Проводив в рубку последнего русского матроса, Скавалло обернулась туда, где только что был «Тайфун». Огромной подлодки уже не было, но Скавалло разглядела крохотную оранжевую точку, кружащуюся в водовороте белой пены, который бурлил там, где скрылся под водой черный корпус «Байкала». Молодая женщина не знала, кто это, но если бы и знала, это не имело бы значения. Схватив рацию, оставленную Стэдменом, она крикнула: — Рулевой, переложить руль влево до отказа! Самый малый вперед! — Это еще что за чертовщина? Матросы-рулевые в центральном посту переглянулись. Теперь эта женщина уже приказывает и им! — Черт побери, рулевой, выполняйте команду! Матросы бросились к органам управления. Один повернул штурвал, другой перевел ручку машинного телеграфа. «Портленд» медленно повел носом туда, где на маслянистой поверхности моря качалась одинокая фигура. — Переложить руль прямо! Полный назад! Гребной винт завращался в обратную сторону, вгрызаясь в море и замедляя поступательное движение лодки. — Стоп машина! — крикнула Скавалло. Она улыбнулась. Оранжевый спасжилет был уже близко, и молодая женщина разглядела лицо того, на ком он был надет. Боцман заметил на поверхности моря обрывок желтого троса, которым были связаны две подводные лодки. Вдруг конец дернулся и скрылся под водой. Не раздумывая, боцман нырнул за ним. Ледяная вода ударила ему в лицо, но он этого не заметил. Схватив трос, он поплыл назад к плоту, а затем, взобравшись на борт, стал тянуть. На противоположном конце что-то было. Плот, «Портленд» и пловец встретились в одной точке почти одновременно. Перегнувшись через борт, Браун ухватился за спасжилет и втащил на плот Стэдмена. Тот плюхнулся на дно, бледный, с синими от холода губами. — Боцман, это вы? — Да, — широко улыбнулся Браун. — Надеюсь, в следующий раз вы сами захватите с собой персональное плавательное средство. «Байкал». Марков открыл люк в центральный командный пост, и в главный механический пост ворвалась удушливая смесь пара и дыма, окутавшая пятерых моряков ядовитым, обжигающим туманом. — Всем надеть противогазы! Отовсюду слышались стоны и треск корпуса: ворвавшаяся вода сминала переборки, срывала двери и люки. Однако в центральном командном посту по-прежнему горел яркий свет — не аварийные лампы, а обычные люминесцентные над головой. Увидев это, Гаспарян подумал: «Господи, Финогенов остается на своем посту!» Он обернулся к Маркову. — Командир! Финогенов отрезан в пятом отсеке! Марков взглянул на мигающие цифры глубиномера над рулевым постом. Как и освещение, приборы работали. Глубиномер уже показывал 52 метра. «Байкал» скрылся с поверхности моря. Даже рубка ушла под воду. Если Финогенов остался на своем посту, он обречен. — Я должен его найти! Гаспарян развернулся, чтобы бежать в кормовые отсеки, но Марков буквально схватил его за шиворот. — Нет! Тащите сюда Грачева! Мы воспользуемся спасательной капсулой! Командир подбежал к трапу, ведущему на «балкон», поторапливая остальных. Первым наверх поднялся Лысенко, затем Демьяненко втащил Грачева по трапу, словно куль муки. Когда ботинки старшего механика застучали по верхней палубе, Гаспарян поднял взгляд и увидел задраенный рубочный люк. «Хоть одно ты сделал правильно», — подумал он, имея в виду Федоренко. Послышались раскаты отдаленного грома. Палуба содрогнулась. Не успев подскочить к трапу, Гаспарян уже оказался распластанным на «балконе», не вполне представляя, как он там очутился. Марков крикнул: — Забирайтесь в спасательную капсулу! — И ты поторопись! Времени в обрез! — Живо в капсулу! Марков посмотрел в сторону кормовых отсеков. Он чувствовал, как корабль