– Не ходи далеко! – крикнул он. – Там опасно. Но Руби зашагала быстрее, затем и вовсе перешла на бег. – Погоди! Руби свернула в сторону и спряталась за широким стволом старого дуба. Она тихонько выглянула и увидела, как мальчик ищет её, ломая руки. – Где ты? – прошептал он. – Сейчас не время для игр. Вдруг Руби услышала шелест над головой. Она подняла взгляд на крону дерева, и два красных глаза уставились на неё. В сумраке блеснул широкий зубастый оскал. Что-то липкое и пенистое капнуло на землю, и Руби улыбнулась своей удаче. Это был слобберинг – злобное создание, способное запросто проглотить девочку её роста. Снова потекла слюна. Несколько капель попали на её куртку. В нос ударил запах тухлой воды. – Давай, чего же ты ждёшь? – прошептала Руби, высыпав последнюю щепотку шлепковой пыли на руку. Создание бросилось на неё, – Руби произнесла, куда хочет попасть, и хлопнула в ладоши. Ничего не произошло. Слобберинг вцепился в неё и повалил на землю. Он выдрал внушительный кусок куртки, превратив её в лохмотья, прежде чем Руби сумела скинуть его. Поскольку шлепковая пыль не работала как следует, Руби стала исчезать частями, и слобберинг снова набросился на неё; между зубами у него торчали обрывки куртки. Последнее, что она увидела, – как слобберинг прыгнул, его нижняя челюсть свесилась вниз, будто сорвалась с петель, чтобы проглотить её целиком за один раз. Руби громко закричала, чтобы услышал мальчик – и даже мужчина на прогалине… … и вдруг она уже стояла на подъездной дорожке перед коттеджем, который называла домом. В окне она увидела, как Джонс и Томас Гэбриел что-то бурно обсуждают. Они, казалось, спорили. На столе лежало самое разное оружие, револьвер в том числе. Руби бросилась к двери и влетела в дом. Когда мальчики увидели её, они разом умолкли и вытаращились, будто не верили своим глазам. – Джонс, я узнала кое-что очень важное, – сказала Руби, прежде чем он бросился к ней и обнял, чуть не сбив с ног. Он крепко прижал её к сердцу. – Я думал, ты погибла, – прошептал он. Глава 8 Руби старалась сдержать слёзы, глядя на труп Виктора Бринна. Но вдруг сердце у неё оборвалось, и она разрыдалась. Хотя была поздняя ночь, она устала и всё тело ныло, Руби знала, что нужно почтить память мастера. Поэтому старательно произносила слова прощания, пока Джонс и Томас Гэбриел стояли молча в саду, склонив головы и почтительно сложив руки. Страшиться не надо, То лишь вирд – наш порядок. Он гласит: что мертво — Прочь из мира сего. Руби тяжело вздохнула и стиснула револьвер. – Ты молодец, Руби, – сказал он. – Всегда тяжело прощаться. Правда, мальчики? – Джонс и Томас Гэбриел кивнули. – Никто не знает, когда придёт его час. Остаётся лишь смириться и принять свою участь, как и участь других. – Револьвер прав, Руби, – сказал Джонс. – Вирд знает, когда пора уходить. – Но ведь это моя вина. Если бы я не охотилась на того вампира… – Никто не виноват, – перебил её Томас Гэбриел. – Это просто вирд. Поэтому мы и произносим слова прощания. Чем чаще мы их повторяем, тем легче нам принять собственный конец. Когда бы он ни настал. Руби вздохнула и продолжила, мальчики и револьвер присоединились к ней, чтобы поддержать. Страшиться не надо, То лишь вирд – наш порядок. Я не стану скорбеть, Хоть судьба твоя – смерть. Страшиться не надо, То лишь вирд – наш порядок, Что правит судьбой И даёт нам с тобой Сколько нужно – хлопот, Радостей и невзгод, Но страшиться не надо, То лишь вирд – наш порядок. В тишине Руби посыпала мастера горстью коричневого порошка, и его тело стало таять. Пока они стояли в лунном свете и слушали шипение, Руби почувствовала, как частичка её сердца тоже растаяла. Когда всё кончилось и последние белые пузырьки лопнули на траве, Руби вытерла нос рукавом и судорожно вздохнула, прежде чем вытащить небольшой белый свёрток из кармана. – Что это у тебя? – спросил Джонс. – Семена, – Руби помахала пакетом. – Какие семена? – Особенные. Мне их дал Виктор Бринн, на всякий случай. – На какой случай? – На тот случай, если он умрёт. Руби открыла пакет и рассыпала коричневые семена по траве, где лежало тело Виктора Бринна. Они зарылись в землю, как крошечные червячки, и исчезли. – Это семена сновидений? – Да. Виктор Бринн сказал, что будет говорить со мной во сне, если ему придётся покинуть меня. Я хочу снова увидеть его. Он не был похож на ваших мастеров. Он был добрым. – Семена сновидений никогда не прорастают, Руби, – сказал Томас Гэбриел. – Виктор Бринн мёртв. Ты больше никогда не сможешь поговорить с ним. – Он сказал, что они вырастут, если поливать их и хорошо ухаживать. И я читала о них в книге «По ту сторону» Д. П. Томпсона. – Нет никакой «той стороны». Все знают, что эта книга – вздор и чепуха, – проворчал Томас Гэбриел. – Что ж, вот и проверим. – Значит, ты собираешься продолжить обучение? – спросил Джонс. – И будешь ждать, что Виктор Бринн привидится тебе во сне, если семена прорастут? Это твой план? – Отчасти, – Руби сложила белый пакет и спрятала его в кармане. – А ещё найти Потрошителя. – Никогда не слышал о таком, – сказал Томас Гэбриел. – А я слышала, я ведь рассказывала вам, – сказала Руби, вздёрнув подбородок. – Тот Опустошитель, должно быть, всё выдумал, – сказал Джонс. – Мастера любят такие хитрости, чтобы испытать своих учеников. Наверняка он просто проверял, умеет ли мальчик хранить секреты. – Я воспользуюсь зеркалом для наблюдений и проверю. Джонс, если кто-то в Пустынных землях может изменить нашу Инициацию, это значит, я смогу колдовать сама. И Орден позволит мне быть настоящим Опустошителем.