Выдыхаю... А что? Он постоянно так делает, почему я не могу?! Его руки опущены вдоль тела. И он по-прежнему не двигается. Вдыхаю запах его футболки и утыкаюсь носом во впадинку между ключицами, встав на цыпочки. - Хрена ты делаешь? - хрипло спрашивает Макс. - Ты пьяная в раскидухи. Я не обязана ничего объяснять. Он делает так постоянно. Целую впадинку, делая очень шумный вдох. Целую его шею. Тело Макса камеет. Во всех местах. Между моих ног давит и тянет. Я может и пьяная, но никто не заставлял его являться сюда. В моё логово. Хихикаю. - Жень, иди спать, - с нажимом требует Макс. В противовес этим словам в развилку моих бёдер тычется огромный бугор его ширинки. Кладу ладони на каменную задницу и затыкаю ему рот своим языком. Он постоянно так делает… Его рот мгновенно подстраивается под мой поцелуй, язык сплетается с моим. Больше всего на свете я люблю целоваться с Максом Немцевым. Я пьяна… Факт… Нет, я и по трезвости люблю это… Больше всего... Макс сжимает ладонями мои плечи и с громким выдохом отстраняет от себя. Разворачивает и подталкивает к дивану, рыча: - Ложись, блин, спать! Сделав пару шагов к дивану, томно разворачиваюсь и расстёгиваю молнию юбки. Она падает к моим ногам. Макс смотрит на них, сверкая глазами. Сбрасываю свитер, оставшись в телесном лифчике без бретелек, а потом снимаю и его, отправив в нахмуренную и покрывшуюся румянцем физиономию. Поймав мой лифчик, он швыряет его в сторону. Мажор! Его глаза облизываются на мою грудь. Снимаю колготки вместе с трусиками и укладываюсь на разложенный для сна диван животом вниз. Прогнувшись в пояснице и вытянув вперед руки, вздыхаю. Макс играет нижней челюстью, скользя глазами по моему бесстыдно предложенному телу. Его ноздри раздуваются. Я приподнимаю попу, оторвав её от дивана. Он резко срывает с себя футболку и на ходу дёргает молнию синих джинсов. Подходит к своему рюкзаку и дёргает молнию внешнего кармана, извлекая оттуда целую долбаную метровую ленту презервативов в серебристых непрозрачных упаковках! - Ты сюда что, на месяц переехал? - приподнявшись, восклицаю я. Где, блин, вообще такие продаются? - На месяц нам не хватит. - Резко отрывает он один пакетик и вскрывает его зубами. Стягивает вниз серые боксёры, и моя спина прогибается ещё сильнее, пока он сосредоточенно раскатывает по себе презерватив. Горячие импульсы толкают влагу из моего тела, пока наблюдаю за его руками и его возбужденным членом. От того, что он не снял джинсы, я возбуждаюсь еще сильнее. А когда он ложится сверху, упёршись кулаком в диван рядом с моей головой, дрожу. Его ноги окружают мои, пальцы уверенно проверяют состояние моей очевидной готовности, губы прижимаются к моему плечу. Я не знаю, как Макс это делает, но всё время, пока он меня трахает, его губы не отлипают от моего плеча, а пальцы без-блин-ошибочно гладят волшебную кнопку. Каждый раз я думаю, что лучше секса уже быть не может, а потом мы трахаемся ещё раз, и я опять улетаю. Каждый раз дальше, чем в предыдущий! Только в этот раз мне кажется, будто он трахает меня нежно и осторожно. Будто в этот раз он трахает меня бережно! Хорошенько и упорно посжимав его член напоследок, я отрубаюсь с пустой головой и грязной совестью, почти не чувствуя того, как он хватает ладонями мою талию и врезается в меня на пятой скорости. Ну, почти не чувствую... Я подумаю об этом завтра... Да... Глава 23 В голове отбойным молотком стучит азбука морзе, в организме бушует засуха. Морщусь и пытаюсь натянуть на голову одеяло, чтобы спрятать её от жестокого мира и сквозняка. Одеяло не поддается. Дергаю сильнее, насколько позволяют ватные ослабевшие руки. Что за?.. С безмолвным стоном открываю один глаз, затем закрываю его и делаю тоже самое со вторым. Мне нужно спать, у меня ведь выходной... Зачем было так заливаться глинтвейном... во рту привкус дохлой рыбы, потому что Славик коварно не предупредил меня о том, что устрицу ни при каких обстоятельствах не следует разжевывать... Движение рядом заставляет меня замереть и пропустить через мутную голову хоровод воспоминаний. Медленно спускаю одеяло до уровня глаз и щурюсь. Из окна бьёт холодный утренний свет, а на моём диване, развалившись по диагонали и загнав меня в самый угол, спит... Макс Немцев... Голый до пояса. А может и не только. Его задница завернута в одеяло, светловолосая голова провалилась лицом в мою единственную подушку, которую обнимают рельефные подкачанные бицепсы. С основания его поясницы мне вальяжно подмигивают две ямочки, мощный столб позвоночника проходит по спине ровной впадиной. Какая-то неизвестная мне птица раскинула свои большие крылья по его плечам и лопаткам, неся в когтистых лапах кровоточащее сердце. В моей постели мужик, которым я и сама пахну. Я пахну его телом. И это отнюдь не неприятно. Это… Чёрт... Приподнимаю одеяло и смотрю на себя. Откидываю голову на диван, и прикрываю глаза. Я должна была многое обдумать утром, ведь так я обещала самой себе, поэтому после некоторых терзаний решаю прикинуться дурой и сделать вид, будто ничего не помню. Хотя я помню все прекрасно, и память у меня сносит от чего-нибудь покрепче глинтвейна. Правда, я никогда в жизни не домогалась мужика по пьяни. Просто конкретно этот для меня, как медом намазанный, и я ничего не могу с собой поделать! И мне от чего-то кажется, что он тоже об этом знает. Гад. После всех его кордебалетов, я, вместо наезда, изнасиловала его. Стараясь двигаться, как мышка, выбираюсь с дивана через боковые спинки. Совершенно голая. На цыпочках бегу по холодному полу к шкафу и хватаю первую попавшуюся футболку и трусики. Быстро одеваюсь, косясь через плечо. Макс наблюдает за мной, медленно моргая. Замираю, глядя на него настороженно. Его глаза лапают мою задницу. Не имея понятия о том, с чего начать разговор, отворачиваюсь и достаю толстые носки. Бросив ещё один вороватый взгляд через плечо, получаю все такой же неподвижный взгляд Макса на своих ногах. Приступая к осуществлению плана, между делом говорю: