- Эээ… я что-то не помню, как уснула… - Напомнить? - Хриплый ото сна голос заставляет мои щеки вспыхнуть от стыда перед соседками, которым решаю сегодня не смотреть в глаза. Мы изначально договорились, что в этой квартире не будет никаких левых мужиков. Вообще, это была моя идея. Но… он не левый, чтоб его. Он не левый. Один взгляд на его подбитую физиономию, и я превращаюсь в идиотку. Натянув спортивные штаны, разворачиваюсь к Максу, пытаясь распутать свои волосы пальцами. Он перевернулся на спину, по-хозяйски развалившись на моем диване. Кусок крупного голого бедра говорит мне о том, что на нём нет трусов, и сейчас он в чём мать родила под моим одеялом. - Не обязательно, - откашливаюсь, задержав взгляд на грандиозной палатке из одеяла чуть ниже его талии. - Если решишь ещё раз так накидаться, предупреди меня заранее, - просит он, забрасывая руки за голову и не обращая внимания на "палаточный городок". - Ты меня о своих планах не предупреждаешь. Почему я должна? - Пожимаю плечом, осматривая свою комнату. Оранжевый рюкзак мне не привиделся по пьяной лавочке, он все ещё на месте. Одежда Макса лежит сверху. Джинсы, футболка и носки. Зато мои вещи валяются где попало. Проследив за направлением моего взгляда, Макс кривовато улыбается. - Какие… эммм… планы? - Быстро собираю свою одежду, пряча от него глаза. - Хочешь, чтобы я ушёл? Выпрямляюсь, прижав вещи к груди смятым комом. - Зачем ты вообще приходил? - спрашиваю тихо, глядя в его глаза. Сама не знаю, чего жду. Может быть, проблеска хоть каких-то чувств в свой адрес? Потому что у меня их что-то слишком много… и то, что в ответ он не чувствует хоть чего-то, наполняет меня непонятной безнадежностью. И я совершенно напрасно чего-то жду, потому что вместо ответа Макс смотрит в потолок со словами: - Чего тут так холодно? Моему разочарованию нет предела. Возвращаясь к шкафу, хрипловато сообщаю: - Потому что на улице минус восемнадцать. - Можно у тебя переночевать? - Вдруг летит мне в спину. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Ясно. Понятно. - Сегодня? - спрашиваю, не оборачиваясь. - Да. - Ты что, из дома сбежал? - Я взрослый мальчик. Да уж. Где-то очень даже взрослый. Подумав секунду, всё же спрашиваю: - Ты… поссорился с родителями? - Тебе зачем эта инфа? - ровно бросает Макс. Запихиваю вещи в шкаф, сглатывая очередной приступ обиды. - Потому что я пытаюсь с тобой общаться, баран. - Стараюсь звучать так же спокойно. - Можешь оставаться, если нужно, только люстры не бей и окна. Я у родителей переночую. Выхожу из комнаты, захватив телефон, цветы, и хлопнув дверью. В квартире абсолютная тишина. По воскресеньям мои соседки не просыпаются раньше половины пятого вечера. Цветы отправляю в вазу. Умываюсь и чищу зубы. Моё отражение выглядит лучше, чем я себя чувствую, но волосы похожи на кудрявый стог сена. Проверив состояние холодильника, решаю сварить куриный суп. Все что угодно, лишь бы не возвращаться в комнату и не видеть его. Спустя полчаса я вдруг обнаруживаю себя, жарящей картошку. На запах, как из берлоги, выползают соседки. Помятые и любопытные. Обе смотрят на меня так, будто впервые видят, но помалкивают. Очевидно, они не знают чего ожидать от “новой меня”. Той, которая кувыркалась с парнем на всю катушку в квартире с картонными стенами. Лиза просит добавки супа, а у меня пропал аппетит. Мою посуду, ощущая, какой гробовой стала и без того гробовая тишина на нашей крошечной кухне. Причина этого стоит в узком дверном проёме, закинув руки на верхнюю балку. Голая до пояса, растрепанная и хмурая. Чёрные спортивные штаны низко болтаются на узких