– Дорогая, могу я взглянуть на ваш зодиак? – сказал профессор. В глазах старика заиграли веселые искорки. Я послушно закатала рукав и продемонстрировала отметку. Загадочный знак светился синим светом – немного расплывчатым – словно дымящимся, но хорошо различимым. Профессор Киппинг резко наклонился, задев отметину кончиком носа. Я вздрогнула и подалась назад, сгорая от желания спрятать руку. – Завораживающее зрелище! Давай, Лео, теперь покажи мне свой, – возбужденно сказал вампир. Леопольдо гордо выпрямился, расстегнул манжет рубашки и закатал рукав, освободив запястье, на котором стала видна кроваво-красная отметка. Я с любопытством уставилась на зодиак. Ого, у него Лев. Наши руки почти соприкасались, между ними было всего несколько сантиметров. – Водолей и Лев. Воздух и огонь. Это же прямая оппозиция, – промямлил профессор Киппинг, не отрывая фанатичного взгляда от светящихся отметин. Лео вдруг вскочил на ноги одним резким движением и сердито одернул рукав черной рубашки. – Никогда! – возмущенно сказал итальянец. – Этого не будет. – Никто не хочет, чтобы это произошло, – ответил старик, нахмурив брови. Вампир снова посмотрел на меня, и его взгляд смягчился. Ну все! У меня больше не осталось сил сидеть здесь тише воды ниже травы и слушать какие-то масонские бредни. Пора получить ответы на свои вопросы! – Прошу прощения, профессор Киппинг, но я до сих пор понятия не имею, что все это значит, – пропищала я. – Откуда появился знак? Почему именно у меня? – спросила я дрожащим голосом. Неожиданно слезы подступили к глазам, а горло сжало судорогой. Я сильно прикусила губу, чтобы сдержать всхлип. Если бы только здесь был Пауль… или хотя бы Лора! С их поддержкой я бы чувствовала себя намного увереннее. Я могла бы спрятаться за братской спиной, чтобы скрыться от внезапно обрушившейся на меня ответственности и избежать пристального взгляда профессора. – Я понимаю, что вы теряетесь в догадках, Рози, – ответил профессор Киппинг, скромно сложив руки перед собой. – Что ж, попытаюсь все объяснить. Вы должны знать, что люди путешествуют во времени с давних пор. Свидетельства того, что некоторые из нас могли пересекать границы между пространством и временем и, проходя через порталы, попадать в миры прошлого, сохранялись тысячелетиями. Оракулы, астрологи, священники, друиды… перечислять можно и дальше. Они были избраны самой судьбой, знали, где искать порталы и как их использовать. Окей, история звучит интересно, но… никак не могу одного понять: как я оказалась среди избранных? В моем семейном древе нет ни священников, ни друидов. – Нет никакого научного объяснения тому, как именно избранным удается путешествовать сквозь пространство, – продолжил профессор Киппинг. – По крайней мере, современной науке загадка прыжков во времени неподвластна. Нашими проводниками выступают астрология, алхимия и мистицизм. Те самые древние науки, которые все сильнее и сильнее либо забываются, либо попросту высмеиваются современным человеком. Старик Киппинг выжидательно посмотрел на меня. Я активно закивала, давая профессору понять, что он может продолжить. – Ключ к пониманию главных секретов путешественников кроется в рубиновой Табуле. Я энергично кивнула. Профессор недоверчиво сощурил глаза. – Я взял на себя смелость объяснить Розе, что такое рубиновая Табула, – сказал Лео. Старик Киппинг медленно выдохнул и продолжил: – Да, конечно… Табула… Вам потребуются годы, чтобы прочесть и интерпретировать стихи, мисс Грифиус. Я напряженно и внимательно слушала вампира. Какая-то дощечка с надписями интересовала меня намного меньше, чем мои избранность и великое предназначение. Я не выдержала и спросила: – Профессор Киппинг, почему именно я? – Ну конечно, вам безумно интересно, но, – старик откинулся в кресле и почесал подбородок, – вообще-то в этом нет никакой притягательной тайны. Я положила руки на стол и немного наклонилась к профессору. – 11 августа 1998 года в 23:59 в Мюнхене родилась необычная девочка, не так ли, мисс