— Это ты узнаешь позже, не переживай. Сколько времени тебе потребуется? — Тут нет ничего специфического и редкого… Думаю, я справлюсь за неделю, — осторожно ответил он. — Можешь не торопится. Но есть одна небольшая проблема, Виктор. Я успел тебя изучить и выяснить, что у тебя есть некоторые качества, не очень способствующие нашему общему с тобой делу. Ты очень труслив и нерешителен. Меня, к сожалению, не устраивает вероятность того, что эти качества могут повлиять на результат нашего сотрудничества. Поскольку, как показало время, месть не является для тебя достаточно сильной мотивацией к действиям, я решил добавить тебе ещё одну, более весомую. Видишь ли, я оплатил услуги некой организации на весьма продолжительный срок. Если эта организация не будет получать от меня условный сигнал раз в неделю, они найдут и убьют твою дочь. Вы уже у них под колпаком, так что скрыться у вас двоих — точно не получится. Поверь, они профессионалы своего дела. Это, кстати, неправда. Заморачиваться с такими мерами — для меня не было никакого смысла. Но лишняя стимуляция доктору не повредит. Это чтобы он оставался в тонусе и поменьше рефлексировал. — Но зачем!? Я бы и так помог Вам! Для чего такие условия!? — запаниковал он. — Всё, чего ты добился за два года — это идиотский план, озвученный на кладбище. И содержание этого плана, ты уж прости, напоминает описание нападение макаки с бананом в руках на стаю волков, — презрительно процедил я, поднимаясь и направляясь к выходу. — Но сейчас ты крайне заинтересован в моём успехе и в том, чтобы я оставался жив. Выхода у тебя теперь нет. Раз ты не смог сделать собственный выбор за такое длительное время, я сделал его за тебя. До встречи, Виктор. Последние слова я говорил, уже выходя на улицу. *** Следующим вечером, потратив некоторое время на то, чтобы найти место, где можно встретиться с последним из моих потенциальных союзников, направляясь туда, размышлял, почему доктор Виктор Винич вызывал у меня такое отвращение. Ведь он по сути являлся обычным, слабым, подавленным человеком, коих огромное количество. Но всё же какая-то его черта вызывала у меня навязчивую неприязнь на клеточном уровне. В итоге пришёл к выводу, что это его бездействие. Вспоминая себя, до встречи с Кирой, и я находился в этом состоянии, и оно пожирало меня изнутри. Паршивое, непрерывное и всепоглощающее чувство. Но нас с доктором различало то, что у меня попросту не было целей в том мире, способных вывести меня из этого положения. У него же — такая цель была давно, но он предпочёл добровольно бездействовать. Сейчас мне предстоял разговор с человеком, которого лишили его цели. В одночасье забрали все его перспективы и отняли надежды. Я собирался предложить ему новые. Я остановился напротив непримечательной двери с простой неоновой вывеской, которая гласила: «У Ронни». Находился этот бар на торговом этаже многоэтажного жилого комплекса и был известен тем, что в нём, в основном, собирались независимые наёмники средней руки и прочие ребята, так или иначе имеющие отношение к жизни с оружием в руках. Принадлежало заведение вольному стрелку, вышедшему на пенсию, но всё ещё держащему руку на пульсе. Выполняя свой последний контракт, Рон лишился обеих ног, теперь вместо них красовались протезы производства «Пента». Правда гражданская модель, профессиональную могли себе позволить только гвардейцы крупных кланов. Старина Ронни был своего рода наставником для молодых ребят, выбравших для себя путь солдата удачи. Через него можно было получить самые первые, не слишком опасные заказы, узнать, где можно снять жильё не дорого, получить информацию о вакансиях в перспективных группах. Именно через него я вышел на интересующего меня лидера отряда. И, представившись эдаким «юношей бледным со взором горящим» от мира ремесла войны, попросил организовать нашу сегодняшнюю встречу. В заведении было шумно. Многочисленная группа, недавно закрывшая крупный контракт, праздновала свой успех, столпившись вокруг бильярдного стола, наблюдая за игрой и попутно организовав тотализатор. А вот антуражем бара я был удивлён. Стены были обиты деревом, залакированным под винтаж, ножки и подлокотники стульев и диванов были стилизованы под стандартные зеленоватые коробки для амуниции, при этом не являясь кустарной поделкой, а вполне себе удобной эргономичной современной мебелью. Повсюду были граффити, изображающие колоды игральных карт, гильзы и пулемётные ленты. Развешено множество плакатов с девушками в стиле пинап. А вкус у владельца бара явно присутствует. Пройдя к барной стойке сквозь задымлённый общий зал, я поздоровался с Ронни. Он в этот момент одной рукой раскуривал здоровенную сигару, а второй разливал пиво по бокалам