– Нет, сперва я заманю их подальше в город. А потом будет шлеп. Она затолкала за пазуху бумаги из потайной комнаты, потом скрытно двинулась через чердак. Скрипучая доска. Отступи правее, предупредил Шпат. Сердце колотилось, она старалась идти неслышно. Зомби по-прежнему рыскал по крыше, менее чем в десяти футах над нею, зато она – лучший вор в мире своего времени. Ну, лучшая в Гвердоне – бесспорно. Святая Карательница, ангел Нового города. Костлявая рука пробила крышу точно над головой. Костяные пальцы царапнули ей лицо. Она пискнула, пригнулась и припустила наобум. Ломанулась за дверь, пока выходец с того света пробивался за ней сквозь крышу. Теперь налево. Она повернула, оказалась в маленькой мансарде с одним окном. Насилу открыла, переползла опять на крышу. Побежала вдоль желоба. Позади разлетелось стекло – зомби избрал более прямой путь. Она споткнулась, выправила равновесие. Ночной воздух чище обычного – летом меньше костров, и новые фабрики открыли теперь на другой стороне Священного холма – но легкие все равно горят на бегу. Тяжелая сумка сбивает ее с ровного хода. Скорее назад в Новый город. Туда, где улицы полны любви к ней, где ее обнимет и защитит живой камень. Скорее домой! Впереди увенчанная куполом гора – старый Морской Привоз. Слева фешенебельные районы: площадь Мужества и улица Сострадания – и Башня Закона, где окончилась ее прошлая жизнь и началась новая. Кари, быстрее. Ему легко говорить. Она проскользила по слюдяной крыше, перепрыгнула коварный промежуток – не упасть бы с шести этажей в обоссанный переулок – и вскарабкалась на другой конек. Мертвяк длинным прыжком перемахнул расщелину и встал перед ней, блокируя проход. План меняется. Спиной вперед она бросилась с крыши. Ее связь со Шпатом проявлялась в миру тремя чудесами. Это видения. Движение камня. И третья уловка. Шпат был способен принимать урон на себя, впитывать большую часть повреждений от столкновений или ударов. Но это не железное правило. Надо чтобы оба, в один момент направили на это свою волю. И он подхватит ее, как в воздушном цирковом трюке. «Будь готов, – молила она. – Мы ведь ни разу не делали так вне Нового города, и я молюсь… черт вроде сработало!» Удар. Карильон тяжело плюхнулась с шести этажей, грохнулась об мостовую. Живая, без переломов. Вдалеке затрещало грозой, когда взамен нее пострадала какая-то часть Нового города. Она чуточку полежала, отдышалась. Никакого преследователя не видать. – Шпат, где ты? – спросила она, попытавшись вызвать видение. Ничего. Никто не ответил. – Шпат? – Кари шатко поднялась и поволокла ноги по переулку. Весь народ на улице глазел, как над Новым городом с перебитого шпиля встает облако пыли и серебрится под лунным светом. Никто не удостоил вниманием воровку, что вдруг возникла в проулке и нырнула в толпу. Здесь, с тобой. Мысли Шпата затруднены, замедленны. Ловить ее дорого обошлось. Секунду спустя в разум вплыло видение зомби. Он прекратил за ней гнаться, и сейчас двигался на север, от моря. Примерно по направлению хайитянского посольства. – Ого. Расскажи мне о нем. Улицы уходили на подъем к Новому городу; на пути Карильон угрюмая, выпачканная золой серость старого Гвердона отступала перед дивным порождением чуда. Чем ближе к дому, тем ей становилось лучше. Если хайитянское страшило вернется, я прихлопну его. Шпат тоже казался ближе, сильнее. – Конечно, – подтвердила она. «Отные привлекать Шпата станет последним средством», – дала она зарок. Она переживала из-за того, что слишком много чудес его расточат, погасят последние остатки его сознания. «Я не дам ему снова уйти», – пообещала она в укромной части разума, надеясь, что он ее не прочтет. Позже Кари отыскала тихую крышу и достала бумаги, взятые из потайной комнаты. Мысленно она костерила этого хайитянского балбеса, того живого, кто ей помешал. Костерила и себя – надо было раньше найти этот тайный чердак и тщательно обыскать, а не хватать по вершкам. Она пролистала бумаги. Глаза заслезились, и