Грифиус? – на губах Киппинга играла загадочная улыбка. – День и время были предопределены. Я растерянно кивнула. Он угадал, хотя… не могу быть на сто процентов уверенной в том, что старик правильно назвал точную минуту моего появления на свет. Да, я действительно родилась незадолго до полуночи, но чтобы вот так вот конкретно назвать минуту… хм… слишком сложная задачка. – Итак, по знаку зодиака вы – Лев. Однако, несмотря на то что ваши дата и время рождения подходили под так называемое пророчество, – тут профессор сделал пальцами кавычки, – это еще не являлось гарантией того, что именно вы были избраны для прыжков во времени. Каждую минуту во всем мире рождается около ста шестидесяти детей. Отсюда мы делаем вывод, что носителями зодиакального Водолея мог быть любой из ста шестидесяти детей, рожденных 11.08.1998 в 23:59. Итак, моя дорогая, что же делает вас особенной? Я отвечу и на этот вопрос. Мисс Грифиус, мне совершенно очевидно, что вы являетесь зодиакальным партнером господина Мацца. Ваша с ним встреча спровоцировала появление особой метки, которая, скажем так, пробуждается лишь у одного из ста шестидесяти детей. Это судьба. Я озадаченно нахмурилась и посмотрела на Леопольдо, пытаясь осознать смысл сказанных профессором слов. Он мой кто? Зодиакальный партнер? Не верю! Мы же такие разные! Да еще и эта наша взаимная неприязнь… Он не уважает мое мнение, да еще и насмехается постоянно. Один из самых важных аспектов успешного сотрудничества попросту отсутствует! – Минуточку! – запротестовала я. – Вы утверждаете, что мой знак проявился после встречи с Леопольдо, верно? Мы пересеклись в понедельник. А… хм… а когда метка проявилась у Лео? Профессор Киппинг прочистил горло и ответил: – Вижу, вы пытаетесь соединить воедино все кусочки пазла. Господин Мацца старше вас на год, поэтому его зодиакальный знак проявился раньше, а конкретно – в день вашей первой встречи. Тогда вы были еще слишком неопытны, мисс Грифиус, попросту говоря, вы не были готовы. Стоп, стоп, стоп. В день нашей первой встречи? То есть… неужели… мы с Лео?.. – Когда вы последний раз были в Италии, мисс Грифиус? – спросил профессор. Тут мои округлившиеся от удивления глаза встретились со сконфуженным взглядом Лео. Мы думали об одном и том же. – Прошлым летом, – почти шепотом ответила я. Профессор Киппинг расплылся в довольной улыбке. – Что ж, получается, что во время своего визита в Италию вы встретились с мистером Мацца! Его метка проявилась именно прошлым летом. Ваш мимолетный контакт пробудил невероятные способности Леопольдо. Я смотрела на итальянца не отрываясь и не мигая. Во Флоренции, значит… прошлым летом… Никак не могу понять, где же мы с ним могли пересечься? Неужели я не запомнила такого красавчика? Просто невозможно! До этого момента я была абсолютно уверена в том, что мы впервые встретились в понедельник в аудитории 112. – Послушайте, дорогая, – мягко сказал профессор Киппинг, прерывая поток моих мыслей, – нет ничего страшного в том, что вы не помните деталей этой судьбоносной встречи. Для проявления метки бывает достаточно случайного соприкосновения рук в переполненном баре. Лео смерил меня недружелюбным взглядом, на его щеке задергалась жилка – верный признак того, что он всерьез разозлился. Глаза итальянца горели темным огнем, Лео как будто обвинял меня в том, что я обрекла его на страшную, неизбежную муку. Казалось, голова разбухла от обилия мыслей. Безумие какое-то! То есть мистический орден, члены которого путешествуют сквозь миры прошлого, на самом деле существует? Я действительно обладаю каким-то странным даром? – И что дальше? В чем будет заключаться моя миссия? Мне нужно будет куда-то уехать? – недоверчиво спросила я. – Не беспокойтесь, дорогая. Вы продолжите жить, как и прежде, – заверил меня профессор Киппинг. – Но, мисс Грифиус, научитесь отпускать себя, не бойтесь путешествовать в прошлое! Чем больше прыжков вам удастся совершить, тем сильнее проявится зодиак. Не забывайте, что именно вы контролируете