Из остатков еды, завалявшихся у Сидни в шубке, получился ещё один перекус. Обезьяна взяла порцию птицы пи-фан и покормила её с рук прямо в полёте. Покончив с едой, господин Ху вернулся к управлению повозкой. Заодно он решил, что в дороге может возобновить занятия с учеником, и говорил с воодушевлением: – Скоро вы у меня будете вершить магию, как настоящий тигр. Так что, пока Жэв развлекала феникса, Том осваивал новый раздел Мастерства. Зная об опасностях, которые ожидали впереди, он старался быть внимательным. Но в голове постоянно крутилась одна и та же мысль, не давая сосредоточиться. Наконец он не выдержал и спросил: – Как может Ваттен разрушить небо? – У той горы, – Страж провёл лапой в воздухе вертикальную черту, – соединяются так много каналов ци, что в этой точке концентрируется громадный поток энергии. Он способен ослабить действие законов нашей физической вселенной. – Но ведь небо – это не крыша. Это просто воздух, вода и всякое такое. – Давайте попробуем взглянуть на это с другой стороны. И Мастерство, и человеческая наука солидарны в том, что все вещи в физической вселенной состоят из одного и того же, только в разных формах. Мастерство говорит нам, что они суть разные воплощения единого Пути. Человеческие же учёные сказали бы, – тигр переложил поводья в одну лапу, а другой похлопал по краю повозки, – что доски нашего транспортного средства есть не что иное, как совокупность определённых атомов – углерода, водорода и кислорода, из которых состоят молекулы. А молекулы, в свою очередь, соединяются друг с другом и образуют более сложные структуры. И так получается материал, который мы называем деревом. Возьмём те же атомы в других пропорциях, составим их по-другому – и получится ваше тело. Том честно пытался уследить за мыслью учителя: – Получается, повозка и моё тело – это одно и то же? Тигр кивнул: – В конечном счёте да. Хотя на уровне нашего житейского опыта они весьма различны. – Но только не рядом с той горой, – догадался ученик. – Именно! – Господин Ху снова взял поводья обеими лапами. – Непрочный Столп – особое место. У него исключительное предназначение. Мастерство называет его колонной, подпирающей небо. Но, выражаясь более современным языком, гора представляет собой нечто вроде приспособления, которое напоминает молекулам вокруг себя, на каких местах они должны находиться. Когда Кун-Кун повредил гору, он сломал этот механизм. И молекулы воздуха забыли, что все вместе они составляют газ, и перевоплотились в нечто твёрдое. Отвердевшее небо раскололось и стало осыпаться вниз, точно крыша без опоры. Хуже того, из одной этой точки несоответствие стало распространяться дальше. Оно могло охватить всю атмосферу. – Но явилась императрица и залечила трещину. – Том не осмелился назвать имя загадочной императрицы Нюй Куа. – Да, она наложила на неё что-то вроде заплатки. Благодаря ей гора и доныне способна выполнять своё изначальное предназначение, несмотря на поломку. – И тигр пустился в обсуждение вопросов, в которых законы квантовой механики пересекались с магическими знаниями. У мальчика закружилась голова. Он был рад, когда эта часть лекции закончилась и Страж вернулся к хорошо знакомым заклинаниям. Наступил вечер. Луна повисла над пустошью большим серебряным диском. Её мягкий свет преобразил родники и речки в мерцающие ручейки ртути и посеребрил кроны деревьев. Но феникс смотрел только на звёзды. – Чудесно видеть окружающий мир глазами ребёнка, – вздохнул господин Ху. – Красивые! – не уставал восхищаться птенчик. – Только маленькие. Том сначала не понял, а потом догадался, что птенчик сравнил звёзды на небе с хрустальной звездой, которую видел в витрине в китайском квартале. – Это только так кажется, – объяснил он, – потому что они далеко. Но если к ним прилететь поближе, они станут очень большими. Намного больше той хрустальной звезды. До сих пор мальчику не приходило в голову, что птенец так хорошо её запомнил. Ему стало жаль, что не получилось купить её для малыша. Феникс лежал у Тома на коленях, глядя в небо. Так они и уснули. Том проснулся только на рассвете, когда повозка, приземлившись, покачнулась и разбудила его. Господин Ху сообщил, что птице пи-фан требуется