— Франческа. Мне угодно знать, зачем двое стражей рыскают в моём городе? Как только я пойму, что ничего серьёзного не произошло, тут же оставлю вас в покое. Обещаю. Её обещание звучало не очень-то искренне. — Один из нашего Братства погиб в Дерфельде, — ответил Львёнок. — Ты что-нибудь знаешь об этом? — То же, что и все остальные. Его доконала жизнь, и он сиганул с Чёртова моста. Значит, дело только в погибшем страже? — Верно. — Ладно, — сказала она. — Не буду вам мешать. Не шалите, иначе мне придётся совершать неприятные поступки. Удачи, мальчики. Она ушла, и Львёнок с досадой сказал: — Как будто она считает, что этим нас можно напугать. Весь аппетит испортила, тварь! Я задумчиво провёл пальцем по столу. Инквизиция, нечисть, теперь ещё и Орден. Просто замечательно. Было уже темно, когда мы добрались до дома, где жила ведьма. На первом этаже сквозь занавески пробивался свет свечей, и Львёнок удовлетворённо кивнул: — По крайней мере, она дома. Ты придумал, что ей сказать? — Правду. — Как бы она не выгнала нас взашей. — Вряд ли она будет резать твои волосы ещё короче, чем они есть. — Я опасаюсь гораздо больших неприятностей, приятель, — хмыкнул он. — Дьявол знает, насколько она любит стражей, и какое у неё под вечер настроение. С ведьмами стоит вести себя осторожно. — Чтобы это понять, тебе надо было всего лишь повздорить со своей озёрной подружкой. Мои слова о том же самом не вызывали в тебе отклика целых десять лет. — Всё познаётся на личном опыте. Гляди, и Пугало здесь. Оно стояло во мраке, возле двери, дожидаясь нас. Я постучал, дверь тут же распахнулась, и в слабоосвещённом коридоре возник силуэт громилы. Мне потребовалась секунда, чтобы узнать монаха-каликвеца. — Заходите, — сказал брат Курвус, отходя в сторону и открывая нам дорогу. Удивляться не приходилось. Отец Март уже успел поговорить со своими осведомителями и сделал те же выводы, что и я. Львёнок негромко ругнулся, раздосадованный нашим опозданием из-за ужина. Мы вошли в большую комнату, где в очаге гудело пламя, а в подсвечниках медленно и величаво таяли два десятка свечей. Пламя, надо сказать, горело обычным цветом, что меня несколько опечалило. Если ведьма как-то и связана с этой историей, то она якшалась с нечистью не в собственном доме. Вполне разумная предосторожность. В комнате пахло малиной, абрикосами, таволгой, зверобоем, чабрецом и мелиссой, хотя я нигде не видел пучков сухой травы. Запах был приятный и мягкий, он обволакивал со всех сторон, заставляя вспоминать о жарком лете, до которого ещё было долгих полгода. Ведьма сжалась на стуле, укрыв узкие плечи шалью, ссутулившись, положив руки на колени, и, волнуясь, кусала губы. Напротив неё, в глубоком кресле сидел улыбающийся отец Март. — Господа ван Нормайенн и дер Клюр, добрый вечер. Отрадно знать, что Всевышний направляет вас так же, как и меня с братом Курвусом. По одним и тем же следам. Значит, истина где-то рядом. Это госпожа Агнесса, городская травница и знахарка, а это стражи, о которых я вам рассказывал. Мы поздоровались, она ответила лёгким кивком. — Мы с госпожой Агнессой старые друзья. Два года назад её должны были сжечь на костре ещё с тремя десятками ведьм, пойманных в кантонских землях, но Божье прощение настигло её прежде, чем палач бросил пламя на вязанку дров. Ведьму передёрнуло от этого воспоминания, но она его никак не прокомментировала. — С тех пор она получила официальную регистрацию, патент, иногда оказывает услуги Церкви и живёт спокойно. Пока кому-нибудь из Псов Господних не потребуется услуга. Что вы смогли узнать за день? — А вы, святой отец? — Львёнок не торопился раскрывать карты. Я покосился на Пугало, слонявшееся без дела по дому. Его никто, кроме нас, не видел, разве что колдунья несколько раз недоумённо обвела взглядом комнату, не понимая, почему начинают потрескивать свечи. Она чувствовала чужое присутствие, но её гораздо больше беспокоил улыбчивый и благожелательный инквизитор, сидевший в кресле напротив. — Мои догадки в очередной раз подтвердились, и слова госпожи Агнессы тому доказательство. Но я был бы признателен вам, если бы вы рассказали о том, что смогли узнать. Мне нужна полная картина произошедшего. — В Дерфельде появилась крупная нечисть, святой отец. Кто-то из бесов, как мы думаем. Нам кажется, он вселился в стража и заставил того спрыгнуть с моста. — Интересная догадка, — прогудел монах, греющий руки возле очага. В полутьме меч у него на поясе казался ещё более грозным, чем при свете дня. Оружие смутило меня ещё утром, но тогда я не стал докапываться, в чём тут дело. Теперь же, создав фигуру распознавания, я «повесил» её на клинок и зажмурился, так как едва не ослеп, потому что по глазам ударила волна горячего белого света. Я резко отвернулся, и это не укрылось от брата Курвуса. — А спросить было нельзя? — добродушно пророкотал он. — Так недолго и обжечься. — В клинке одушевлённый. — Я пытался избавиться от ярких пятен, плавающих перед глазами. — Светлый одушевлённый. — Это ангельское благословение. Та малая часть, что доступна нам, — любезно пояснил инквизитор. — Братья каликвецы обладают несколькими подобными клинками. — Они слишком мощные, чтобы растрачивать это на людей. — Львёнок решил не повторять моих подвигов и не стал присматриваться к внутренней сути меча. — Кто говорит о людях? — Монах в чёрном плаще снял с огня закипевший чайник. — Вы сами только что заявляли о бесах. Это лучшее оружие Господа против таких созданий. — Значит, всё-таки дело в бесе. Мы были правы. — К сожалению, неправы, — опечаленно произнёс отец Март. — Желаете чаю? Ведьма, не дожидаясь ответа, встала со стула, стала разливать кипяток по чашкам, и по комнате пополз запах заваренной клубники, земляники и смородины. — Неправы? — удивился Львёнок. — Молоко киснет, пламя горит голубым. Погибший взял с собой соль, но не успел воспользоваться ею. Соль — самое простое средство, чтобы отогнать нечисть. В чём мы ошиблись? — В масштабах и размерах, страж. В масштабах и размерах. Помните колокол в Вионе, Людвиг? Так вот, в нём сидел бес, между прочим, самый обычный и мелкий. Я помнил вывалившуюся из колокола лохматую, гнусную, смердящую серой тварь, которая едва не отгрызла мне ногу, и поёжился. — К сожалению, в Дерфельде призвали не беса, иначе мы бы давно уже его нашли и скрутили, а демона. Вильгельм присвистнул. Госпожа Агнесса поднесла мне ароматную чашку, я поблагодарил. Она вежливо и не слишком искренне улыбнулась в ответ, и её взгляд задержался на кольце, надетом на безымянный палец моей левой руки. Ведьма никак не прокомментировала увиденное, но на этот раз посмотрела на меня чуть более внимательно, чем прежде. — Какого рода демон? — тихо спросил я. — Мы не знаем, — неохотно ответил инквизитор. — Но то место, где погиб страж… Вы почувствовали запах от его крови? Ядовитая водяная лилия. Демонические атласы говорят о том, что такой аромат может распространять демон из третьего легиона ада, следовательно, это не мелочь. — Что ему понадобилось в городе, и почему он выжидает? — Я отхлебнул чая. — Вы в курсе местных легенд, страж? — Ведьма впервые подала голос. — Нет. Не интересовался фольклором. — Тогда послушайте. Интересная история, — сказал Пёс Господень. — Лично мне она многое дала понять. Четыреста лет назад, когда во Фрингбоу бушевала очередная, не первая и отнюдь не последняя, междоусобица, Дерфельд остался без своего гарнизона. Граф, властвовавший здесь, неосмотрительно отправил войска на север, чтобы встретить противника в поле, но тот прошёл двумя, казалось бы, непроходимыми ущельями, где тогда жили иные существа, не пропускавшие через свои земли людей. Вражеский полководец расплатился с ними, хотя история уже не помнит, как и чем, — его армии пропустили, он миновал гарнизон и оказался в трёх днях перехода от города. — Я всегда считал, что Дерфельд ни разу не брали штурмом. — Львёнок сел на стул. — История опровергает это утверждение. Жители города были в панике, они знали, что не смогут выстоять против армии головорезов, но отступать было некуда. Все дороги оказались перекрыты передовыми отрядами врагов. В то время в Дерфельде жил один человек, он, как и другие горожане, не желал умирать. Судя по всему, если он и знал тайное искусство, то из рук вон плохо. Иначе бы улетел на метле или придумал что-то более простое, чем вызов демона. Брат Курвус, скалой возвышавшийся над нами, услышав эти слова, усмехнулся. Пугало перестало бродить, село на пол, заинтересовавшись и тоже решив послушать. — Недоучка вызвал демона? И, как я понимаю, того, о котором тут говорят. Тварь из князей ада? — недоверчиво уточнил я. — Поверьте моему опыту, Людвиг, при должном желании можно вызвать и Вельзевула. — Святой отец сложил пальцы домиком. — Другое дело, что после этого проще сразу воткнуть нож себе в сердце. Многих демонов призвать достаточно просто, они сами этого хотят. Пара бабкиных заговоров, одна тёмная книга, и вот уже у тебя за спиной стоит какой-нибудь Сарафул. Сейчас я говорю о простаках и глупцах, а не об опытных демонологах, создающих целые сонмы защиты и репетирующих каждую фразу вызова в течение месяцев. Однажды кухарка князя Лагонежа возжелала связи с инкубом и призвала его к себе за одну ночь, не зная ни одной магической формулы, имея лишь собственную похоть и кровь убитой соперницы. Люди слабы, и нечисть с радостью бросается на их призывы. Но продолжим. Демон согласился помочь, взамен потребовав у просителя его душу на четыре сотни лет. И за одну ночь он отстроил Чёртов мост, соединивший обе стороны ранее непреодолимого ущелья, тем самым открыв дорогу на Жмут. Разумеется, кроме беглеца по мосту ушёл весь город. Человек, отдавший за спасение жизни душу, был очень разозлён этим фактом. Он счёл, что пожертвовал всем, в отличие от остальных, воспользовавшихся случаем спастись, ничего за это не заплатив. Тогда он предложил демону ещё одну сделку — пусть тот оставит ему душу, а заберёт всех тех, кто прошёл по отстроенному мосту. Но сделку с демоном нельзя расторгнуть, если она уже заключена, и душа отправилась в ад вместе с её новым владельцем. — Это не объясняет, что потребовалось твари, способной за ночь построить колоссальный мост, в городе на этот раз, — негромко ответил я, ставя опустевшую чашку на стол. — По договору, мост должен простоять четыреста лет, а затем рассыпаться, — негромко сказал отец Март. — Когда он будет разрушен, сделка прекратит своё действие, и демон вернётся из ада обратно. Вернётся хотя бы потому, что он теперь знает дорогу сюда. — Постойте! — вскинулся Львёнок. — Ничего не понимаю! Если демон всё ещё пребывает в аду, то кто тогда шастает по Дерфельду и портит молоко?! — Его проводник, — ответила ведьма. — Тот, кто привёл его сюда впервые. Скоро он получит душу, точнее то, что от неё осталось, назад. — Призвавший демона сам стал нечистью? — Я бы назвала это существо бездушным. — Инквизиция сталкивалась с ними раньше. Они всегда являлись проводниками для более сильных тварей в наш мир, поэтому его следует уничтожить до дня, когда завершится сделка, — негромко изрёк Пёс Господень. — Бездушный, вне всякого сомнения, постарается натравить демона на город, он вряд ли простил, что живущие сейчас потомки тех горожан отделались гораздо проще, чем он. — Как он выглядит? Как его найти? — Он человек, — пророкотал монах. — И появился в городе не так давно. Некоторые признаки указывают на его присутствие. Скисшее молоко, голубое пламя, необычное поведение птиц в небе, умирающие деревья. Мы видели эти следы сегодня, но пока не смогли определить то место, где их больше всего. Точно не рядом с церковью и освящённой землёй.