Елена чуть нахмурилась, отставляя кружку и посматривая вдаль. – У них все хорошо, живут, как и прежде, в Богатырском граде. Изредка ходим друг к другу в гости, продолжаем выполнять свои обязанности. Ничего интересного, – произнесла она, покручивая в руках ленту, завязанную на косе. – Забавно выходит: Марья благодаря своему положению часто к вам заглядывает, Финист иногда Баюна в Яви встречает, а вот мы с тобой видимся редко, – грустно проговорила Варвара, поглядывая на сестру. – Да, судьба нас рассудила давно. Ты рано нас покинула, а моя жизнь была долгой. Аж два имени носила, – усмехнулась она и добавила поучительным тоном: – Но то было необходимо, чтобы сын вырос достойно. Философские нравоучения позабавили Варвару. – Надо сказать, что утаивали вы натуру Финиста дурно, – заметила она, иронизируя. – О том, что некий Добрыня Никитич знал птичий язык, по сей день, поди, помнят, и никакие легенды о воеводе Никите, под чьим именем Финист скрывался, этого факта, по крайней мере, из моей памяти не сотрут. Да и всякий, кто смекалку применит, догадается, что настоящим чародеем богатырь был. – Что верно, то верно, – вдруг раздался мужской голос из-за спины Бабы-Яги. Варвара обернулась и взглянула в изумрудные глаза Финиста. С момента их первой встречи, много веков назад, богатырь совсем не изменился: такой же крепкий, высокий, а в светлых прядях не было ни намека на седину. Разве что одевался более свободно – без привязки к традициям, в которых вырос. – Здравствуй, Сокол, – кивнула Варвара. – С тобой точно не виделись уж вечность. – Рад встрече нашей, – поклонился Финист, одаривая улыбкой. – Ты ведь за живой водицей пришла? Варвара сощурилась: интонация заставила колдунью напрячься и поджать губы. Финист каждый день перевоплощался в птицу и отправлялся летать по мирам, после докладывая обо всех событиях богине весны и заступнице Прави – Леле, которая была родной сестрой Мораны. Меж богинь давно существовала вражда, негласно настраивающая жителей их царств друг против друга. – Стало быть, ни для кого уже не тайна, что учинил ночью Змей, – недовольно процедила Варвара, отворачиваясь к горизонту. Она-то надеялась, что хотя бы в Прави еще не начали судачить о масштабах их проблемы. Сокол, заметив реакцию Варвары, поспешно проговорил: – Я заметил, что граница миров ослабла, и понимаю, чем это грозит, но поверь, никто здесь не станет излишне судачить и распространять слухи. Наоборот, я с радостью помогу, чем только смогу. – Ты, может быть, и будешь рад, но другие не упустят возможности поиздеваться. Не все в Прави славятся добрым нравом, – стальным голосом отчеканила Варвара, кивая на сестру. – Я помню все пересуды о ней, которые распускали местные сплетники, хоть и именуются праведными героями. Они замолчали. Елена с горестью вспомнила, сколько выслушала обвинений, когда только появилась в царстве светлых. Ее корили в использовании мужа, чтобы только получить место в Прави. И пускай прямо никто об этом не обмолвился, но даже у стен есть уши, а заботливые языки не упускали возможности поддеть Прекрасную. – Что было, то прошло, – проговорил Финист. – Им нет оправдания, и я лишь смею тешить себя надеждой, пускай и пустой, что годы спустя они осознали свою ошибку. Варвара покачала головой и встала, скрестив руки на груди: – Сам говоришь, что надежда напрасная. В любом случае сейчас ситуация выходит посерьезнее, поэтому попрошу вас молчать и на корню пресекать все пересуды. Я не хочу, чтобы мой мир и мою повелительницу осуждали за безрассудство. Потоптавшись на месте, она рассказала про разрушенную завесу между мирами, из-за которой в Явь устремился поток темной силы, вытягивающий остатки душ из нечисти и убивающий их. Сокол и Прекрасная слушали, не перебивая и пытаясь осознать все последствия. Если Морана срочно не придумает план, то придется вмешиваться высшим силам, большая часть которых прибудет из Прави. Негласное состязание между противоположными мирами существовало всегда, и никто не жаловал стороннего вмешательства. – Думаю, что Сосновец пойдет на уступки и пропустит вас в свой бор, дозволяя колдовство, – произнесла Елена, обдумав услышанное. – Тут не до его принципов, которыми можно пренебречь во имя общего блага. Варвара задумалась и ничего не ответила. Упрямый Сосновец не признавал ничьей власти и дозволял находиться в своих землях только Рогнеде, остальных же просто