Чудовищные догадки закрутились водоворотом. Он дотронулся до слипшихся волос Боцоли, ощутив на пальцах тягучую влагу, поднес их к глазам – жидкость была рубинового цвета! Жуткая, леденящая мысль пронзила рабочего. Он, который только что собирался убить любовника жены, похолодел, поняв, что перед ним находится мертвец. На всякий случай он приложил руку к его шеи, где обычно прослушивают пульс, но не почувствовал никакого биения. Потревоженная голова Марио дрогнула, перевалилась на плечо, и сам он начал медленно сползать на пол грота. Бонфини увидел, как струйка крови сочится по его уху, падает на плечо, расплываясь на белой майке. «Черт побери, а ведь он умер только что!» На память пришли телевизионные передачи по расследованию преступлений, где объясняли, что незастывшая кровь означает, что смерть наступила совсем недавно. «А если преступник прячется где-то здесь?!» Бонфини отскочил от тела и, прижавшись к стене, затравленно оглянулся – его окружали неровные изрезанные впадины грота, казалось, что в каждом углублении притаился убийца. Он бросился к выходу, протиснулся в щель пещеры, пробежал площадку под водопадом и, оказавшись на склоне горы среди зеленых деревьев и яркого солнца, зажмурился от лучей, брызнувших в глаза. Страх почти прошел, и он попытался оценить обстановку. Смерть Боцоли принесла рабочему злорадное удовлетворение, но ведь кто-то убил его? Ему вспомнился странный шум, доносившийся с другой стороны водопада, и он с ужасом подумал, что это и мог быть убийца. Спускаясь по крутому склону, он понял, что может стать подозреваемым, и чуть не споткнулся от этой неприятной мысли. «Не надо было тело трогать, да и к стене я, кажется, прислонялся!.. Но ничего, прорвемся!» Радостное возбуждение от того, что противник мертв, перекрывало остальные чувства. Он прошел уже половину спуска, когда в просвете между деревьями увидел мужчину, стоящего далеко на берегу речки, которая поворачивала к заводу. Бонфини показалось, что тот снял рубашку – уж не купаться же он собирается в этом ручье? – но мужчина, кажется, начал мыть руки и грудь. «Зачем он это делает? – удивился рабочий, но тут же страшная догадка пронзила его. – Так это и есть убийца! Отмывает следы крови!» С замиранием сердца Бонфини наблюдал, как человек быстро оделся и нырнул в рощу. Рабочий так и не смог определить, кто это. Бонфини тут же вспомнил, что и его руки в крови, но делать крюк и заворачивать к речке не стал. Он вытер пальцы влажной салфеткой, которая, к счастью, оказалась в кармане, и рассудил, что помоется дома. Всю дорогу домой он размышлял, как теперь поступить, и решил действовать по обстоятельствам. Мысль о том, что Хелен могла быть участницей убийства, кольнула неожиданно, но он отмахнулся от нее, как от нелепой и неразумной. Скорее всего, она просто видела, что произошло, и поэтому и рыдала, не дойдя до машины. А если нет, и все произошло без нее? Он застал жену дома, сидящую за столом и смотрящую в одну точку, как изваяние. – Я все знаю, – злорадно заявил он и даже не стал бить супругу, прикинув, что для начала помучает ее другим способом. – Вот и хорошо, – неожиданно твердо ответила Хелен. Ни одного слова в оправдание и опять этот наглый взгляд! А ему так хотелось ползанья на коленях, мольбы и слез! – Для меня-то точно хорошо, а вот как для тебя? – несколько удивленно произнес Бонфини и гадко усмехнулся. Хелен не отводила глаз с ухмыляющегося лица мужа. Выплакав свое горе от неудавшегося побега, она поняла, что не сможет не только жить, но даже находиться рядом с Бонфини. «Только бы Марио не передумал», – пронеслось в голове у Хелен. Она вдруг успокоилась и собралась, как перед прыжком в бездну. – Объяснять тебе ничего не надо, раз ты все знаешь! Я ухожу к Марио, и мы уезжаем, – храбро произнесла женщина. Что-то щелкнуло в мозгу у Бонфини, мысли и предположения запрыгали, как кузнечики. «Так она не знает, что он мертв», – поразился он. – Ха-ха-ха! – гоготнул рабочий. – Марио мертв! «Вот он момент, когда я увижу ее уничтоженной!» – Что?! Чушь не мели, – не дрогнув, ответила она. Ее дерзость и совершенная уверенность в себе окончательно добили Бонфини. Он был готов на все, чтобы наконец сломать и победить ее. – Я убил его только что, – бросил Бонфини. – Там, в пещере, – для пущей правдивости добавил он. Глаза ее, только что наглые и жесткие, вдруг наполнились слезами, как будто в два блюдца налили воду, но она все еще держалась. – Не верю, – из последних сил выдавила она. – Так иди и посмотри! Он там в гроте и лежит! И опять вместо того, чтобы, как представлял себе Бонфини, биться от страха, что рядом с ней стоит убийца ее любовника, молить о пощаде, она бросилась к выходу, схватив по дороге ключи от