Мисс Корица покрутила изящной шеей, наклонила голову сначала влево, потом вправо. Она больше не слышала ни скрежета тигриных когтей, ни обезьяньих визгов, ни детских криков. (Последние два, будем честны, порой звучат очень похоже.) Мисс Корица издала звук, похожий на фырканье, но только высоким голосом. Это было что-то вроде «Хррфф!» и означало, что с неё достаточно. Глава 5, в которой очень шумят По другую сторону двери обезьяны и дети устроили такой шум, что действительно невозможно было разобрать, кто кричит – обезьяна или ребёнок. Это ли не доказательство того, что обезьяны и дети – родственники! Кто-то говорил: «Йик!», а кто-то другой: «Ки-каа!», а третий кричал: «Вы это видели? Вы видели, как она исчезла?!» Сюзанна вспомнила своих властных предков, поднесла руки рупором ко рту и громко крикнула: – Пре-кра-ти-те! Когда обезьяны и Анна-Лиза замолчали и уставились на неё, она продолжила: – Мисс справится там без нас. Кто-нибудь слышит тигров? Никто не слышал тигров. Они перестали драть стены дома. Одна из обезьян прокричала: – ИК-УК-ААК! – что на языке людей означало: «Почему их не слышно?» – Потому что они уже внутри! – прошептала в ужасе Анна-Лиза, но очень-очень тихо. (Надо заметить, что, хотя голос был тихий, её слова были очень важными и серьёзными.) Обезьяны отреагировали по-разному. Фицуильям и Элизабет обвили длинными руками плечи друг друга. Затем Фицуильям прошептал Элизабет на языке обезьян: – Дорогая Элизабет, позволь мне признаться тебе в своих чувствах… Фицуильям для обезьяны был очень романтичным типом. Знаете, есть такие романтики, которые обожают любовные объяснения, природу и всё такое? Но дети, естественно, услышали только: «Уук-уук-ИИК». И это прозвучало не очень романтично. Сюзанна убедилась, что все в комнате осознали серьёзность момента и поняли, кого нужно слушаться (характер этой девочки можно описать словами на Д: «деспотизм, дерзость и драматизм»), и заявила: – Тигры уже внутри. – Я знаю, – пробормотала Анна-Лиза и добавила к большому раздражению Сюзанны: – Я ведь так и сказала. Глава 6, в которой немного отклоняются в сторону Итак, Смелость пробиралась через зимний сад, догоняя тигров, которые уже скрылись за дверью. Она обнюхала клок чёрно-жёлтой шерсти, прилипший к цветочному горшку. Пока тигры один за одним пробирались в дом сквозь пробитую в стене брешь, Смелость ждала. Только когда закончилась одна ночь и началась другая, она поползла за ними следом. Но так всегда и бывает: только после самых страшных ужасов Смелость выходит на сцену. Вы, наверное, скажете, что это неправильно и очень опасно позволять тиграм беспрепятственно охотиться на детей? Но у всего есть своя цель. В каждой истории должен быть собственный тигр. А вот Смелость не в каждой истории нужна. Но я, наверное, выражу общее мнение, если скажу: хорошо, что в нашей истории есть Смелость! Особенно если мы подумаем о том, какая могла бы быть альтернатива. Если уж детям приходится бороться с тиграми, разве не лучше это делать при помощи cмелости, то есть Смелости? Разве можно бороться с тиграми при помощи Ребристости? Или Влажности? Или Неряшливости? Или тихого пука? Вы правы, последнее точно не годится. Мне просто хотелось написать: «пук». Но что-то мы слишком задержались возле пролома в стене. Вы должны понимать, что тигры очень-очень страшные. Они могут убить одной лапой. Их круглые, колючие глаза словно говорят: «Я съем тебя прямо сейчас – ну, может быть, чуть попозже, – но точно съем! Не сомневайся!» (Тигров боятся даже писатели, которые сидят в своих пустых кабинетах и сочиняют разные истории. И Смелость без Пекки их тоже боится.) Давайте вернёмся в чудесный дом мисс Корицы. Он весь гудел и трясся от мощного тигриного рёва. Этот рёв, словно живое существо, вырвался наружу из тигриных пастей, пронёсся сквозь зимний сад мимо Смелости и через дыру в стене вылетел во двор. Это был особенный рёв из глубины лёгких, который тигры используют лишь изредка. От этого звука все живые существа в радиусе километра начинают дрожать от страха. Но Смелость отряхнула с шёрстки штукатурку, скривила морду, показав зубы, и поспешила вслед за тиграми. Запах Пекки проникал в её ноздри даже сквозь вонь тигриной стаи, и поэтому Смелость знала, что он где-то рядом. Ради Пекки она была готова сразиться с тиграми. Всё-таки не зря она носила своё имя! Глава 7, в которой мисс Корица попадает в прошлое Мисс Корица вышла из той комнаты, где была нарисована воображаемая дверь. Она побрела по коридору третьего этажа и спустилась по лестнице вниз, ни разу не взглянув ни на стены коридора, ни на рамы, висящие на лестничных клетках. Но если бы она взглянула на картины на стенах, то заметила бы, что кое-что в них изменилось! И, наверное, она поняла бы, что если дверь может быть нарисована на стене будто картина, то картина может быть дверью! Каждая картина – это узкая дверь в то мгновение, которое навечно запечатлено на ней. Глядя на картины и фотографии, каждый из нас совершает маленькое путешествие в прошлое. Но мисс Корица, как многие