* * * Мы с Лео вошли в огромную парадную залу с массивными колоннами, позолоченными карнизами, расписными стенами и потолком. Нас шумно и весело поприветствовали и проводили за стол, который был уставлен закусками, фруктами и выпивкой. Какой-то мужчина весело махнул рукой Леопольдо, указывая на свободное место рядом с ним. Единственное свободное место. Я недовольно поджала губы и покосилась на незнакомца. Мои глаза метали молнии, руки судорожно сжимались. Умоляю, Лео, не бросай меня! Я хотела прижаться к руке Леопольдо, но итальянец строго помотал головой и, натянув дежурную улыбку, зашагал к указанному месту. Разочарованная, я плюхнулась на один из стульев с другой стороны стола. Ко мне сразу же подбежал слуга и наполнил стоящий передо мной кубок красным вином. Я вздохнула и посмотрела на свои дрожащие пальцы. Нужно собраться! Сидящая рядом со мной женщина представилась Элеонорой Бандини дель Барончелли. У нее было овальное лицо с высоким лбом, длинные черные волосы, нос с легкой горбинкой и огромные голубые глаза. – Раскройте мне ваш секрет! – потребовала бойкая итальянка. – Секрет? – удивленно переспросила я. – У вас довольно светлые волосы, но при этом черные ресницы, – Элеонора громко цокнула языком. – А кожа бледная, как накрахмаленное полотно. Мне пришлось прикусить язык, чтобы не рассмеяться. Интересно, сколько я могла бы заработать, импортируя современную косметику в Италию пятнадцатого века? – Секрет, – протянула я. – Моя семья хранит его не одно поколение. Элеонора подалась чуть ближе и понизила голос до заговорщического шепота: – Раскройте его мне, умоляю. Я нервно потеребила прядку волос, не зная, что говорить дальше. Необходимо срочно выкручиваться! – Дорогая синьора, – пискнула я, – вам не нужно наносить на кожу никаких косметических средств. Итальянка заинтересованно прищурилась. – Зачем пытаться замаскировать естественную красоту? – стала рассуждать я. – Естественную красоту? – эхом повторила Элеонора. – Посмотрите в зеркало, донья! Тысячи женщин могут только мечтать о таких молочно-белых щеках, как у вас, – сказала я. Элеонора гордо распрямилась и приподняла подбородок. – Спасибо за комплимент. Мы обменялись теплыми улыбками. – Вы жена синьора дель Мацца, я не ошибаюсь? – неожиданно спросила итальянка. Я опустила глаза, чтобы скрыть замешательство. Интересно, откуда ей это известно? – Не ошибаетесь, – ответила я. – Но… – О, вся Флоренция говорит о прекрасной синьоре и ее сумасбродном супруге, – хихикнула Элеонора. – Каждому горожанину известно, что вы ходили к Медичи с прошением, – итальянка озорно блеснула глазами. – А еще все говорят о вашей близкой дружбе с художником Боттичелли. Я тяжело сглотнула. Значит, Лео все-таки был прав, и люди действительно шепчутся о моих близких отношениях с Сандро. Кто бы знал, что я стану объектом такого пристального внимания и различного рода пересудов. – Очень удивлена, – холодно призналась я. – Вы неместные, – Элеонора слегка пожала плечами. – О приезжих особенно любят посплетничать. Я недовольно поджала губы. – Не сердитесь, донья. Нельзя винить людей за их попытки разобраться друг в друге. Сегодня флорентинцы пристально разглядывают вас и вашего супруга, но уже завтра их внимание переключится на других забавных чужеземцев, – итальянка сделала глоток вина. Забавных? Презрение в голосе Элеоноры становилось все более очевидным. – Вы вызываете эмоции, – продолжила итальянка. – Еще вчера Леопольдо дель Мацца считали еретиком и слугой дьявола. А уже сегодня он желанный гость в палаццо Медичи, – Элеонора стукнула кубком о стол. – Очевидно, что вашей красотой околдован не только маэстро Боттичелли. Я нашла глазами Лео. Он сидел, наклонив голову и опустив плечи, смотрел чуть исподлобья и улыбался. – От моей красоты никто ни разу в жизни в обморок не падал. Я убедила Лоренцо в невиновности моего мужа исключительно словами, – холодно отрезала я. Итальянка невольно стушевалась и замолчала. Меня начинало раздражать наглое копание в моей личной жизни, и я решила сменить тему. Подняв кубок, я сказала: – Что мы все обо мне да обо мне? Донья Элеонора, расскажите лучше немного о себе! – Мы с Лоренцо дальние родственники по материнской линии, – скучающе произнесла итальянка. – Я переехала во Флоренцию восемь лет назад, сразу после замужества. Сейчас мой супруг Гвидо живет в Пизе. А я… – она замялась и покраснела, – я осталась во Флоренции. На этом настоял Джулиано. Я кивнула и понимающе улыбнулась. Не нужно быть гением, чтобы сложить два плюс два и догадаться, что Элеонора – любовница Джулиано Медичи. Как жаль, что он не переживет покушение! Сердце предательски сжалось, и я с трудом сохраняла ровное дыхание. Даже не верится, что Джулиано осталось жить всего несколько дней. Я до боли закусила губу, чтобы не проговориться Элеоноре о судьбе младшего Медичи. Нельзя вмешиваться в ход истории. После двух глотков вина я уже чувствовала себя менее напряженной. Итальянка вдруг встрепенулась и вскочила на