В Москве сияло солнце, и вовсю таял снег. В лужах торопливо мылись воробьи, а оккупировавшие заборы вороны, неодобрительно каркали. Грусть Офисный центр, семнадцатый этаж, кабинет председателя совета директоров холдинга «Курицы России». Игорь Дудкин курил у окна и смотрел на Кремль. Под столом дремал пудель и громко, по-собачьи, храпел. «Когда я ездил в метро, мне нравилась одна „колючка“… Однажды я видел эту „колючку“ в клубе „Эврибади“, она сопровождала одну раскрученную телеведущую», — Дудкин отошёл от окна и неожиданно для самого себя кукарекнул. Пудель всхлипнул во сне, очнулся и долго смотрел на своего хозяина, пытаясь узнать — кто это?.. Узнал, вскочил и отряхнулся. «Увидеться бы с колючкой», — подумал Дудкин. «Колючка» не выходила у него из головы уже неделю. Игорь снова подошёл к окну — перед офисным центром развевался флаг корпорации: хохлатая курица в фартуке и кокошнике кружилась на золотых коньках. Не плачь Тёмный уголок гримёрной телецентра. — Я всё думаю, Ир, с чего началась моя чёрная полоса, а?.. — Лера, закрыв лицо руками, плакала навзрыд. На полу валялись сумочка, два пакета с костюмами и пачка сигарет. — После Нового года у меня сломался лимузин… Потом мне сломала нос эта ведьма!.. А сегодня меня уволили с телеканала по сокращению штатов, сволочи-и-и-и!.. Пошла вон, так это называется, Ир? Что же делать? Я без телевидения жить не могу! — громко причитала Лера, размазывая тушь на щеках. — Успокойся, можно подумать, ты ассистенткой никуда не поступишь! — чертыхнулась Ирина. — У тебя полно знакомых, и каналов — тьма, согласись?.. — Вот именно — тьма! Сейчас везде сокращают… И работу за кусок хлеба, как у всех, я не хочу, Ир! И нос болит, — Лера, вытащив платок, вытерла им нос и сморщилась от боли. — Все будет хорошо, увидишь, Лерка, — Ирина вытащила пачку бумажных салфеток и протянула подруге. — Я задницей чувствую, — неожиданно добавила она. — Неужели, задницей? — хихикнула Лера и вытерла слезы. — Ага, только не плачь! — фыркнула Ирина. — Ну что, успокоилась? Пошли, кофейку выпьем?.. И подруги, покачиваясь на шпильках, пошли в кафе на второй этаж. Холодный душ В растаявших лужах с остервенением мылись голуби, хотя весна ещё не наступила. Гончаров, сидя на подоконнике, задумчиво перелистывал компромат на собственную дочь. «Сперва её поймают и отпустят, потом снова поймают, заведут дело, и тут, Михаил Васильевич, мы не подкачаем, как всегда!» — руководитель службы безопасности корпорации слов на ветер не бросал. Да, его дочь воровала из магазинов всякую мелочь и принимала наркотики, но в принципе это норма поведения тысяч молодых людей. Хуже было то, что Дашка на его глазах превращалась в бездушное, жестокое существо. Холодный душ будет полезен для неё, ведь кто любит причинять боль другим, тоже должен отведать боли. — Папа! — Даша вошла в кабинет вслед за Лыжиным. Михаил Васильевич взглянул на дочь. «Мне жаль её? — спросил он себя. — Нет, не жаль, я устал». — Я помогу, — Михаил Васильевич снова взглянул на Дашу, которая выглядывала из-за спины адвоката. — Но тебе придётся уехать, Дашка. Учиться будешь за границей. — Но я не хочу, пап! Мне не нравится за границей, там выть хочется, папа! Я останусь в Москве, — Даша всхлипнула. — Па, я не уеду, и не проси… — Хорошо, жди суда, — пожал плечами Гончаров. — Или с марта поступай на подготовительное отделение университета в любую из европейских