машины. А он даже не успел остановить ее. Никуда она теперь не денется! Он предвкушал увидеть ее лицо после того, как она обнаружит страшную находку. Он был уверен, что она не побежит доносить на него в полицию. «А когда выяснится, что убийца кто-то другой, – рассуждал рабочий, – я уже достаточно налюбуюсь унижением и страхом Хелен». Ему надо было чем-то занять себя и успокоиться, общаться ни с кем не хотелось, и он решил пойти в лес. Захватив на всякий случай короткоствольное ружье – «а вдруг подвернется какая дичь», – он вышел из дома. Он чувствовал себя киллером и монстром в глазах Хелен, и настроение его улучшалось с каждой минутой. Насвистывая, он подъехал к лесистому предгорью, своему любимому месту, откуда было недалеко дойти до оврага. Он припарковал машину, заехав прямо на траву, повесил ружье на плечо и вошел в лес. Деревья стояли неподвижно, и даже листья не колыхались, было душно. Пахло хвоей и жухлой листвой, напоминая, что лето близится к концу. Бонфини шел не спеша, загребая ногами валежник. Где-то в вышине щебетали птицы. «Давно я здесь не был, – посетовал он про себя. – Чем дома с этой шлюхой сидеть… а здесь такое раздолье…» Бонфини оторвал и понюхал ветку лавра. В нос ударил резкий приятный запах. – Хорошо. – Он представил, как по-звериному воет Хелен, обнаружив труп Марио. – Очень хорошо! Дойдя до оврага, он не стал спускаться, так как выслеживать дичь не хотелось, а зашагал вдоль его кромки. Срывая по дороге мелкие лесные цветочки и листки разных растений, он принюхивался к их аромату, кожей ощущая, что переживает сейчас Хелен, и радостно ухмылялся. Он гулял уже долго и даже чуть было не подстрелил глухаря, когда почувствовал голод, и повернул в сторону дома, возвращаясь все так же по краю расщелины. Звук приближающихся быстрых шагов вывел Бонфини из дум. Он посмотрел сквозь ветки горных сосен, окружающих овраг, – навстречу неслась обезумевшая Хелен. Сердце его обрадованно стукнуло. «Вот и пришло время увидеть жену по-настоящему изничтоженной!» Он остановился и оскалился в улыбке, так ему стало весело. Она бежала, размахивая руками, делая большие скачки и не обращая внимание на кочки и цепляющиеся за одежду сучки. Волосы ее развевались, а глаза горели совсем не страхом и отчаянием, а осатанелым гневом. Вся она напоминала разъяренную ведьму, и Бонфини стало не по себе. Она с разбегу врезалась ему в грудь и стала молотить кулаками куда попало. – Убийца! Подонок, – хрипела она, задыхаясь после быстрого бега, – как ты смог это сделать, урод! Бонфини с силой оттолкнул ее, и, не удовлетворенный такой реакцией, процедил сквозь зубы: – Будешь выступать, и тебя пришибу как муху! Она отлетела, ударившись о ствол дерева, но боль как будто придала ей силы. Она собралась и с удвоенной мощью ринулась на Бонфини. «Такое впечатление, что она хочет, чтобы я ее тут же и пришиб», – пронеслось у него в голове. Бонфини дал ей разбежаться, решив, что она достаточно наигралась и что надо приступать к серьезным действиям. Он хотел отпрянуть в сторону в последний момент, чтобы схватить ее сзади, прижать к сосне и взять прямо здесь. Но ступня его подвернулась, и, не успев вовремя отступить, он почувствовал, как Хелен воткнулась в него головой так, что он полетел в овраг. Он покатился вниз, по обрыву, а взбешенная Хелен помчалась вслед, и когда Бонфини остановился, зацепившись ружьем за куст, она пнула его ногой. Он, пролетев еще несколько метров, ощутил хруст в шее и жуткую резь боль, отдавшуюся по всему позвоночнику. Бонфини хотел подняться, но боль сковала его, а тело отказалось подчиниться. Хелен подобрала ружье, слетевшее с руки, которой он перестал управлять, передернула затвор и приставила дуло к его груди. Глаза их встретились – такой неистовой ненависти он не мог себе даже представить. Последнее, что он увидел, были кровавые клочки его тела, брызнувшие во все стороны. Эпилог Расследование было закончено, хотя эта трагическая история еще продолжала будоражить умы итальянцев. Лола готовилась к очередному эфиру, но противоречивость отношения к героям этого дела не оставляла ее в покое. Неуверенность, совершенно несвойственная Лоле, засела в мозгу. Она, которая имела свое четкое мнение, возможно не всегда верное, но для нее единственное, сейчас столкнулась с неопределенностью, из которой не могла найти выход. «Как объяснить людям произошедшее?! Как подвести к нужному выводу, если я сама не знаю, какой он?!» Двойственность чувств наводила неразбериху в уме, не отпускала и нервировала. Убийство Боцоли отцом Кьяры из-за страхового полиса и потери престижа семьи не находило оправдания, но было вполне рутинным в Италии, но Хелен?! Молодая женщина, доведенная до крайности, стреляет в мужа…