Заглянув в туман, она не заметила никаких признаков комнаты, из которой пришла, и Томаса Гэбриела, хотя она чувствовала, как крепко он держит трос. Она подошла ближе к едва заметному входу. Он был точно такой же формы и размера, как зеркало, через которое она вошла. Руби протянула руку и оторвала небольшой фрагмент, как было сказано в книге. Затем обернулась и прислушалась. Её сердце радостно забилось, когда она услышала собственный голос! Странное чувство – ведь она сейчас была по ту сторону двери, – но и приятное тоже, это значит, что она справилась с задачей. Она вернулась в прошлое и слышала собственный голос в комнате, которую только что покинула. Она подкралась к двери и приложила ухо. Её прошлое «я» разговаривало с Томасом Гэбриелом о Викторе Бринне и Симеоне. Голос оказался совсем не таким, как она себе представляла. Более певучим. И командирским. Трос напрягся, и она поняла, что Томас Гэбриел проверяет, всё ли с ней в порядке. Она дёрнула в ответ один раз, чтобы сообщить, что всё хорошо, – но осторожно, чтобы не шуметь. Она понимала, что ни в коем случае нельзя кому-либо показываться. В книге было чётко сказано об этом. Опустошители, которые путешествуют в прошлое, должны быть бескэверес и никому не попадаться на глаза, чтобы ненароком не повлиять на прошлое. Малейшее вмешательство может изменить события, начиная с этого момента, запустив цепную реакцию, которая навсегда изменит настоящее. В таком случае Опустошитель вернётся в иное настоящее, чем то, из которого он прибыл. Руби решила, что пора убираться восвояси, иначе она рискует быть обнаруженной. Проверка прошла успешно, и теперь она может вернуться домой, в настоящее. Стараясь не шуметь, она подняла руку с осколком, который оторвала от входа, а теперь уже выхода. Она почувствовала, как он рвётся обратно. Теперь она и сама видела, где выход, потому что трос тянулся из пустоты, но Руби понимала, что не сможет каждый раз пользоваться верёвкой. При других обстоятельствах без осколка врат было бы слишком тяжело найти выход. Пройдя сквозь время и зеркало, Руби оказалась в комнате, где её ждал Томас Гэбриел; она вздохнула с облегчением и огляделась, – ничего не изменилось? Она гордилась своим маленьким путешествием, но опасности, сопряжённые с ним, пугали её до смерти. Мысль о том, что можно застрять в прошлом и никогда не вернуться, заставила её похолодеть. Глава 17 Путешествие во времени утомило Руби, к тому же она проголодалась. За едой она подробно записала свои ощущения и впечатления. Руби решила вести дневник, чтобы ничего не забыть и не допускать ошибок, учитывая, сколько поставлено на карту. У дневника была и другая цель. Если записывать свой опыт, это будет доказательством её достижений. Она надеялась, что это поможет ей вступить в Орден, ведь путешествовать во времени удавалось лишь немногим особо одарённым Опустошителям. – Хорошая мысль, – сказал Томас Гэбриел, плюхнув на кухонный стол целую стопку книг и глядя ей через плечо на записи и рисунки. – Ты могла бы написать целую книгу о путешествии во времени. Опустошители обожают книги. Придумаешь себе псевдоним – например, Адольф Сквайрс или что-то в этом роде, и никто никогда не узнает, что ты девочка. – Я буду писать под собственным именем. Орден должен принять меня такой, какая я есть. Так хотел Виктор Бринн. И Дрюмен. Он говорил, что Орден прогнил, помнишь, и что я могу всё изменить. Томас Гэбриел заглянул в заварочный чайник. Он был чуть тёплый, как раз такой он и любил. – Думаю, вы с Дрюменом ждёте слишком многого. Орден не менялся веками. – Все так говорят, – фыркнула Руби. – Но ведь это не значит, что Орден не может измениться, правда? – Нет, наверное, не значит. – Томас Гэбриел налил себе чаю. – Руби, я верю в тебя. Ты совершила такое, на что, мне казалось, девочки вообще не способны, но Орден – это совсем другая история. Слишком рискованно рассказывать им о тебе. Смотри, что они сделали с Дрюменом. Может, Виктор Бринн ошибся, и тебе не под силу поколебать Орден. Может, это просто невозможно. – Значит, Дрюмен тоже ошибся? А ведь он величайший Опустошитель всех времён и народов. По-видимому. – Руби громко захлопнула записную книжку. – Кстати, о Дрюмене, ты отыскал в его жизни момент, чтобы я вернулась и достала то, что нам нужно? – Она показала на стопку книг. Это были биографии Огастаса Дрюмена. Томас Гэбриел отпил чай. Хотя он довольно хорошо знал Руби, она была единственной девочкой, какую он встречал, и Томас Гэбриел не всегда понимал, как вести себя с ней. Наверное, лучше видеть в ней мальчика – такого же, как он сам. Он осушил чашку и поставил на стол. – В жизни Дрюмена сложно найти момент, в который можно вернуться и незаметно взять его частичку. Если он увидит, это наверняка изменит историю – вплоть до наших дней. Поэтому нужно действовать крайне осторожно. Пока что я нашёл только один подходящий момент. О нём говорят все биографии, так что я уверен, им можно верить. Хотя задача опасная. – Опасность – это плохо. – Вот именно, поэтому я продолжаю поиски… Томас Гэбриел умолк, ощутив странное жужжание в кармане пальто. Он сунул руку и нащупал приглашение на встречу с Высшим советом. Стрелки на часах крутились с устрашающей скоростью. Внизу карточки появилось короткое послание: Просьба Лионеля Бларба, члена Высшего совета, о переносе даты ежегодного собрания удовлетворена. Вам велено предстать перед Советом ровно через неделю, 31 марта. Стрелки перестали кружиться и стали снова отсчитывать секунды. – Через неделю! – воскликнул Томас Гэбриел. – Всего через одну проклятую неделю! Несколько минут Руби пыталась его успокоить. А потом они молча сидели, переваривая тот факт, что у них не больше семи дней, чтобы найти части тела Дрюмена. – Насколько опасен тот момент, который ты отыскал? – спросила наконец Руби. Томас Гэбриел шмыгнул носом. Потёр его. – Очень опасен, – сказал он тихо. Руби глубоко вздохнула и почувствовала тяжесть во всём теле. – Хорошо, – сказала она. – За дело. – Ты совершенно уверен? – спросила Руби, стоя перед зеркалом и натирая его полиролем. Запах полироля смешался с запахом масла на её коже, которое она тоже не забыла нанести. А ещё она поменяла изодранную камуфляжную куртку на более прочную одежду. На старое вощёное пальто, которое она нашла на вешалке в коридоре, его карманы тоже оказались зачарованными. – Как я говорил, этот момент упоминается во всех книгах, – сказал Томас Гэбриел. – Уверена, что не хочешь использовать трос? – Да, он только мешаться будет. Теперь-то я знаю, что делать. – Хоть кто-то из нас знает, что делать, – встрял револьвер. Он лежал на полу у зеркала. – Ты точно хочешь взять меня с собой? Разве не надо сначала потренироваться? Руби подняла оружие. – Нет времени. Высший совет перенёс собрание на следующую неделю. А мы ещё даже не приступили к поискам золотых сундуков. Да и вообще, чего ты так боишься? – Того, что тебя ждёт провал. Не хотелось бы застрять в прошлом навсегда. – Мы не застрянем. Обещаю. – Руби улыбнулась как можно увереннее, хотя сама тоже думала об этом: а что, если они не вернутся? – Но… Руби сунула револьвер за пояс и застегнула пальто до самого подбородка. Она кивнула Томасу Гэбриелу в последний раз, затем обернулась к зеркалу. – Ладно, начинай читать, – сказала она, храбрясь. Она услышала, как Томас Гэбриел прочистил горло. Услышала хруст корешка, когда он открыл биографию Огастаса Дрюмена. – «Был год тысяча шестьсот семьдесят четвёртый, июль месяц», – прочитал он. – «Дрюмен покинул графство Нортгемптоншир, завершив свои дела с представителями Ордена, и отправился в графство Ратленд, получив сообщения о хвори, поразившей многих жителей деревни Лиддингтон, а также о таинственной тьме, которая спускалась в течение дня. Здесь Дрюмен провёл несколько дней, выслушав рассказы местных жителей о необычном погодном явлении и ночных кошмарах, в которых им виделось странное гигантское существо. Они часто просыпались с криками, в поту, их сердце чуть не выпрыгивало из груди. Всё же, успокоившись, многие жители находили небольшие подношения от этого существа: на полу, возле кровати. Растения, горсть трав или даже ком земли. Подобное расположение – верный признак вита». – «Дрюмен выследил существо на Старом кургане. В древние времена там хоронили глав клана, убитых за много веков до основания Ордена Опустошителей в Британии. Курган располагался на вершине холма, высоко над деревней, окружённой со всех сторон хвойным лесом. Именно здесь Дрюмен увидел зелёное свечение, подобное фосфору, и понял, что ему предстоит битва не на жизнь, а на смерть…» Руби представила себе этот момент, и её отражение исчезло из зеркала, уступив место ночному мраку. Свет луны и звёзд пробился сквозь тьму, осветив сосны, напоминавшие чёрную стену, если не считать треугольных кончиков, чётко очерченных на фоне неба. Руби сглотнула и вдруг испугалась, справится ли она. А затем шагнула в зеркало. Голос Томаса Гэбриела растворился у неё за спиной, и теперь она слышала лишь собственное дыхание, пробираясь через толщу времени. Было намного сложнее, чем в прошлый раз. Очевидно, чем дальше уходишь в прошлое, тем больше приходится работать локтями и ногами. Наконец Руби ловко спрыгнула на травянистую прогалину. До неё донёсся запах соснового леса. И не только. Тошнотворная вонь ударила в нос. Будто что-то скончалось и загнивало, и Руби вспомнила, что Джонс говорил ей в аббатстве святого Ансельма о том, что вита можно унюхать задолго до того, как увидишь его. Прежде чем сдвинуться с места, она обернулась ко входу – его легче было найти на ощупь, а не на взгляд – и, оторвав кусочек, она сунула его в карман. На всякий случай она положила большой белый камень перед вратами. Хороший ориентир, будет легче заметить. Затем осторожно, стараясь не шуметь, Руби спустилась метров на пятьдесят по холму и побежала к сосновому лесу, окружавшему то место. В тени деревьев ей вдруг стало спокойнее. Курган на вершине холма походил на чёрную луну, которая подымается прямо из-под земли. Изнутри он светился зелёным, притягивая взгляд. Руби резко пригнулась, когда из леса на прогалину вышел человек и побежал вверх по холму. Это наверняка Дрюмен – спешит на битву с витом. Теперь остаётся только ждать. Руби достала револьвер, и он сразу же чихнул. – Ш-ш-ш, – зашипела на него Руби. – Не могу сдержаться! Запах сосен – слишком сильный. – Он снова чихнул в подтверждение своих слов. – Значит, мы на месте? – Как видишь. – И ты взяла осколок врат, чтобы отыскать дорогу обратно? – Не волнуйся, он у меня. Что тебе известно о существе по имени вит? – Немного. Сейчас они встречаются редко. То есть в наше время. Обычно они мужского пола. Заразившись, человек вырастает до чудовищных размеров, примерно как крупный огр или небольшой энт, но его тело начинает гнить. Свирепые твари эти виты, и убить их сложно, насколько я знаю. Будто по команде чудовищный вопль донёсся с холма и загремел в соснах. – Ну вот, началось. – Руби спряталась за ствол, когда увидела, что, тяжело ступая, к лесу с холма спускается нечто крупное. В темноте оно казалось нескладным, опухшим, и Руби поморщилась от жуткой вони гниющей плоти, которая становилась всё сильнее. Выше на холме она увидела силуэт Дрюмена. Он преследовал вита. Существо исчезло в лесу, и Руби поспешила к нему, – осторожно, чтобы не попасться на глаза. К счастью, вит с таким шумом продирался через подлесок, что её точно никто не услышит. Сосновые иглы шелестели, ветви качались, деревья гнулись, когда он, громыхая, прокладывал себе дорогу через лес. Она кралась за ним, скользя от дерева к дереву, и вдруг замерла, – неподалёку стоял мужчина, он запыхался от бега. Но быстро овладел собой и наколдовал большую белую искру. Яркое свечение озарило его лицо.