бёдрах, привлекая внимание к лёгким кубикам пресса и… всему остальному. Я не сомневаюсь, что это самое впечатляющее мужское тело из всех, что видела эта квартира. - Здрасти… - тянет Аня и облизывает ложку. - Есть будешь? - Резко отворачиваюсь к мойке. Скрип половиц, и мою талию обвивают две сильных руки. - Доброе утро, - приветствует Макс моих соседок и целует колтун на моей голове. - Отпусти, Макс… - твёрдо, но тихо прошу его. Он только сильнее прижимает меня к себе. Лопатками упираюсь в его голую грудь и покрываюсь мурашками с головы до ног, потому что это очень тепло и приятно. И потому что ягодицами чувствую всё, что есть в его штанах ниже пояса спортивок. Он подталкивает свои стопы вперёд, заставляя меня встать на них, и шепчет на ухо: - Ничего не помнишь, значит? - Ничего, - шепчу, закрывая глаза и роняя губку. Тихий смех обжигает шею. Слаженный топот извещает о том, что мы остались на кухне одни. Лежащий на столешнице телефон вибрирует. На экране возникает улыбающаяся во все зубы загорелая физиономия Славика на фоне пальм и океана. Прежде чем успеваю сообразить, Макс выбрасывает руку и забирает мой телефон, отстраняясь. Вообще не думая своей головой, он принимает звонок на моем телефоне с непробиваемо спокойным лицом и говорит Славику: - Да? Моя челюсть падает, особенно когда, чеканя слова, он выплёвывает: - А ты кто такой? Глава 24 В принципе, я не глупая и уже поняла, что Макс Немцев - это волк в овечьей шкуре, просто сегодня убедилась в этом окончательно. Выглядывая из-за спин держащейся за руки парочки, нахожу глазами своего бывшего друга Станислава Орлова и его нового лучшего друга Макса Немцева. «Кумушки» стоят в центре открытого уличного катка, полностью поглощенные друг другом и овеянные легкими порхающими вокруг снежинками. Уже стемнело, поэтому вокруг коробки заработала подсветка и фонари, а народу здесь сегодня - не протолкнуться. Макс засунул руки в карманы длинного дутого пуховика и слегка расставил ноги, чтобы не потерять устойчивость и не поцеловать свежевычищенный лёд под своими кроссовками. На его голове капюшон от толстовки и от куртки, поэтому я не вижу его лица. Славик делает всё то же самое: прячет руки в карманах своей парки, слегка расставив ноги. Они практически одного роста, но Макс немного выше, хотя Славик значительно шире в плечах. Мой бывший друг тот ещё громила, он до четырнадцати лет занимался греко-римской борьбой и даже сфоткался с Карелиным. Обгоняю взявшуюся за руки парочку, скользя на арендованных коньках вдоль бортика, потому что там меньше людей. Этим вечером Макс находится в образе адекватного, остроумного, очень продвинутого и, судя по всему, очень прошаренного в языках программирования парня. Это выяснилось по пути сюда и для меня стало таким же открытием, как и для Славика, потому что, как я и говорила - я ни фига не знаю о Максе Немцеве. Кроме того, что он живёт в царских палатах, ему девятнадцать лет, и у него самый наглый язык на свете. И даже то, что у него разбито, блин, лицо, не помешало спокойно пудрить мозги новому знакомому. Короче говоря, сегодня Макс в образе парня, который не нарывается на драки в ночных клубах по пьянке или по каким-то другим причинам, а также не покрыт татухами с ног до головы, что может позволить себе лишь человек, который никогда в жизни не собирается устраиваться на работу в классический офис. И об этом в нашей маленькой компании знаем только мы двое. О первом я распространяться не собираюсь, ну а что касается второго… Славик не видел его голым. Со всех сторон и ракурсов, поэтому этот секрет я тоже пока оставлю при себе.