погружается все быстрее, ощущал ускорение. Послышался громкий треск, палуба содрогнулась. Марков испуганно обернулся, ожидая увидеть, что корпус раскололся. Убедившись, что этого пока что не произошло, командир вернулся на свое самое привычное место, в синее крутящееся кресло посреди центрального командного поста. В свое кресло. Сейчас, несомненно, в последний раз в жизни, он оказался здесь один. Яркий свет вырисовывал силуэт Маркова на фоне дыма и тумана. Тени меняли формы, словно призраки всех тех, кто жил и трудился здесь, собирались отправиться вместе с «Байкалом» в последний десятикилометровй путь вниз на дно Авачинского каньона. — Командир! — снова окликнул его Гаспарян. Взяв табличку с изречением «ПОДВОДНАЯ ЛОДКА — ЭТО НЕ СЛУЖБА, А РЕЛИГИЯ», Марков сунул ее в карман робы. Раздался новый оглушительный треск. Подбежав к трапу, Марков проворно взобрался наверх. Крышка спасательной капсулы была открыта. Марков нырнул в люк, и Демьяненко тотчас же захлопнул за ним крышку. Грачев полусидел на скамье, привалившись к голой стальной стенке. Лысенко повернул маховик-кремальеру. На переборке рядом с пусковой кнопкой был закреплен механический глубиномер. Его стрелка, быстро двигаясь вниз, уже прошла отметку сто метров. Всплытие к поверхности будет очень стремительным. — Всем сесть! — приказал Марков. — Держитесь крепче! Остальные едва успели, занять места, как Марков открыл серую металлическую коробку и ударил всем кулаком по красной кнопке. Послышался слабый щелчок — и больше ничего. Болты, удерживающие капсулу, не отстрелились. «Ханчжоу». Вертолет опустился на навесном полубаке китайского эсминца «Ханчжоу». Встретивший Федоренко офицер сразу же проводил его на мостик. Там, сквозь толстое стекло Федоренко увидел на юге у самого горизонта огромное облако белого пара, обозначившее последнее погружение «Байкала». — Добрый день, капитан Федоренко. Федоренко оторвался от иллюминатора. В кормовом проходе стояли двое мужчин в возрасте. Их безукоризненные черные мундиры были украшены таким обилием галунов и наград, что этого металла хватило бы, чтобы утопить небольшую подводную лодку. За ними толпились офицеры свиты. В российском флоте эсминец типа «Ханчжоу» считался бы кораблем второго ранга, и, соответственно, его командир имел бы звание капитана второго ранга. Однако в китайском военно-морском флоте, судя по всему, дела обстояли иначе, ибо перед Федоренко стояли командир «Ханчжоу» контр-адмирал Ли Сюкань и его начальник адмирал Ван Яньцзе, командующий флотом Восточного моря. — Чжень вомень чжоу, — сказал адмирал Ван Яньцзе. Федоренко попытался понять, что означает довольно резкий приказ следовать за адмиралом. Даже без вежливого «пожалуйста»? Он прошел за адмиралами в скудно обставленную кают-компанию, расположенную под мостиком. Свита, состоящая из старших офицеров, закрыла за ними дверь, оставшись в коридоре. — На вашу долю выпали трудные испытания, — начал по-китайски адмирал Ван Яньцзе. — Вам не нужна медицинская помощь? — Мои раны могут подождать. Сейчас необходимо действовать без промедления. — Действовать? — Как вам известно, в «Байкал» были выпущены торпеды. Адмирал Ван Яньцзе вздрогнул, словно ужаленный, услышав это упоминание о своей ошибке. — Шай чжуде хой сю цзеньфа! — Я как раз и хотел сказать о наказании виновных, — подхватил Федоренко. — Я имею в виду американцев. Китайские адмиралы молча переглянулись. — Американская подводная лодка выпустила в «Байкал» две торпеды сначала в Баренцевом море, — продолжал Федоренко. — Затем две подо льдами и еще две только что здесь, в Беринговом проливе. — Это настоящий морской разбой!