взрослые, была человеком разумным, и у неё не было времени останавливаться и рассматривать предметы, которые она видела уже тысячу раз. Потому что ведь каждый разумный человек знает, что картины не меняются. Их просто один раз вешают на стены и потом навсегда забывают о них. Ну что ж, поступим так же, как мисс Корица. Не будем придавать значения ни картинам, ни фотографиям, ни рамам и предположим, что они совершенно не изменились с того момента, как мы разглядывали их в последний раз. (А они изменились! Ещё как изменились!) Мы пойдём вместо этого за мисс Корицей, которая спустилась на второй этаж и собиралась открыть дверь своей спальни, чтобы без сил повалиться на кровать прямо поверх одеяла. Вы, наверное, уже догадались, что ничего у неё не вышло? Сюзанна ведь вытолкнула мисс в воображаемую дверь не для того, чтобы та хорошенько выспалась. В тот момент, когда мисс Корица взялась за ручку двери спальни, она услышала звуки с первого этажа. Эти звуки напоминали визг чаек, дерущихся за скользкую добычу, или ссору уличных собак из-за того, что одна из них охотилась за собственным хвостом, но случайно цапнула за хвост другую собаку… – Обезьяны! – воскликнула мисс Корица. – Вечно эти обезьяны! Несколько слов об обезьянах. Они шумят. Они пахнут. Когда они радуются, сердятся или смущаются, то обнажают дёсны до самого носа. Особенно часто так делает Измаил, который очень гордится тремя самыми настоящими золотыми зубами у себя во рту. Он демонстрирует их при каждом удобном и неудобном случае. В обезьянах много прекрасного! А может быть, отвратительного, если вы такой человек, который не любит обезьян. Что касается мисс Корицы, то её отношение к обезьянам менялось ежедневно, а иногда и ежечасно. Сейчас она думала, что простила бы обезьянам всё, если бы они хоть иногда переставали орать! C такими мыслями в гудящей голове мисс Корица отправилась на первый этаж искать виновников шума. В холле первого этажа мисс обнаружила, что обезьяны пьют на кухне свой вечерний какао и при этом молчат, что для них совершенно не типично. Мисс заглянула на кухню и на всякий случай пересчитала обезьян. Их было двенадцать. Она не придала значения тому, что обезьяны смотрели на неё как-то странно. Мисс Корица пошла дальше в сторону, откуда раздавались звуки. Их невозможно описать словами. Там был гвалт, крики, безумный смех – всё вперемешку. В отличие от Пекки Петтерссона в начале нашей истории, мисс Корица знала, что надо замедлить шаги, когда подходишь к зимнему саду. Она остановилась на ступеньках и медленно открыла стеклянные двери. И тут она увидела, кто издавал весь этот шум. И это были не обезьяны. Ну, хотя… в определённом смысле, обезьяны. Говорят ведь, что обезьяны – наши родичи, но немногие знают, что обезьяны то же самое говорят о нас! Для них мы, люди, хотя и странные, но забавные почти-обезьяны. Странные обезьяны, которые произносят «Добрый день» и непонятно пахнут. Полуобезьяны. Двоюродные родственники. На диванчике в зимнем саду сидели четыре такие полуобезьяны и смеялись во всё горло, видимо, над какой-то шуткой. Самая крупная из них так хохотала, что одной рукой схватилась за живот, а другой вытирала выступившие от смеха слёзы. Её лицо раскраснелось. Эта лысая обезьяна, это невоспитанное существо, эта женщина вдруг заявила: – Ой, прекратите! Если я тотчас же не успокоюсь, то живот надорву от смеха! Этой женщиной была сама мисс Корица. Леденящий ужас охватил сердце мисс Корицы при виде этой странной версии её самой из прошлого. Невозможно отрицать, что на диванчике сидела она, собственной персоной! Но что ещё хуже… Она вспомнила этот радостный вечер. Она вспомнила тот вкусный чай, тёплые булочки, шоколадный торт, который обезьяны приготовили на десерт. Она вспомнила, как после окончания звездопада она отвела Сюзанну и Пекку в их комнаты. Она поцеловала в лоб Анну-Лизу, и обезьяны перенесли малышку в её спальню. Анна-Лиза была так мала, что заснула прямо во время звёздного салюта. Мисс Корица вспомнила, как же невероятно счастлива она была в тот вечер! Но утром всё стало по-другому. Дети не выспались после ночных бдений и капризничали. Мисс Корица, проснувшись, обнаружила на своей щеке мёртвую ночную бабочку. Дети тут были ни при чём, но настроение уже испортилось. Каша получилась с комками, какао-порошок закончился в самый неподходящий момент, и вдобавок от платья отскочила пуговица, и мисс не нашла другой взамен. Оказалось, что Сюзанна как раз вчера использовала весь её запас пуговиц для научного проекта, который она прятала на чердаке. Одним словом, это было одно из таких утр, когда абсолютно всё идёт плохо. В такое утро самое мудрое, что можно сделать, – это залезть обратно под одеяло, заснуть и проснуться позже, когда дела будут получше. Во время завтрака мисс Корица недружелюбно разглядывала обезьян и впервые в жизни заметила, что они меняются шляпами. – Тристан, – проворчала мисс Корица низким, рычащим, словно у тигрицы, голосом, – почему на тебе шляпа Дориана? Тристан, пойманный с поличным, вытянул губы трубочкой и сказал: