Она стала расти, и вскоре они увидели дверь выше человеческого роста. Она была деревянная и походила на театральную декорацию, по крайней мере так показалось Руби, когда она обошла её. Лунный шар опустился и уселся на дверь, будто пчела на цветок, а затем померк и превратился в самую обычную круглую дверную ручку. Томас Гэбриел схватился за ручку и повернул её. Раздался щелчок. Но когда он потянул, дверь не поддалась. Она будто застряла. – Думаю, её уже очень давно не открывали, – сказал Томас Гэбриел, тряся дверь. Вдруг со скрипом и скрежетом она распахнулась, и изнутри вырвался поток горячего, пыльного воздуха. За дверью оказалась полка. Джонс и Томас Гэбриел смотрели на небольшую металлическую коробку, гадая, стоит ли её трогать. – Она может быть заколдована, – шепнул Джонс. – Дрюмен не говорил об этом. – Это ещё ничего не значит. Томас Гэбриел протянул руку, затем отдёрнул. – Может, ты и прав, – пробурчал он сквозь зубы. Громкий грохот снаружи заставил их вздрогнуть, и дети подбежали к окну, чтобы посмотреть, что случилось. Большой чёрный мусорный контейнер лежал на боку, а тролль пятился и рычал. Прямо на него двигались Гивенс и его ученик, раскручивая золотое лассо над головой. Здоровяк тролль схватил контейнер и швырнул в них, и они бросились в укрытие. Затем тролль помчался на мальчика, который на мгновение отвлёкся, и ударил его огромной лапищей прямо по рёбрам, так, что парень упал на землю. Тролль взревел, нависнув над мальчиком, тот закричал и вскинул руки в тщетной попытке защититься. Белая молния пронзила тьму, со всей силы ударив тролля в грудь. Тролль отлетел и с чудовищным грохотом врезался в окна музея. Гивенс присел возле мальчика. Насколько поняла Руби и остальные, он сильно пострадал, и Гивенс старался успокоить его. Вдруг он оглянулся, будто услышал что-то, и запустил белый шар в небо, осветив траву и руины. Земля двигалась. Содрогалась. Трава взъерошилась, комья грязи взлетели на несколько метров в небо, будто гейзеры. Посыпались камни. Некоторые попали в окна музея и разнесли их вдребезги. Из-под земли вынырнули тролли-землекопы. Целая стая. Разинув пасти, они глубоко вдохнули свежий воздух и стали вылезать на поверхность. – Нужно уходить! – крикнул Джонс. Но они не успели – дверь в комнату, где они прятались, слетела с петель, и на пороге появился тролль, которого Гивенс ударил белой молнией. Большущее красное пятно на его груди всё ещё дымилось, и он был явно в бешенстве. – Не двигайтесь! – процедил Джонс. Тролль принюхался и взревел, выпустив облако жёлтого ядовитого дыхания. – Стреляй, девочка! – крикнул револьвер. Руби последовала его совету, но зловонное дыхание тролля успело затуманить ей мозги. Комната поплыла перед глазами, и Руби попятилась, спотыкаясь. Она увидела, как второе жёлтое облако вырвалось из пасти тролля, крошечные отверстия в его челюсти открывались и закрывались, как клапаны. – Яд! – крикнул револьвер. Руби попыталась что-то сказать, но слова вылетели из головы. Она заметила, как Джонс осел на пол, молотя воздух руками, будто тонул. Руби почувствовала, что упёрлась спиной в стену и сползает по ней, а потом она так больно ударилась об пол, что прикусила язык. Голос револьвера растаял вдалеке, и она не задумываясь снова выстрелила. Не сразу она поняла, что револьвер уже в руках: она выронила его, когда упала. В тот миг, когда дверь слетела с петель, Томас Гэбриел сразу догадался, что им грозит. Он нырнул за письменный стол. Тролль взревел, и ядовитые испарения вырвались из крошечных жабр. Жёлтое облако окутало комнату, просочилось в каждый угол. У Руби и Джонса не было ни малейшего шанса укрыться, так близко они находились от двери, и Томас Гэбриел понял, что только от него зависит – выживут они или нет. Он обернул свой красный шёлковый шарф вокруг носа и рта, чтобы выиграть время. Долго он не протянет, потому что на самом деле тут нужна особая маска. Но, произнеся заклинание, он смог наколдовать лишь бледные белые искры, которые зашипели и угасли, – магия снова подвела его. Он глянул на дверь, которую открыл лунный шар, и металлическую коробку на полке. От жёлтого дыхания тролля уже кружилась голова. Поэтому он бросился к коробке и открыл её. Внутри лежал амулет – чёрный браслет в форме буквы С. Он оказался прохладным и гладким на ощупь, но разглядывать его времени не было. Томас Гэбриел надел амулет на запястье и почувствовал, как что-то щёлкнуло внутри, будто нажали на кнопку. Хотя голова кружилась всё больше и больше, он снова попробовал произнести заклинание. На этот раз вокруг пальцев вспыхнули яркие белые искры, и Томас Гэбриел ощутил, как из них вырвалась мощная волна магии. Её сила ошеломила его, он еле сдержался, чтобы не ахнуть и снова не вдохнуть ядовитые жёлтые пары. Искры слились воедино и сформировали овальную маску у него в руке. Томас Гэбриел сорвал шарф и приложил маску ко рту и носу. Как только маска плотно прилегла к лицу, он сделал глубокий вдох, наслаждаясь отфильтрованным воздухом, который наполнил его лёгкие и рассеял дурман. Томас Гэбриел