ноги. – Ну наконец-то, Джакомо здесь! Элеонора лихорадочно одернула платье, поправила волосы и торопливо подбежала к симпатичному юноше. Я с любопытством стрельнула глазами в Джакомо. Золотистая кожа, янтарные глаза, русые волосы. О, черт! Я его знаю! Это с ним мы танцевали на свадьбе у Веспуччи. Джакомо Альбицци! Юноша взял Элеонору под руку, и они бодро зашагали в мою сторону. Сегодняшний костюм Альбицци был так же богат, как и тот, в котором молодой повеса гулял на свадьбе: расшитая золотыми нитями рубашка, узкая куртка с меховой опушкой, бархатный лиф джорне. – Ах, Розалия! – широко улыбаясь, воскликнул Джакомо. В свете тысячи свечей его лицо напоминало кукольную маску. – Как приятно видеть вас снова. – Ого, вы уже знакомы? – промурлыкала Элеонора, сжимая руку Джакомо. В глазах итальянки вспыхнул опасный блеск. Альбицци сел справа от меня и вальяжно откинулся на спинку. – Да, дорогая. Мы познакомились на свадьбе у Веспуччи. – Как интересно, – процедила Элеонора. Джакомо повертел в руках кубок с вином и повернулся ко мне. – Очень жаль, что мы с вами так мало пообщались. Ну не знаю… мне вот, например, совсем не жаль. Я шумно выдохнула. Хорошо, что рядом сидит Элеонора. Итальянка ласково положила свою руку на предплечье Джакомо и что-то прошептала ему на ухо. Альбицци заинтересованно потянулся к девушке. – Я бы хотел сделать вас своей законной женой, мадонна, – ласково сказал Джакомо. Заливаясь краской, Элеонора кокетливо ответила: – Вам прекрасно известно, что я уже замужем. Они чокнулись и выпили. Я устало прикрыла глаза рукой. Интересно, между ними уже что-то было? Они ведь явно без ума друг от друга. Но… как же Джулиано? Может быть, у этой Элеоноры несколько любовников? Слуги принялись раскладывать еду по тарелкам. Уже через двадцать минут широкий длинный стол ломился от мясных и рыбных блюд. Интересно… а как же Великий пост? Мимо меня проскользнула гибкая фигура. Служанка несла поднос, уставленный тарелками. При одном только виде жареного цыпленка мой желудок предательски заурчал. Ох, я согласна, к черту Великий пост! Прямо передо мной поставили маринованного в вине угря, огромную бадью крабовой икры и тыквенный пирог. Я повертела головой в поисках вилки, однако нашла только нож. Господи, как же странно видеть празднично разряженных людей, которые копаются в тарелках пальцами. Но… кажется, выбора у меня нет. Вино лилось рекой, голоса звучали все громче, шутки становились все грубее. – Очень вкусно, не так ли? – спросил Джакомо, внимательно наблюдая за тем, как я старательно пережевываю кусок баранины. Я согласно кивнула и быстро пробежала глазами по тарелкам Альбицци и Элеоноры. Джакомо заметил мою заинтересованность в его блюде, ножом отделил кожу угря от мяса и предложил мне попробовать столь экзотический деликатес. Я брезгливо поморщилась. Тогда Джакомо позаимствовал из тарелки Элеоноры несколько сладких лепешек с корицей. Итальянка фыркнула и привстала, чтобы дотянуться до какого-то блюда в горшочке. Альбицци тут же отвлекся и скосил глаза на глубокое декольте Элеоноры. Спустя минут сорок слуги начали подавать десерты: фруктовое желе, сладкий мелко истолченный миндаль с сахаром, различные вафли, пудинги и пироги. Элеонора посоветовала мне попробовать бланманже – миндальный пудинг с рисом. Я охотно согласилась. Белая масса действительно оказалась безумно вкусной и прямо-таки таяла на языке. В конце ужина я чувствовала себя пополневшей килограмм на пять. Удивительно, как корсет еще не разошелся на моем вздувшемся животе? Я тяжело выдохнула и поправила чуть растрепавшиеся волосы. Пьяные Элеонора и Джакомо завели какой-то шутливый разговор. Итальянка неестественно громко рассмеялась и приобняла Альбицци. Я покосилась на Леопольдо, надеясь, что он почувствует мой взгляд. Не повезло. Лео был всецело занят разговором с каким-то пожилым мужчиной, никого не замечая вокруг. Я беспокойно поерзала на стуле. И почему я снова начинаю нервничать? После шестого кубка красного вина я немного расслабилась и начала рассказывать Элеоноре и Джакомо долгие, пестрые истории о том, как мне жилось «до замужества». Конечно же, пришлось внести в свою биографию некоторые коррективы. Я выдумала фамильное имение, находящееся недалеко от Мюнхена, а также наградила брата Пауля графским титулом. В какой-то момент я заметила, что мои глупые сказки слушают не только Элеонора с Джакомо, но и загорелый мужчина с орлиным носом и живыми умными глазами. Он поймал на себе мой вопросительный взгляд и тепло улыбнулся. – Разрешите представиться, – сказал незнакомец. – Меня зовут Анджело Полициано, – мужчина приложил руку к груди. – Мадонна, я слышал, что вы дружите с маэстро Боттичелли. Анджело Полициано… это имя мне знакомо. Я заинтересованно наклонила голову и ответила: – Да, верно. – Скажите, вы уже видели картину, над которой сейчас работает Сандро? Весну? – Конечно! – Что думаете? – спросил Анджело и подпер рукой подбородок. – Шедевр! – не задумываясь, воскликнула я.