджак. На голове была шляпа с глубокой выемкой посередине. Руби не знала, как она называется, она плохо разбиралась в шляпах, кроме беретов, потому что однажды её заставили носить эту штуковину, похожую на перевёрнутое блюдце – очередные приёмные родители. Брауны. – Симпатичная шляпа, – прокомментировала она. Вампир остановился и пристально посмотрел на неё, будто задумался, кто перед ним. Он явно не привык к такой уверенности. – Да, я девочка, – подтвердила Руби. – Но лучше вам со мной не связываться. Она вынула руки из карманов и произнесла слова, которые тренировала целый день по «Чёрной книге обучения колдовству». Она четырежды раскрыла и сжала кулак, и серебряные искры взметнулись с кончиков её пальцев, образовав углы квадрата. – Кнуте, – произнесла Руби, и серебряные нити стали сами собой плести фенгнетт, растянувшись во всю ширину переулка. За несколько секунд он уже был готов и заиграл нежную мелодию. Вампир повернулся, чтобы бежать, но не смог сдвинуться с места. Его ноги будто приросли к асфальту, тогда он попытался пошевелить руками, но безуспешно. Фенгнетт продолжал петь свою песнь, и тварь прекратила вырываться, она просто смотрела на сеть, как зачарованная. Тихая музыка, исходящая от серебряных нитей, была столь приятной и сладостной, что даже у Руби закружилась голова. Когда пришло время, вампир направился прямиком к сети, будто в трансе, лёг на неё и сразу задымился. Вскоре от него не осталось и следа. Руби вынула из сети один-единственный белый клык и взглянула на него в свете уличного фонаря. – Красавец, – сказала она револьверу, скручивая сеть; песня резко оборвалась. Когда Руби вернулась домой, приятное волнение всё ещё переполняло её до краёв. Каждый раз, когда она колдовала, что-то внутри крепло и росло. Отчасти это было связано с магией. Та сама ей нашёптывала, что чем чаще она колдует, тем сильнее она становится и тем мощнее будут заклинания. Но внутри неё крепло ещё что-то. Она почти уже стала тем человеком, каким давно мечтала быть, – с тех самых пор, как узнала про Опустошителей. Хотя настоящим Опустошителей она ещё не стала. Пока. Она посмотрела на тикающее приглашение у себя на столе. На нём было написано: Высший совет приглашает Руби Дженкинс на ежегодное собрание 30 апреля Она решила хорошенько выспаться накануне важного дня. Гивенс предупредил, что проверка её магических способностей будет крайне серьёзной и придирчивой, чтобы Совет убедился, что она действительно достойна называться Опустошителем. Но прежде чем встретиться с Советом, Руби хотела проверить семена сновидений, которые она посадила в память о Викторе Бринне. Несколько дней назад появились нежные зелёные ростки, и, поливая их, Руби шептала, как сильно ей хотелось бы однажды поговорить с Виктором Бринном во сне и сказать ему, чего она достигла. Она знала, что он будет гордиться ею. Руби плохо спала, волновалась перед испытанием. Но утром она встала, приняла ванну и постаралась выглядеть как можно наряднее. Она перемерила кучу одежды, но в конце концов выбрала то, в чём ей было удобнее, – джинсы и старую армейскую камуфляжную куртку со следами когтей и клыков существ, которых она встречала в Пустынных землях. Одевшись, Руби постаралась взять себя в руки и перестать нервничать, прежде чем хлопнула в ладоши и ощутила шипение шлепковой пыли. В назначенное время она прибыла в длинный коридор перед двойными дверями, как ей было велено. Поправив куртку, она достала револьвер из-за пояса. – Как я выгляжу? – Ты сразишь их наповал. Руби кивнула. – Спасибо. Я бы не справилась без твоей помощи, ты ведь знаешь? – Руби могла поклясться, что револьвер покраснел, и голос его дрогнул, когда он заговорил. – И без Джонса, конечно. Руби улыбнулась и кивнула, прежде чем сунуть его обратно за пояс. Она сделала глубокий вдох и на пару секунд прикрыла глаза, напомнив себе, сколько она готовилась к этому дню.