Роналдо поднялся в контейнер и снял противогаз, чтобы не пугать и без того напуганную девочку. От мерзкого запаха его едва не стошнило. – Все в порядке, – сказал он. – Я тебе помогу. Она взглянула на него, и на долю секунды он перенесся на Маунт-Болди, где обнимал Монику, когда та истошно кричала после нападения в лесу. – Не против, если я возьму тебя на руки? – спросил он. Она слабо кивнула. Роналдо осторожно поднял ее и был потрясен, почувствовав, насколько она была легкой. Она всхлипнула, оглянувшись на свою мертвую сестру. Так же осторожно он вынес ее на платформу. Проходя мимо казненного насильника, он повернулся так, чтобы она не увидела его. Он получил свое, но, возможно, заслуживал худшей участи. Ночью Беттис и Роналдо сидели рядом с девушкой и молились вместе с ней, пока она не умерла от ран и сильного обезвоживания, которые оказались неизлечимыми. На следующий день ее похоронили в парке рядом с сестрой. Антонио чувствовал себя проигравшим. Цель вступления Винни в полицию была в том, чтобы добывать информацию, водить копов за нос и выслеживать врагов. И вот теперь он знал, что его главный враг заодно с полицейской группой по борьбе с организованной преступностью. Ирония была в том, что это все усложняло. Однако и эту проблему можно было решить. Вместо того чтобы начинать с нижней ступени лестницы, он воспользуется скоростным лифтом. У него были люди. Было оружие. А теперь еще и специальное средство, чтобы справиться с семьей Вега. Встав из-за стола, Антонио спустился на восемь этажей ниже – на этаж казино, где его брат сидел за столом для блек-джека с Фрэнки, Раффом и Кармином. Желтохвост сдавал карты. – Дон Антонио, – поздоровался он. Остальные обернулись и встали. – Развлекаетесь? – спросил Антонио. – Просто тебя ждали, – сказал Кристофер. Он снял пиджак, сложил и положил на стул. Фрэнки и Кармин сделали то же самое. Рафф встал и кивнул перевязанной головой. Антонио пошел к служебной двери, на ходу закатывая рукава. Кристофер проводил их в кухню, где когда-то готовили для тысяч туристов и любителей азартных игр, прожигавших деньги в автоматах и за столами. Антонио не был заядлым игроком – мог лишь порой посидеть дома за частной партией в покер. Он никогда не понимал, почему люди тратили деньги на игры вроде блек-джека. С тех пор как Моретти бежали из Неаполя, он прекрасно знал, каково быть неудачником и видеть, что твои шансы на успех ничтожны. Но игорный бизнес развивался, и за последние несколько лет он изменил свое отношение к игре. Они вошли в промышленного масштаба кухню, Фрэнки выплюнул спичку изо рта и подошел к двери морозильной камеры. Кристофер поставил фонарь на разделочный стол из нержавеющей стали. Генераторы до сих пор не работали, но у них было достаточно батареек для фонарей и светильников. Фрэнки с громким щелчком открыл морозильник и посветил внутрь – на троих обнаженных мужчин, связанных по рукам и ногам. Один из них, мокрый от мочи и крови, заерзал по полу. Двое других, покрытые синяками и порезами, лежали неподвижно. Антонио был нужен первый. Его протащили по полу и усадили на металлический стул. Фрэнки хотел захлопнуть дверь морозильника, но Антонио покачал головой. – Пусть смотрят, – сказал он. Человек на стуле снова заерзал и взвизгнул, как поросенок. Кристофер передвинул светильник, и свет упал на обветренную кожу и иссиня-черные волосы мужчины. Его крупный крючковатый нос, костлявое квадратное лицо и невысокий рост выдавали в нем потомка мезоамериканских индейцев, возможно – майя. Наркоторговцы часто нанимали для грязной работы campesinos[71] и платили им за неделю больше, чем те могли заработать за целый год на полях своей родины. Судя по морщинистому лбу и мозолистым рукам этого парня, он привык работать в поле. Его глаза расширились, когда Кармин и Фрэнки встали у него за спиной, чтобы придержать его и развязать