изгонял. Та поляна, на которой стоял особняк Кирилла, была признана нейтральной много веков назад – именно там воплощалась Морана, когда наступала пора зимы, и там же проходила нечисть, отправляясь в Явь. – Найти кровь освободившихся от проклятия – та еще загадка, – заметил Финист. За все время он только пару раз слышал о чудодейственном исцелении от темных и злых чар: нечисть избавлялась от проклятого обличья и становилась человеком. – Поэтому все сейчас в руках Мораны, которая пытается составить наилучший план, удовлетворяющий всем тонкостям. Надеюсь, она придумает его быстро, ибо с каждым часом разрушения только множатся, – заключила Варвара. Она не хотела признавать, но за свою оплошность мог поплатиться не только Кирилл, но и Морана вместе с подопечными. В их порядки могли вмешаться или вовсе назначить другого владыку, чего хотелось бы избежать. – Марья должна исправить ситуацию? – предположил Финист. – Кто ж еще, – тоскливо улыбнулась Варвара. – Задача у нее такая – исполнять волю Мораны. Елена с сочувствием посмотрела на сестру, которая выглядела совсем унылой. Она никак не могла представить, что на дочь свалится такая ответственность и роль в их мире. Финист, желая разрушить тягостное молчание, протянул Варваре сумку, появившуюся по волшебству. В ней лежал зачарованный ларец с живой водой. – Спасибо, – благодарно поклонилась колдунья, принимая суму. – Василиса не знала, сколько тебе нужно, поэтому положила с лихвой. Может, даже сможешь поделиться с водяным, – предложил Сокол, заставляя Варвару скривиться. Заметив ее реакцию, Прекрасная поинтересовалась: – Полагаю, проступок Кирилла пришелся Игорю по душе? Варвара хохотнула. – Еще как! Так и жаждет оторвать себе лакомый кусочек, но только я этого не позволю. Не хватало, чтобы эти двое обитали в Темном тереме – сама выпотрошу или отравлю, но не позволю алчным безумцам заполучить власть. Елена с пониманием кивнула: даже в их мире Игорь обладал дурной славой беспощадного мясника. Однако, как часто любила повторять Василиса, в Нави никто не слыл добряком – все со своими мрачными тайнами. Крепко обнявшись со всеми на прощание, Варвара шагнула в портал, сотворенный посохом. Стараясь отвлечься от глобальных проблем, она постаралась переключиться на личные дела. Увидев мужа сегодня, она вдруг ощутила тоску, которая напоминала об упущенных годах, о грусти и бесконечном количестве слез, пролитых возле окошка в избушке на болотах. Слова сестры попали точно в цель: Варвара и Владимир словно дети малолетние бегали от чувств и не признавали, что не могут друг без друга. Стоило только возвратиться, как Варвара оказалась напротив Владимира, который ожидал ее в своем кабинете. Перед глазами обоих, точно по мановению судьбы, пронеслись тысячи воспоминаний: как вместе они учиняли суд и ловили виновных; обучались темной магии и практиковались в колдовстве; изучали различные науки, стараясь ничего не оставить без внимания. Но больше всего дороги были Варваре те моменты, когда их семья радовалась и счастливо смеялась, не ведая ни печали, ни проклятия. От нахлынувших мыслей колдунья заплакала, пряча лицо на груди Владимира. Он крепко прижал ее к себе, не скрывая улыбки, и ласково прошептал на ушко: – С возвращением домой, Варвара. Подняв заплаканное лицо, колдунья заглянула в темные глаза, смотрящие на нее с любовью и теплотой. Она вдруг поняла, что, несмотря ни на что, они по-прежнему любят друг друга и готовы противостоять всем невзгодам, которые им сулит будущее. Явь Один из многих городов Яви Темные тучи затянули все октябрьское небо, проливаясь затяжным моросящим дождем. Свет фонарей и яркие витрины освещали редких прохожих, которые прятались под зонтами и спешили поскорее добраться до дома. Грязные ручьи стекали вдоль дорог, образовывая повсюду лужи. Холодный ветер разносил по стеклам окон брызги и сорванные листья. Мелкие капли дождя барабанили по лобовому стеклу машины, припаркованной под деревьями. Марья сидела на водительском кресле и нетерпеливо отбивала ритм замысловатой песни, то и дело бросая взгляды на крыльцо отделения полиции. Баюн должен был выйти еще десять минут назад, но почему-то задерживался. Увидев, что мать вернулась с запасами живой воды, Марья отправилась в Явь. Морана по-прежнему молчала, пытаясь создать нить, которая смогла бы связать все воедино, а значит, чернокнижница пока что была предоставлена сама