увидел, что тролль навис над Руби, которая привалилась к стене, безжизненно свесив голову. Как только он распахнул пасть, чтобы разорвать свою жертву на куски, Томас Гэбриел метнул в него белую стрелу – она проткнула серую шкуру тролля и пронзила его сердце. Тролль рухнул замертво, и зловонное дыхание больше не вырывалось из его пасти. Томас Гэбриел бросился к Руби и наколдовал маску для неё, затем для Джонса, который лежал на полу. Испарения постепенно рассеялись, но в комнате ещё было полно ядовитого газа. Кроме собственного дыхания, Томас Гэбриел слышал крики и рёв снаружи. Выглянув в окно, он увидел Гивенса, окружённого кольцом троллей. На нём тоже была белая маска, а воздух вокруг него пропитался жёлтым ядом. На земле перед ним в маске лежал Уилфред, баюкающий раненую руку. За спиной раздался кашель. Джонс пришёл в себя, вдыхая чистый воздух. Он ощупал лицо, догадался, что на нём маска, и показал большой палец Томасу Гэбриелу. – Тебе нужно уходить, – сказал Томас Гэбриел. Его голос сипло звучал через маску. – А ты? Томас Гэбриел показал на окно. – Я помогу Гивенсу. – Но… – Не волнуйся, я что-нибудь придумаю. Джонс заметил чёрный браслет на запястье друга. – Амулет работает, Джонс, как и говорил Дрюмен. Моя магия стала сильнее, чем когда-либо. Поднявшись, Джонс схватил его за руку. – Гивенс не должен увидеть амулет. Он отберёт его. – Иди, – сказал Томас Гэбриел, высвобождая руку. – И забери Руби. Он зашагал прочь, и сердце его бешено стучало, стоило только подумать о силе, которой он теперь обладал. Глава 15 Взмахнув рукой, Томас Гэбриел метнул белое копьё в тролля, который находился ближе всего к Гивенсу; заострённое лезвие пронзило ему сердце, тварь взвыла и рухнула на месте. Томас Гэбриел заметил, что Гивенс смотрит на него. И не просто смотрит, а таращится. Его переполнила гордость, он расправил плечи и, казалось, стал выше ростом. Прежде чем выйти из музея и показаться им, он спрятал амулет под рукавом рубашки. Затем поднял руку и дружески помахал. Гивенс нахмурился. Но для объяснений не было времени, стая троллей не позволила ему отвлечься. Двое Опустошителей прошлись по всем тварям и скосили их, будто траву. Томас Гэбриел улыбался за маской. Он никогда ещё не чувствовал такую силу. Краем глаза он видел, что Гивенс поглядывает на него, страшась, как бы молодой Опустошитель не превзошёл его на глазах у его собственного ученика, который съёжился на земле, зажав уши от предсмертных воплей троллей. Томас Гэбриел намеренно допустил несколько ошибок, чтобы не показаться слишком искусным и не вызвать подозрения Гивенса. Несколько молний вонзились в землю, ещё парочка сбилась с курса и с шипением исчезла в ночном небе. Вскоре от стаи троллей почти ничего не осталось, а Томас Гэбриел с Гивенсом гонялись за теми, кто спешил нырнуть обратно в землю, прорывая себе путь сквозь почву и камни. Наконец Опустошители остались одни, переводя дух, и тишина нависла над руинами. Жёлтые испарения по-прежнему наполняли воздух, так что маски они не снимали, пока разбирались с телами – посыпали их коричневой пылью, которая расплавила, не оставив и следа. Томас Гэбриел следил, чтобы амулет оставался под рубашкой, пока не улучил момент, чтобы незаметно снять его, когда Гивенс был особенно занят – растворял тело самого крупного тролля. Однако снять амулет оказалось сложнее, чем он думал. Сердце подсказывало не делать этого. Его пальцы замерли на запястье, и вдруг он вспомнил предостережение Дрюмена об амулете и насколько он опасен. Гивенс почти закончил с троллем, и Томас Гэбриел сорвал амулет с запястья и сунул его в карман. Чувство было такое, будто сердце пронзил ледяной шип, и боль терзала его несколько минут. Двое Опустошителей работали молча, а затем, когда все тела исчезли и воздух очистился, они сняли маски, которые тут же испарились. Гивенс уставился на Томаса Гэбриела в изумлении, затем кивнул и протянул руку. – Спасибо. – Они пожали друг другу руки, но Гивенс не отпускал его. – А теперь расскажи, как ты тут оказался. Томас Гэбриел выдержал его взгляд. – Я хотел доказать вам, что умею управлять магией, – сказал он. – В нашу прошлую встречу всё получилось не совсем так, как я надеялся. Поэтому я использовал стеклоскопы и ждал, когда подвернётся подходящая возможность. – Он достал из кармана небольшие очки в тонкой металлической оправе. – То есть ты следил за мной и Уилфредом? – Нет, – Томас Гэбриел потупился. – Я бы так не сказал. – Что ж, по-моему, это совершенно очевидно. Как думаешь, Уилфред? Ученик кивнул. – Не забывайте, сэр, ведь у меня никого нет. С тех пор как скончался мой мастер, жизнь стала пустой и одинокой. Мне нужен кто-то, с кого можно брать пример, у кого можно учиться, как у Симеона. Когда я узнал, что вы станете моим наставником, сэр, я так обрадовался. Поэтому, когда в ту ночь я не справился с гобблингами, я расстроился и волновался, что произвёл на вас такое ужасное впечатление, что вы поручите меня кому-то другому и не захотите больше со мной иметь дело. – И ты решил показать, на что способен?