У меня перехватило дыхание, а сердце бешено заколотилось в груди. Отлично, Лео согласен с моим предположением. Нам остается только вытянуть руку в верном направлении и схватить недостающий кусок пазла. Тогда все прояснится, и мы сможем вернуться домой. Вернуться домой… Я вздернула подбородок и подставила щеки солнцу. Удивительно, но домой меня совсем не тянет. Я уже привыкла к своей новой жизни в средневековой Флоренции. Привыкла к каменным холодным полам, к оглушительному колокольному звону по утрам, к ванночке с травами и к шерстяной гамурре. Здесь я веду простую жизнь без излишеств и суеты. Окей, по выгребной яме на заднем дворе я скучать не буду. Налетевший порыв ветра сорвал с моих плеч платок и отбросил за спину волосы. Улыбаясь, я прикрыла глаза. Сандро, Леонардо, Лоренцо, Филиппо, Пеппина, Глория… о, я просто с ума сойду, когда придет время расставаться с этими замечательными людьми. Но ведь я смогу иногда навещать их, верно? Я должна быть благодарна судьбе. Никто из моих современников не увидит, как сосредоточенно хмурятся брови Сандро Боттичелли, как воинственно сверкают глаза Лоренцо Медичи, как мечтательно и загадочно улыбаются губы Леонардо да Винчи. Возможно, однажды я опишу свое волшебное приключение в романе. Да-да, именно в романе, ведь если я попытаюсь выдать свои рукописи за достоверные факты, мне никто не поверит! Глава 21 Взрыв колесницы Пасхальная неделя выдалась сухой, дни стояли теплые, пасмурные, но не дождливые, с время от времени появляющейся в темно-сером небе просинью. Я радовалась отсутствию яркого флорентийского солнца, а вот Глория и Пеппина, наоборот, хандрили и ощущали какой-то дискомфорт. Что же до Леопольдо, то он постоянно суетился и вел себя чересчур оживленно. Почему? Черт его знает. Несмотря на то что напряженность между мной и Лео практически полностью исчезла, мы почти не обращали друг на друга внимания и общались довольно сухо и только по необходимости. * * * – Франческо Пацци убьет Джулиано, верно? – спросил Лео и заглянул в листочек, исписанный размашистым почерком. Я с серьезным видом кивнула. – Мы не должны мешать Пацци, иначе нарушим исторический процесс и изменим ход развития целой страны, – объяснил итальянец. – Бедный Джулиано Медичи, – пискнула я. – В заговоре участвует купец Бернардо Бандини Барончелли, – продолжил Лео. – Это быстро соображающий расчетливый и хладнокровный человек. Во Флоренции о нем ходят дурные слухи. – Бернардо Барончелли… он наемник! – Да, – подтвердил Лео. – Он попытается убить Лоренцо, но не успеет. Я вздрогнула от осознания того, что в воскресенье прольется кровь. В моей голове всплыли страшные детали убийства Джулиано: девятнадцать ножевых ранений. Я через силу сглотнула и тряхнула головой. Как убийцы избегают мук совести? Лео взял мои руки в свои и ласково сжал их. – Все будет хорошо. Мы справимся. Итальянец улыбнулся и поцеловал меня в кончик носа. * * * В пасхальное воскресенье Пеппина разбудила меня ранним утром, еще до восхода солнца. Она старательно уложила мои волосы: расчесала, затянула тугим узлом на затылке и накрутила влажным пальцем несколько тонких прядей у щек. Умелыми руками служанка вплела в мою прическу шелковые нити, а затем покрыла волосы отделанной жемчугом золотой сеткой. Я скосила глаза, с трепетом наблюдая за тем, как Пеппина закрепляет вуаль при помощи острых как кинжалы булавок. – Очень красиво, – сказала я, аккуратно ощупывая прическу. Служанка самодовольно улыбнулась и присела, чтобы поправить подол моего платья. Через несколько минут в спальню вошел Леопольдо, и Пеппина, откланявшись, скрылась в коридоре. Итальянец вытащил откуда-то из-под плаща мобильный и начал в нем копаться. Я открыла рот от удивления. – Откуда ты взял телефон? Леопольдо усмехнулся. – С собой приволок. Что? Не смотри так на меня, я им не пользовался! Выключил и убрал в сундук. Я подозрительно сощурилась. – Хочу тебя сфотографировать, – выдал Лео. – Сфотографировать? – глупо повторила я. – Да, ты выглядишь сногсшибательно. Господи, какая же я дура! У меня в сумочке ведь тоже лежит мобильник! И почему я не додумалась воспользоваться фотокамерой? Я обреченно вздохнула и прикрыла глаза ладонью. – Хорошо, что ты забыла о своем телефоне, – сказал Леопольдо. – Вспышка камеры могла бы напугать местных до чертиков. Он, конечно, прав, но… я бы все равно сделала парочку-другую фотографий. Эх, придется Лоре слушать мой долгий-долгий рассказ о путешествии в средневековую Флоренцию без видеоряда. – Давай позируй! – приказал Лео и взял ракурс снизу, присев на корточки. Итальянец сфотографировал меня, наверное, сотню раз, а потом подошел, обвил своей рукой мою талию, поднял телефон повыше, так чтобы в кадр попало мое пышное платье, и открыл фронтальную камеру. – Наше общее фото? – Наше общее фото. Я улыбнулась. Вспышка. * * * Около девяти часов мы с Лео направились в центр города на Соборную площадь. В сопровождении огромной семьи Боттичелли мы не спеша свернули с виа Нуова и зашагали к храму Санта-Мария-дель-Фьоре. Я никак не могла заставить себя прекратить беспокойно одергивать рукава платья и тревожно оглядываться. С каждым новым шагом комок нервов сжимался все сильнее и сильнее. Сегодня решится судьба Лоренцо Медичи. Сегодня решится наша с Лео судьба. Маленькие племянники Сандро прыгали вокруг меня, крича и смеясь. Один из детей, худенький мальчишка с большими карими глазами, уцепился за мою юбку и начал показывать другим ребятам язык. Интересно, сколько же все-таки людей живет в доме на виа Нуова? Насколько я знаю, у Сандро четыре брата. Старшего, с которым я как-то столкнулась у мастерской, зовут Джованни. Со средними братьями, Антонио и Симоном, я лично не знакома, оба они сейчас на заработках в Риме. У Джованни и его молодой жены Нерины десять детей. Маленькие озорники… практически все мальчишки! Пожилой Марино, отец Сандро, тоже решил идти вместе с нами на пасхальную службу в Санта-Мария-дель-Фьоре. Он кряхтел, постанывал и время от времени останавливался, чтобы отдышаться. – Genitore[12], – Нерина смерила старика острым взглядом, – вы уверены, что одолеете путь до церкви? Беатриче может сопроводить вас обратно в дом. Марино зло сверкнул глазами и проворчал: – Конечно, уверен. Нерина покачала головой и, наклонившись ко мне, сказала: – Упертый как баран. – Я все слышу! – крикнул Марино. Его внучка Беатриче громко захихикала, украдкой поглядывая на меня. Она тряхнула волосами, и белая лента в ее косе, символ чистоты и святости, немного распустилась. Вдруг ко мне подбежала маленькая девочка, как две капли воды похожая на Беатриче, и схватила меня за руку. – Меня зовут Наннина, – прощебетала малышка. – Я знаю, ты дружишь с дядей Сандро. Я улыбнулась и погладила Наннину по голове. – Да, мы с ним хорошо ладим.