стран. Выбирай, Дашка, я сегодня добрый! — Михаил Васильевич краем глаза нашёл фотографию трёхлетней дочери в рамочке на своём столе. — Но я ни в чём не виновата, папа, я всё объясню! Выслушай меня, пожалуйста! — крикнула дочь. — Я тебе верю, Даш, ты же не сумасшедшая — чипсы воровать? — Михаил Васильевич кивнул. — Лыжин будет твоим адвокатом на суде. Не хочешь Лыжина, будет другой. У тебя всё?.. Лыжин задумчиво теребил обручальное кольцо на безымянном пальце, уголки его губ были опущены. — Я поеду, — наконец, сказала Даша. — В Брюссельский университет права. Хорошо, па?.. — Умничка! — с облегчением вздохнул Гончаров. Через пару часов папа и дочь садились в машину, чтобы ехать в ресторан обедать. «На мне словно воду возили бесплатно, — думала Даша, устраиваясь с ногами на заднем сиденье. — Даже переодеться нет сил!» На каждом углу продавали мимозу и тюльпаны… Тысячи корзин мимозы завезли в Москву сегодня ночью. В небе над городом какой-то самолёт выделывал опасные фигуры, оставляя белый след. — Похоже, пилот влюбился, — проворчал шофер, трогаясь с места. Гончаров расправил плечи и обнял дочь. «Я не хочу в Брюссель», — хотела сказать она, но промолчала, сжав до посинения губы, и вспоминая всхлипы и мычание, доносившиеся с соседних нар, когда проснулась сегодня утром в СИЗО. План завоевания Дональд Трамп добивался своей Мелани семь лет. Неужели, он за это время ни с кем не переспал? (эпиграф) Михаил Васильевич, близоруко прищурился — на диване сидела очень красивая дама из ресторана, которая имела желание переспать с ним. Даму звали Тамара. Было три часа ночи, а дама всё говорила, говорила… — Когда я последний раз резала вены, это к слову о нас с тобой, Миша, — вздыхая, раздосадовано делилась своими проблемами она. — Так вот, Мишка, имей в виду, что я никогда ничего не делаю просто так!.. Ты понял? Нет, ну ты понял?.. Гончаров покосился на красивые оголённые руки Тамары, потом краем глаза поймал в зеркале себя и конфузливо отвёл глаза. «У меня глупейший вид, а у Тамары затяжка на чулке, — уныло вздохнул он, представив в анатомических подробностях, как женщина сейчас начнёт через голову снимать с себя платье и расстёгивать бюстгальтер. — Любопытно, какие на ней трусы?.. А больше почему-то ничего не любопытно… Что со мной, о, Господи? Ведь я ещё мужчина хоть куда?! Хоть туда, хоть сюда… Чёрт, правда, что это со мной, а?» — Да я не себе вены резала, а одному скупому мужлану, я же не сумасшедшая, Миша! — пьяно взвизгнула Тамара. — Смотри мне в глаза, я кому сказала! А кто это, а?.. А ну-ка, убери свои грабли, Фантомас грёбаный!.. Ещё встретимся, Миша, — сузив глаза, пообещала Тамара, когда Гончаров неочевидно, как ему казалось, вызвал охрану. — Ох, не завидую я тебе, Миша! Берегись… — На пушечный выстрел не подпускать, да, Михаил Васильевич? — обернулся охранник и весело подмигнул. — Гнать в три шеи, если снова придёт? Гончаров подумал и неопределённо пожал плечами. — У меня на всё про всё, максимум, неделя! С чего начать? — утром Михаил Васильевич тоскливо побрился и вернулся в кабинет. Расписанный на полтора года ежедневник лежал на краю стола… «Поговори с ней» — внезапно вспомнил он название фильма Альмодовара, и мелким почерком написал на последней странице ежедневника: План завоевания Стрельниковой Ирины. 1. Пригласить. 2. Встретиться. 3. Увлечь. 4. Влюбить. 5. Объясниться. 6. Перевезти к себе. 7. Свадьба.