погружение во времени, метка – лишь помощник, – улыбнулся вампир. Я могу контролировать прыжки в прошлое? Что ж, это успокаивает. Хотя… не скажу, что вчера на чердаке профессора Киппинга я ощущала себя хозяйкой ситуации. Скорее марионеткой, исполняющей чужую волю. Какая-то непреодолимая сила неумолимо влекла меня к полотну Боттичелли. – Конечно, сначала вы должны немного попрактиковаться, чтобы… хм… избежать некоторых неловких ситуаций. Учитывайте, что порталов существует великое множество, и каждый из них будет стараться утянуть вас в прошлое, – пробубнил профессор. – Но не переживайте, дорогая, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы подготовить вас к заданию. Чего-чего? К какому еще заданию? Что ж, очевидно, этот странный орден пытается использовать мои новообретенные силы в своих целях, однако есть одно «но»: никто не спросил, что я об этом думаю. Хочу ли я сотрудничать с обществом Табулы? Есть ли у меня время, силы и желание, чтобы искать порталы и отправляться в прошлое? Я возмущенно фыркнула и сжала руки в кулаки. Почему меня никто не спросил? Я не игрушка! Неужели у меня и вправду нет шанса отказаться? Привычный мир меняется с фантастической скоростью, а виной тому легкое рукопожатие в 112-й аудитории! Судьба… можно ли от нее сбежать? – Я практически ничего не знаю о вашем тайном сообществе и подобном роде занятий, – сказала я. – Мы оберегаем порталы, Розалина. Наши знания и ваши умения помогают поддерживать порядок. Работая сообща, мы, наконец, сможем покончить со злодеяниями Люция Мореля. – Кто такой Люций Морель? – нахмурившись, спросила я. К моему удивлению, на вопрос ответил Леопольдо: – Фредерик и Люций Морели – основатели ордена рубиновой Табулы. Братья открыли в себе необычный дар и в поисках ответов отправились в Италию. После обнаружения Табулы Фредерик и Люций ушли в затворничество. Одержимые загадкой путешествий во времени, они изучали стихи Гадеса Пантамегистоса, искали в них скрытый смысл. Но однажды Фредерик и Люций серьезно поссорились. Люций хотел использовать дар, чтобы переписать историю, – Лео развел руками. – Насколько нам известно, он все еще жив. Люций – коварный и умный путешественник во времени. Ого! То есть в мире существует бессмертный злодей, который бесчинствует в прошлом? Впрочем, ничего удивительного. Он прекрасно вписывается в тот абсурд, который творится вокруг меня. Я кисло улыбнулась. Профессор Киппинг серьезно добавил: – Пожалуй, Люций Морель – самый могущественный и опасный путешественник во времени. Он веками копил в себе магические силы. И знаете, иногда мне кажется, что Люций может перемещаться сквозь время и пространство, даже не используя порталы. Леопольдо и старик Киппинг обменялись многозначительными взглядами. Вся эта легенда звучит чертовски жутко! Надеюсь, что мне никогда не посчастливится встретить этого Люция, ни в прошлом, ни в настоящем. Даже представить себе не могу, как этот злодей выглядит спустя четыреста лет. Если он не нашел философский камень, то, скорее всего, похож на заплесневелый сыр. Профессор Киппинг прочистил горло и продолжил: – Мы были связаны по рукам и ногам, а Люций продолжал сеять хаос. Но теперь, когда вы двое, наконец, нашлись, у нас появился шанс остановить его. Да, черт возьми! Вы хотите сказать, что мне в любом случае придется встретиться с этим дряхлым стариком? Очевидно, профессор Киппинг надеется, что мы выследим его и… что дальше? Проведем воспитательную беседу? Я покраснела и глубже вжалась в стул. Вдруг зазвонил телефон. Ого, а я сразу и не заметила, что у вампира в кабинете есть такая простая мирская штука. Профессор Киппинг поднял трубку антикварного телефона с диском и нажал на кнопку. Человек на другом конце провода возбужденно затараторил. Старик Киппинг несколько раз открыл и закрыл рот, но так ничего и не ответил. В какой-то момент профессор стукнул кулаком по столу и твердо сказал: – Успокойся! Мы уже выезжаем. Попрощавшись, он повесил трубку и резко поднялся из-за стола.