– Я же несколько раз говорил тебе, что Розалия ранена легко… – Леопольдо смерил служанку недовольным взглядом, – …и где травяной отвар, о котором я тебя просил? Пеппина поднялась и прощебетала: – Сейчас-сейчас. Итальянка выскочила из комнаты и через несколько минут вернулась с чашкой горячего напитка. Служанка поставила отвар на столик рядом с моей кроватью, еще раз перекрестилась и поспешила скрыться за дверью. Я взяла чашку и сделала пару глотков обжигающего напитка, который оказался довольно горькой микстурой с привкусом аниса. Поставив отвар обратно на столик, я выжидательно посмотрела на Леопольдо. Что он там говорил? Очень за меня испугался? Мне хотелось бы дослушать его исповедь до конца. Лео угрюмо уставился в пол и пробубнил: – Удивительно, что Морель так и не появился в соборе. – Как раз наоборот, – я приподняла одну бровь. – Люций пришел на мессу и попытался убить Лоренцо кинжалом. Лео буквально подпрыгнул на месте. – Что?! – Это точно был Морель. Я узнала его по глазам. Если бы мы не вмешались, Лоренцо точно умер бы от рук Люция, и история изменилась бы навсегда. Лео запустил пальцы в волосы и принялся медленно почесывать голову. – Ты смогла остановить его… – пробормотал итальянец и посмотрел на меня так внимательно, будто видел впервые. – Но как? Я рассказала Лео о моем гениальном решении использовать заколку для волос в качестве оружия. Итальянец улыбнулся: – Нельзя недооценивать женщин. Лео взял мое лицо в ладони и продолжил: – Как жаль, что я пропустил вашу битву. Великий Люций Морель побежден заколкой! Я хихикнула, и Лео чмокнул меня в нос. – Как там говорят, «слабоумие и отвага»? – пошутил итальянец. – Не пойми меня неправильно, без тебя мы точно провалили бы эту миссию, но ты совершила безумный, до жути отчаянный поступок. Я закусила нижнюю губу и согласно кивнула. Он прав. Поступок далеко не самый продуманный. – Да, ты пообещала мне сразу же уйти в ризницу и не вступать в бой, но… я чертовски рад, что ты меня не послушалась. Лео прижался своим лбом к моему и прошептал: – Роза, ты герой. Я крепко зажмурила глаза и с силой прижалась к губам Леопольдо. Поцелуй получился резким и плотным, как удар. – Расскажи мне, что случилось после того как я потеряла сознание, – попросила я. – Мятежникам не удалось взять палаццо Веккьо, практически всех заговорщиков поймали, – Лео сделал паузу и повел плечами. – Все как в книжках и все благодаря тебе. – Благодаря мне? – удивленно переспросила я. – Да. Я слышал, как ты Элеоноре зубы заговаривала, – улыбнулся Лео. – Очень умно. Если бы не ты, безумная донья успела бы перестрелять и Лоренцо, и всех его гвардейцев. Однако есть одно «но»… – «Но»? – Ты нарушила правило – внедрила в голову Медичи свой сценарий событий будущего. Ты назвала имена заговорщиков, а также упомянула о том, как именно они будут казнены. – О, черт… Лео кивнул. – Но ведь я ничего не выдумала, – фыркнула я. – Хотя… да нет, бред какой-то! Лео, пожалуйста, скажи, что я не могла изменить ход истории! – А об этом мы узнаем, только когда вернемся назад, в двадцать первый век, – итальянец задумчиво потер подбородок. – Думаю, в нашем случае ты ничего не изменила, а фактически создала с нуля. Ты – автор истории. Я удивленно моргнула. – Кстати, о двадцать первом веке… когда мы сможем вернуться домой? – Попытаемся прыгнуть завтра, – итальянец нежно провел по моей щеке большим пальцем. – Хочу, чтобы сегодня ты отлежалась и набралась сил. Я удовлетворенно выдохнула. Успех! Стопроцентный успех! – Но стоп! – воскликнула я. – О заговоре Пацци наверняка напишет какой-нибудь придворный поэт. Лео усмехнулся. – Да, твой друг Анджело Полициано посвятит Медичи целый сборник стихов. – О господи! Он напишет про нас! Напишет про пистолет! – вскрикнула я и подскочила. – Тише-тише, Роза, не волнуйся. Я уже поговорил с Лоренцо и доходчиво объяснил ему, что мы с тобой, а также Элеонора не должны фигурировать в хрониках. Я со вздохом плюхнулась обратно на подушки. С ума сойти! Интересно, что Лео наплел Медичи, чтобы убедить его в этом? Итальянец поднялся и потушил керосиновую лампу. – Лео… – Что? – Останься со мной, я не хочу быть одна. Леопольдо лег рядом и аккуратно приобнял меня. Сонливость тут же накатила мощной волной, и я не заметила, как все тревожные мысли отпустили меня и я погрузилась в сладкое небытие. * * * Небо просветлело, и из-под облаков выскользнуло солнце, окрасив все вокруг в такой ярко-розовый цвет, что стало больно глазам. Я крепко зажмурилась и тряхнула корзинкой с продуктами. Несколько часов назад мы объявили Пеппине и Глории о том, что уезжаем. Итальянки собрали нам в дорогу корзину с едой и велели обязательно приезжать снова, а лучше остаться еще хотя бы на недельку. Я повернулась к Лео и пробубнила: – Пеппина и Глория остаются без работы… и без жилья. После нашего отъезда хозяин дома выгонит их на улицу… Итальянец усмехнулся. – Мы с тобой оплатили годовую аренду дома. – А прожили всего месяц… – подхватила я. – Именно. Я уже написал синьору Ручеллаи, что мы срочно возвращаемся в Священную Римскую империю германской нации. В постскриптуме указал, что Ручеллаи может не возвращать нам лишние флорины, но только с одним условием: Пеппина и Глория остаются в доме, – Лео задумчиво почесал голову. – А еще я им обеим дал по пять флоринов лично в руки. Так, на всякий случай. Я восхищенно покачала головой. Только что Лео заставил меня влюбиться в него еще раз. Итальянец улыбнулся. – Ну что? Пойдем? Я поспешила вложить свою руку в его ладонь, и мы медленно зашагали к дому Боттичелли. Сандро и Филиппо встретили нас на пороге. Боттичелли грустно улыбнулся и раскрыл объятия. – Нам пора прощаться, – Сандро всхлипнул, и с его ресниц упала одинокая слезинка. – Друзья, я хочу, чтобы вы знали – мы никогда не забудем вас, мы никогда не забудем того, что вы сделали для Флоренции. Филиппо кивнул и добавил: – О да, подписываюсь под каждым словом. Вы спасители республики!