она проморгалась, утирая из-под век песчинки белого камня. Шпат тоже читал ее глазами. Какая-то алхимическая машина, предположил он. Откуда ей знать – полукруг коробов мог изображать общий план механизма. Еще там много причудливых рун, а конструкция на краю схемы напомнила, к ее оторопи, колдовские сборки профессора Онгента. – Без понятия. Она открыла следующую страницу. Остолбенела от ужаса. – Ё-моё. Этот лист читался без затруднений. Она такое уже видела в своих снах. Это была карта города – Нового поверх Старого. Карта города, каким он был до Кризиса, с ясно очерченным кварталом Алхимиков, всеми отливочными и чанами. Поверх них набросаны контуры Нового города. И там карандашом и тушью набросан план подземных туннелей и складов. Всех хранилищ, даже тех, где Шпат запер худшие из творений алхимиков. Этот зомби – не единственная нежить поблизости. Карильон представила, что произойдет, если всплывет эта карта. Алхимики разроют Новый город. Вскроют Шпату живот, распорют его, чтобы добраться до секретных хранилищ. Пойдут на что угодно, лишь бы заполучить захороненное там. Вот что искали все эти шпионы и охотники за сокровищами. – Ничего страшного, – проговорила она ему, проговорила себе. – Они ведь все умерли. – Дом на Гетис Роу заброшенный, так? Что бы там ни случилось, кто бы там всех ни поубивал, спрятанную карту они не нашли. Может, это единственный экземпляр. Может, ее составители тоже мертвы. Может, хоть на этот раз им со Шпатом повезет. Она закрыла глаза и погрузилась в видения. За две улицы отсюда одна женщина курит сигарету. В кармане у нее коробок спичек. Через минуту Карильон слегка задела эту женщину, проходя мимо. Подрезала спички. Забралась обратно на крышу. Бумаги сгорают быстро. Яркий сполох на фоне матового сияния Нового города – и страницы исчезли, исчезла и Карильон. Интерлюдия I Лирикс. Раск ожидает на берегу дядин корабль. Пристань на острове – крутое местечко, здесь разгуливают наемники и пираты. Но юного Раски, пока он сидит и ждет, никто не отважится побеспокоить. Солнце превратило прибрежные камни в печь, и морской бриз приходится очень кстати. Трактирщик спешит с кубком ледяного вина – а оно еще более кстати. Подарок для отпрыска Джирданских семейств. Хорошее вино. Раск вынул кинжал – драконий клык, и открыто расположил его на столе в назидание всем, что эта таверна благословлена Джирданой. Прибыл корабль дяди Артоло, и сам Артоло первым сошел по сходням. Хромал с помощью двух громил из своего отряда и прижимал ладонь к боку. – Не трогай меня, малыш, – сказал он при виде Раски. – Святая мразь распорола меня как рыбину. Есть тут еще вино? Раски докончил последнее в кубке. – Нет. Прадедушка хочет немедленно тебя видеть. – Экипаж ждал в готовности, чтобы увезти их по крутой спиральной дороге на виллу на вершине утеса, в пещеру их двоюродного прадеда. Артоло садился в карету со стоном. – Он ведь в курсе, правда? Про Святую Карательницу? Раски ловко запрыгнул за дядей. – Уверен, твои письма он прочитал. – Мне-то сказали, святых в Гвердоне нет. Сальники сгинули, Хейнрейл сидит. Говорили, все пройдет, как два пальца обоссать! – жаловался Артоло. – А она была прям везде. И заранее знала все. И мы не смогли ее убить. Вот глянь! – Он достал из кармана свой драконий клык. – Им я перерезал ей глотку. Раск взялся за клинок, провел пальцем по кромке. Затуплен, словно им резали камень. – Чего уж там, расскажешь прадедушке. Уверен, он поймет. – Я еще поеду обратно. Нужно взять больше людей, чародеев взять. Наймем Ползущих. Получим благословенье Кульсана. Город-то созрел, пора рвать, не пойми меня не так. Мне просто нужно время. Экипаж обогнул крутой поворот. Теперь они на южной стороне острова, впереди переливается блестками океан. Тонким стежком вдалеке восходит зеленоватый пар – от белесого шрама, взрезавшего воды. Ограда из кислотного семени, одна из мер перехвата на случай ишмирского вторжения. – Нынче со временем, – сказал Раски, – у нас туго.