себе. Воплотившись в шумном городе, она наколдовала машину и нырнула в поток жизни людей. С самого утра они вместе с Иваном разбирались с Виктором, тело которого осмотрел Кощей и выдал заключение, подтверждая несчастный случай. Марье претило так злоупотреблять властью и морочить людям головы, но выбора не было. Убедившись, что все в порядке, чернокнижница и оборотень на всякий случай приставили парочку ведьм следить за окружением почившего Виктора. Морана, выслушав доклад, бдительность оценила, хоть и заверила, что здесь опасность им не грозила. Теперь же Баюн разбирался с Зоей. С ее исчезновения прошло всего ничего, но при жизни девушка пользовалась успехом в качестве модели и должна была днем явиться на съемку. Недовольные менеджеры теперь обзванивали всех подряд, в надежде отыскать ее, однако Зоя исчезла. Беспокоящиеся родственники обили уже порог ее дома и обратились в полицию, о чем Марья узнала от Ивана. Теперь же чернокнижница высматривала Баюна, которому благодаря насланным иллюзиям и своему дару удалось пробраться в отделение полиции и разболтать сотрудников. Он старался разузнать все подробности дела, что успели завести из-за пропажи Зои. Марья только лишь предполагала, что придется встречаться с родственниками погибшей и вводить их в заблуждение, однако никаких точных указаний не получала. Единственное, о чем еще обмолвилась Морана – необходимо задействовать Рогнеду, которая находилась в прекрасных отношениях с Сосновцем. В конце концов, именно его бор Серая избавила от Виктора. Спустя полчаса двери отделения распахнулись, и на пороге появилась высокая фигура Баюна. Подняв ворот пальто, он узнал излюбленную машину Марьи и заторопился к ней, перешагивая через лужи и ежась от сырости. – Что расскажешь? – Чернокнижница включила печку, когда прозябший оборотень плюхнулся на соседнее сиденье и поспешно закрыл за собой дверь. Иван стянул резинку и распустил влажные волосы, доходившие до плеч. Он обернулся, с улыбкой замечая, что никого другого в машине не было – Баюн предпочитал держаться ото всех отдаленно. – Я узнал адрес, номера ее матери и сестры, а еще добыл целый список людей, которые искали Зою, – проговорил он. – В целом, все, как мы и предполагали: истерики, слезы и бесконечное количество звонков. Думаю, нужно будет устроить встречу, распаляться в извинениях и оправданиях – ничего сложного. Но есть небольшой нюанс. Баюн протянул чернокнижнице телефон и подставил ладони к теплым потокам воздуха, все еще мелко подрагивая. Марья посмотрела на аккаунт Зои в одной из социальных сетей и тихо выругалась, заметив количество подписчиков, переваливших за несколько десятков тысяч. Загвоздкой была фотография, сделанная из дома Кирилла и опубликованная за день до смерти. – Черт, – прошипела Моревна, – им удалось выяснить, где было сделано фото? – Нет, иначе по лесу Сосновца бегали бы поисковые отряды, но просто будь в курсе. Согласно сведениям, никто из ее окружения ничего не знал про Кирилла. Пару раз Зоя обмолвилась о нем в разговорах с сестрой и матерью, но лично не знакомила. – Соседи могли видеть его лицо? Баюн пожал плечами. Он не смог найти никакой информации в документах о Кирилле, что, несомненно, радовало. – У нас достаточно магии, чтобы запутать людей, – проговорила Марья, посматривая на ключи с подвеской в виде магического серпа. – Создать видимость, что Зоя жива – легко. Однако я не знаю, что это нам даст. Надо ждать решения Мораны. – На роль почившей пойдет Рогнеда? – лукаво прищурился Иван. Марья кивнула. У нее не было никакого желания травить себя мерзким на вкус оборотным зельем – эгоистично, но Серая сама жаждала самостоятельности. Взглянув на Ивана, чернокнижница призадумалась. Чары, которыми владел Баюн, были слишком сильными и порой могли разрушать психику людей, поэтому использовать их нужно с осторожностью. А контролировать испытывающих яркие и неоднозначные чувства людей необходимо жестко, но в то же время нельзя причинять им вред. Решение быстро пришло на ум, но Марья знала, что Ваня будет против. – Ты будешь недоволен, но нам придется обратиться за подмогой. – Что на этот раз? – сощурив кошачьи глаза, спросил он. Тон Моревны не сулил ничего хорошего. – Обещаю, никто не пострадает, – отмахнулась чернокнижница, не желая раньше времени усугублять ситуацию. Она хотела отсрочить его ворчание и уничижительные взгляды. Баюн скептически хмыкнул.