бандану, которую использовали как кляп. Рафф смотрел на это, скрестив руки на груди. Обычно он не участвовал в таких делах, но после того, что случилось на дороге, сам вызвался присутствовать. Это было хорошо. Солдату нужно было это видеть. Кармин развязал бандану, пленник заерзал на стуле, и Антонио, наклонившись, прижал палец к его губам, словно успокаивал ребенка. – Por favor, jefe[72], – простонал пленник. – Пожалуйста, не убивайте меня. – Это зависит от того, что ты мне расскажешь, – сказал Антонио. – Я ничего не знаю, – пробормотал он. – Клянусь. Я всего лишь водитель – un trabajador[73]. Антонио покачал головой и протянул руку. Кармин вложил в нее бандану. Взгляд пленника заметался, остановившись на Кристофере, который нес канистру бензина. – О нет, – простонал мужчина. – Por Dios[74], нет. – Хватит чушь пороть! – рявкнул Антонио. – Я знаю, что ты работаешь на Эстебана Вегу, и хочу знать, где его логово. А еще я хочу знать имя его человека в полиции Лос-Анджелеса. Антонио понимал, что это не сержант, а кто-то из его начальства, и к этой информации Винни не мог получить доступа. И вариант оставался только один. Антонио кивнул, и Кристофер пропитал бандану бензином. Солдат Веги задергался и застонал. Рафф опустил руки и зашевелил губами, но возражать не стал. – Любишь стейк из пашины? – спросил Антонио. – Нет, por favor, jefe, – взмолился пленник. – Я не тебя спрашиваю, – сказал Антонио, не сводя глаз с Раффа. Рафф кивнул, словно давая разрешение. Антонио кивнул в ответ и подошел к длинному кухонному столу. Пленник следил за каждым его движением расширенными от ужаса глазами. Сначала Антонио взял филейный нож. Потом оценил зазубренный нож для хлеба. Он проверил каждое лезвие, поворачивая его из стороны в сторону. Он научился искусству пытки в Афганистане – не у итальянской армии, а у джихадистов, против которых они воевали. Он потерял брата из-за жестоких ублюдков, которые расчленили молодого солдата, снимая это на видеокамеру. Но из всех варварских деяний, что он видел, лучше всего работала пытка утоплением, которую использовали американцы. И Антонио собирался вывести ее на новый уровень. – Последний шанс, – сказал Антонио. – Где Эстебан Вега и его брат Мигель? И кто их контакт в полиции? Пленник всхлипнул и опустил голову на грудь – возможно, чтобы помолиться, или просто не в силах смотреть в глаза смерти. Фрэнки оттянул его голову назад, и Антонио прижал пропитанную бензином бандану к морщинистому лицу пленника, которого удерживал Кармин. Антонио взял красную канистру и стал лить бензин на бандану – туда, где под ней проступали нос и рот. Пленник сопротивлялся, боролся и извивался, фыркая и отплевываясь. Вылив четверть канистры, Антонио остановился. – Где, мать твою, прячется Эстебан? – проорал он. – И кто его контакт? Пленник сплюнул и стал хватать ртом воздух. Ему удалось не наглотаться бензина, но дольше задерживать дыхание он бы не смог. – Не знаю, – просипел он между вдохами. – Пожалуйста! ¡Por Dios! Антонио кивнул Кармину и Фрэнки. Те снова схватили пленника, и Антонио повторил процедуру, вылив треть драгоценного бензина на пропитанную бензином бандану. Заливая горючей смесью глаза, в нос и губы жертвы. – Похоже, нас сегодня все-таки ждет стейк из пашины, ребята! – воскликнул Кристофер. Пленник наконец сдался. – Стойте! – Он закашлялся. – Хватит! Я скажу! Антонио отступил и кивнул своим людям. Те убрали бандану, позволив пленнику перевести дыхание и выплюнуть бензин, просочившийся ему в рот. Он щурился покрасневшими глазами, повернувшись к фонарю, пытаясь сфокусировать взгляд, несмотря на ожог. – Эстебан с Мигелем откололся от «Нортеньос», – пробормотал он. – Он основал свою организацию и работает с каким-то капитаном из полиции. Антонио улыбнулся. Пленник говорил по-английски лучше, чем притворялся раньше. – Как его фамилия? – спросил Антонио.