отдых. Они стояли посреди леса. Кругом росли гигантские деревья с огромными замшелыми корнями. Между ними кучковались деревья поменьше и низкий кустарник, образуя сплошную зелёную стену со всех сторон. Для мальчика, выросшего в Сан-Франциско, лес мог показаться довольно пугающим местом, если бы рядом не было Стража и его друзей. По взгляду Жэв Том понял, что на неё дикие места произвели такое же впечатление, ведь она тоже всю жизнь прожила в городе. Ниже по склону сквозь сосны виднелась прогалина. Деревья расступались и давали место сочной траве. Том как будто стоял на краю большого зелёного блюда. Он предпочёл бы быть в центре, на открытом месте. Но это могло быть небезопасно, ведь рядом запросто могли бродить монстры и ещё неизвестно кто. Оказавшись в тёмном дремучем лесу, господин Ху сразу же почувствовал себя как дома. Его глаза живо скользили по окружающим предметам, ноздри жадно вбирали воздух – не столько с целью разведки, сколько для удовольствия. У Тома, похоже, было внутри не так много тигриной крови, потому что любовь Стража к природе он не разделял. Мальчик думал, что учитель собирается вздремнуть, как и птица пи-фан. Но Страж объявил: – У Сидни еда закончилась. Нам нужно пополнить запасы. И прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, исчез в зарослях. Хотя предлог был уважительным, было очевидно, что тигру просто хочется пройтись по лесу. К удивлению Тома, Жэв тоже подскочила на ноги и вытащила из повозки кувшины, любезно предоставленные им госпожой Квик. – А я принесу воды. Мы вроде пролетали над родником. – Девочка захватила с собой и пустую корзину. Мистраль выросла до своих обычных размеров: – Обезьяна, сходи с ней. Мало ли, вдруг рядом бродят эти, как их… хулиганы. Я посторожу здесь. – Чего меня сторожить? Ничего со мной не случится! – отмахнулась Жэв и тоже пропала. Мистраль молча посмотрела на обезьяну. Ни слова не говоря, тот выдернул из своего хвоста несколько волосков и превратил их в маленьких обезьянок. По его велению они незаметно поскакали в чащу вслед за девочкой. Том твердил себе, что Жэв много раз доказала свою верность Стражу. Но ведь до того, как связаться с мятежниками, она служила Ваттену и была отличной шпионкой. Что, если она решила снова перейти на другую сторону? Том не мог не думать об этом – и сам же укорял себя за подобные подозрения. Обезьянки прискакали раньше, чем вернулись Жэв и господин Ху. Маленькие посыльные прошептали что-то на ухо магу-обезьяне, тот по-доброму усмехнулся. Вернувшаяся из леса девочка выглядела смущённой. Уложив вновь наполненные кувшины в повозку, она присела на бревно и поставила корзину себе на колени. Феникс держал в крылышках увядший венок. – Некрасиво! – Сейчас сплету тебе новый, – ответила девочка и достала из корзины… букет свежесобранных цветов! – Спасибо, папа! – вежливо прочирикала птичка. – Ох, малыш! Как-нибудь мы с тобой сядем и серьёзно поговорим… Но надев на птичью головку венок, она улыбнулась. Том в который раз был обескуражен. – Ты ходила в лес, чтобы собрать цветы? Жэв вжала голову в плечи. – А тебе-то что? – Да ничего, просто… Это добрый поступок. – Он не смог сдержать улыбку. Жэв насупилась: – Только не думай, будто я раскисла и всё в таком духе. С тем же проворством, что и раньше, она быстро сплела фениксу новый венок. Вернулся господин Ху, принёс кое-что съестное. Друзья разбудили птицу пи-фан и накрыли скромный стол. Даже Мистраль, оказавшись на твёрдой земле, решилась поесть. Из-за этого остальным почти ничего не досталось. Но феникс был счастлив. – Пикник! Как в книжке! Маленький повелитель расправил крылышки во весь размах, готовый обнять всех сразу. Пять дней прошли одинаково. Каждый день Жэв ходила собирать цветы для феникса и как будто начала получать удовольствие от роли папы. На шестой день они достигли прохода. Он пролегал сквозь горы, как разрез, сделанный саблей. Стены каньона были отвесными, гладкими. Они были похожи на полупрозрачное стекло, окрашенное в оттенки серого и чёрного, на которое сверху были нанесены красные и коричневые полосы. Ветры здесь вели себя ещё злее, разгоняясь до бешеных скоростей в узком коридоре. Господину Ху было нелегко управлять повозкой, чтобы