- Давай, провожу. - Пытается забрать у меня рюкзак Славик. - Нет! - выкрикиваю в лёгкой панике. Он выгибает брови. - То есть… я сама… - Ну тогда целуй, и я погнал. Киваю, послушно оставляя на его щеке лёгкий чмок, косясь на окно, в котором сейчас пусто. - Завтра позвоню, может на каток сгоняем... - Может… - бормочу, махнув рукой. Взбегаю по подъездной лестнице, стуча каблуками по бетонным ступеням, и открываю ключом дверь. В квартире темно, только из-под двери моей комнаты пробивается желтый свет. Не разуваясь, толкаю дверь и застываю на пороге, пригвожденная к месту ледяными зелёными глазами. Глава 22 Ещё после своего первого в жизни алкогольного коктейля я поняла, что спиртное меняет сознание людей. Уж моё точно меняет. Мысли, взявшись за руки, утекают из головы стройным хороводом, как женщины в русско-народных сарафанах из ансамбля “Берёзка”. Лёгкие и плавные. Именно поэтому я стою на пороге собственной комнаты, позволяя Максу Немцеву вести себя так, будто это не он вломился ко мне, а я к нему. Будто у него есть какие-то птичьи права смотреть на меня с таким наездом! Усевшись на мой диван и свесив покрытые черепами руки и унизанные кольцами пальцы с широко расставленных колен. По моему животу проносится сквозняк. От идиотской, просто идиотской радости. Боже, ну и дурь. Но сердце уже разгоняется. Он такой недовольный и… красивый. Явился! Глаза Макса, цепкие и злющие, исследуют цветы и коробку от Айфона в моих руках, задерживаются на парадно-выходных сапогах с каблуками, перемещаются на моё лицо, сверкнув опасной зеленью. Мы в дерьмовом настроении, ну надо же! Сваливаю цветы и свой подарок на тумбочку. Вместе с сумкой и шапкой. У меня тоже настроение на дне. Потому что меня достало после каждой нашей встречи жечь в своей башке мосты. Потому что я ответственная, а он… он нет... Он распиздяй. Это же очевидно! Разворачиваюсь и смотрю на него так же. Исподлобья, молча и с наездом. - Что это за пингвин? - жёстко спрашивает Макс, высверливая на моём лбу дыру. - А что, морду ему будешь бить? - Быстро закрываю дверь в комнату, бросив на него высокомерный взгляд. - Или у тебя только по пятницам концерты? Расстёгиваю пуховик, бросив его до кучи на тумбочку. На полу у стены вижу большие зимние кроссовки с фирменной эмблемой неизвестного мне бренда. Кто научил его шастать по дому в обуви?! Качнувшись, снимаю собственные сапоги и отправляю их к стене, следуя его варварской традиции. - Зачем мне его бить? - усмехается Макс. - Ты же сейчас со мной, а не с ним. Резко выпрямляюсь, пораженная этой непроходимой наглостью! Он смотрит на меня совершенно невозмутимо, но напряжение, сковавшее черты его лица, заставляет сощурится. - Я не с тобой! - Рублю ладонью воздух. - Ты сказал, что я тебе на фиг не нужна. - Когда я такое сказал? - С подозрением сводит он на переносице брови. - А ты не помнишь? - выгибаю я свои. - Я не мог такого сказать, - злится Макс, выпрямляясь и расправляя широкие плечи. - Почему же? - Упираю я руки в бока. - Что у трезвого на уме, то у… - Женя, - обрывает он меня, вставая. - Не пизди! Его глаза мечутся по моему лицу. Приняв аналогичную моей позу и слегка расставив ноги, он чеканит уверенно: - Я не мог такого сказать. Даже под героином. Сердце подпрыгивает к горлу. Затаившись, смотрю на него, подняв подбородок. Потому что я босая, а Макс выше Славика на полголовы, хоть и уже в плечах и бёдрах… И он активно психует, уверенный в своей правоте. Мои губы нагло улыбаются. Его глаза сужаются. На его глупой переносице - глубокая горизонтальная царапина, на брови тоже. Это должно стать напоминанием о том, что он дерётся с людьми в клубах просто так, или не просто так. Откуда мне знать? Я вообще о нём ничего не знаю. Полные губы Макса, слава богу, не тронуты и поджаты. Глубокий ворот белой футболки демонстрирует крупные ключицы и вензеля узоров под ними. - Может… ты и не это сказал… - рассеянно говорю ему, глядя на участки голой максовской кожи. Он молчит, а я косым взглядом замечаю, что старая рухлядь кровати… разобрана и аккуратно пристроена к стене. Там только каркас, а спинок с ножками нет. Старый полосатый матрас сложен вдвое, а на нём… лежит здоровенный оранжевый рюкзак. Перевожу глаза на Макса, спрашивая: - Где твоя машина? Я не видела её у дома. Я бы её не пропустила, даже если бы он припарковался на шоссе. Потому что в последнее время повсюду вижу черные Гелики, хотя раньше вообще не обращала на них внимание. - Сломалась, - бросает Макс, не двигаясь. Хмурюсь, глядя на рассекающий светлую густую бровь разрыв. Нас разделяет полметра. У меня очень маленькая комната... - Тебе нужно шов наложить. Иначе шрам останется. - Заглядываю в его глаза. - Уже поздно накладывать. - Не исчез бы вчера, наложили бы вовремя! - От тебя воняет, как от винодельни. - Резко меняет он тему. - Не нравится, уходи, - не спуская с него глаз, говорю я. - Перетерплю. - Зачем пришёл? ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Соскучился. - Я просила не приходить. - Облизываю губы. - Ты просила не звонить. - Чего тебе нужно от меня, Макс? - Я спросил, что за мужик? - Не твоё дело. - Спишь с ним? - Может быть, - тихо говорю я, а моя рука тянется к его груди. Ложится на твёрдую грудную мышцу, где, как я знаю, набита какая-то абракадабра, которую я так и не успела рассмотреть. Макс молчит, не двигаясь, поэтому двигаюсь я. Делаю шаг вперед и прижимаюсь к нему всем телом, обняв за талию.