не ударяться о стены. С сосредоточенным видом он дёргал и тянул вожжи и то и дело шипел себе под нос. Несколько раз обезьяна помогала выровнять повозку, а бедной Мистраль, которой каждый день полёта приносил головокружение и тошноту, даже пришлось воспользоваться пакетом, полученным от Сидни. Стараниями умелого пи-фан удалось преодолеть проход, не опрокинувшись. Друзья вылетели на открытое место. Перед ними раскинулась пустошь цвета запёкшейся крови. Вся в складках и неровных возвышенностях, она напоминала бесконечную грязную тряпку, неряшливо накинутую на ландшафт. Когда горы закончились, повозка пошла ровнее. Широкие крылья птицы пи-фан взмахивали неторопливо и уверенно. Жар поднимался от земли и обволакивал собой, как невидимое тёплое полотенце. Том с сожалением смотрел на своих друзей, чьё тело было покрыто мехом или чешуёй, не говоря уже о господине Ху, который поверх меха носил неизменный строгий костюм. Держа поводья в одной лапе, тигр вынул из кармана платок и вытер лоб. – По преданиям, были времена, когда это место утопало в зелени и было похоже на рай. Глядя на пустыню, сейчас в это было трудно поверить. Выжженная земля была расколота на отдельные каменные утёсы, перерезанные многокилометровыми высохшими оврагами. Так бы выглядела долина, разбитая вдребезги и исполосованная сказочными гигантами в припадке безумной ярости. В бесконечной пустыне не было ни намёка на растительность. Воздух был горячим и безжизненным. Том был искренне рад, что они летят, а не идут пешком. – Неужели это всё из-за войны с Кун-Куном? – А вы как думаете? Вон там окаменевший череп одного из его последователей. Господин Ху кивнул головой в сторону холма с округлой куполообразной вершиной и крутыми треугольными склонами. – Какой огромный! – На стороне Кун-Куна сражались многие монстры-титаны. Потому и столько жизней пришлось положить, чтобы победить его. В преданиях говорится, что та победа не была похожа на победу. – Нынешняя война с Ваттеном может принести даже больше разрушений, – мрачно добавила Мистраль. Полёт проходил ровно, и ей стало полегче. Насколько в пустыне было знойно в течение дня, настолько же прохладно стало ночью. Приходилось сбиваться в кучу и жаться друг к дружке, чтобы не замёрзнуть. Том отогревал птенца, держа в ладонях. Если бы он сам не стал свидетелем разрушительной силы феникса, он бы ни за что не поверил, что этот тщедушный комочек имеет столь великую власть. Ради общего спокойствия Жэв запасла достаточно цветов и вовремя плела для малыша новые веночки взамен увядших. Господин Ху навёл на цветы чары, чтобы они не вяли. На следующий день ближе к вечеру они впервые заметили отряд монстров Ваттена. Обезьяна запрыгнула в повозку, почти усевшись верхом на дракона. Мистраль отпихнула его от себя: – Эй, смотри, куда падаешь! Я тебе что, ковёр какой-нибудь? – Вот уж точно, ковёр бы вёл себя любезнее! – беспечно отвечал тот. – Страж, у нас посетители. Господин Ху огляделся: – Ничего не вижу. – А их и не видно, они сейчас идут через вон ту расщелину. – Маг указал на складку земной поверхности. – Но я их разглядел, это пао. Их наберётся несколько десятков. Думаю, должны появиться… сейчас! Том с любопытством свесился с борта повозки. Мистраль поймала его за край одежды и втянула обратно. – Не показывайся им на глаза. Они видят только птицу пи-фан и повозку. Пусть думают, что внутри чу-хуай. Том спрятался и стал выглядывать осторожно, почти не высовывая головы над краем борта. Вот на равнине появился первый пао. С высоты птичьего полёта его было не отличить от козла. Но мальчик раньше встречался с этими тварями. Как-то они устроили засаду на крыше магазинчика господина Ху. Клыки у них были такие же острые, как у тигра. За главарём следовал целый отряд. Некоторые стояли на задних ногах, высоко подняв передние. Возможно, это был приветственный жест. Но дело могло быть и в том, что их глаза расположены не на голове, а за передними ногами. Господин Ху окинул взглядом долину, сплошь изрезанную глубокими ломаными трещинами, убегающими до самого горизонта. – Здесь можно спрятать целую армию, и она останется незамеченной. – На привале надо будет следить в оба, – согласилась Мистраль.