для сидящих напротив клиентов. — А, это ты. Вагит уже тут. Иди в третью комнату, отсюда налево и до упора, не потеряешься, — ткнул он сигарой в нужную сторону. Кивнув, я проследовал в указанном направлении. В отдельной небольшой комнате обнаружился мой, надеюсь, будущий подчинённый. Он был занят набором текста, глядя в стоящий на столе ноутбук, но как только я вошёл, мгновенно переключил внимание на меня. Это был крепко сложенный кряжестый мужчина, практически лысый, с аккуратной, тронутой сединой чёрной бородой. Его изначально любопытно-доброжелательный настрой очень быстро сменился на насторожённо-неприязненный. — Давай сразу носитель с антропометрией и резюме. А то, без обид, но что-то не похож ты на снайпера, парень, да и вообще на солдата. Ничуть не смутившись холодному приёму, я с комфортом устроился на диване напротив него. Сложив кисти в замок и облокотившись на стол, я подался вперёд, вглядываясь ему в глаза. Хмурый военный и не думал отводить взгляд, но и агрессии в его намерениях не читалось, только раздражение. Удовлетворённо кивнув, я откинулся на спинку и, задумчиво изучая постер с улыбающейся красоткой, закинувшей на плечо помповый дробовик, начал своё выступление подчёркнуто гордым и торжественным голосом: — Семья. Клан. Честь. Доблесть. Наследие. Служба, — вновь обращаю взгляд на начинающего закипать мужчину и меняю тон на скептический и пренебрежительный. — Контракт. Рейд. Заказ. Хабар. Солдат удачи! Последние слова я выделил с особой издёвкой, нахально провоцируя старого волка. И он не заставил себя ждать. Судя по выражению лица, Вагит был готов разорвать меня голыми руками прямо здесь и сейчас. — Я не знаю, кто ты, и на кого ты работаешь, — угрожающее процедил он. — Но я точно знаю, что если ты не сможешь мне внятно объяснить причины этого цирка на колёсах, устроенного тобой — ты пожалеешь. А я, не выказывая и малейшего беспокойства, сменив интонацию на нарочито скучающую продолжил: — Потеряв всё, что придавало твоей жизни смысл, ты попытался найти для себя хоть что-то, способное позволить тебе удержаться. И ты решил позаботиться о тех, кого выпнули вместе с тобой, принять за них ответственность. Решил обучить их ремеслу, но то, чем вы занимаетесь не приносит удовлетворения ни тебе самому, ни твоим ребятам. Я вновь внимательно посмотрел ему в глаза. Оценив его состояние, утвердился в том, что избрал верную тактику и продолжил: — Будучи упёртым старым волком, несмотря на тоску, пожирающую твою душу, ты решил довести дело до конца, чтобы после тебя остался хотя бы неплохой отряд наёмников. Ну а потом, может быть, тебя найдёт «та самая» пуля, и всё это, наконец, закончится. Может быть, она найдёт тебя и в процессе, но и даже так — тебе уже будет всё равно, ты ведь не сдался и гнул свою линию до конца, верно? — Кажется, я понял. Ты, сукин сын, видимо, из какой-то паршивой банды или мелкой корпы и пришёл меня вербовать, строя из себя хрен знает кого? Но я тебе отвечу так же, как неоднократно отвечал и твоим шакалиным собратьям. Нас не интересуют ваши паскудные предложения, так что катись отсюда, не стоит тратить моё время. — Нет, Вагит, сегодня я не буду тебя вербовать. Я прекрасно понимаю, что такому как ты — не место в шайке сброда. Судьба забрала у тебя всё, во что ты верил, но ты не опустил руки, это достойно уважения. Я не стану предлагать тебе ничего сейчас. Понимаю, что какой-то выскочка, пришедший сыпать соль на твои старые раны, не внушает доверия, но прошу, выслушай меня. Он всё ещё хмурился, но бушующая ярость уже отступила. Настало время сделать финальный штрих, и я продолжил: — У меня будет к тебе единственная просьба. Знаешь, иногда обстоятельства складываются так, что лишившись того, чего уже не вернуть, можно обрести нечто большее. Нужно только не упустить свой шанс. Не просто обрести семью и цель, а стоять у истоков чего-то по-настоящему большего и великого. Поэтому я прошу тебя: пока что не ищи себе пулю, по крайней мере, до нашей следующей встречи. У тебя ещё много дел и тебе рано уходить, запомни это, Вагит. Но, с твоего позволения, отложим подробности до тех пор, как ты снова посмотришь мне в глаза. Ведь обычный маленький человек может не так уж и много, верно? Прости, что пришлось задеть больную тему, но поверь — так было нужно. Ещё увидимся. *** Странный парень встал и, не оборачиваясь, вышел из комнаты. Он закрыл за собой дверь уже несколько минут назад, а Вагит всё продолжал сидеть и смотреть ему в след пустым взглядом. И какого чёрта это было? О новом знакомом старый воин не мог сформулировать ничего конкретного. Дьявол, да он даже не смог определить его возраст! Приблизительно от восемнадцати до двадцати пяти, ничего такой разброс, да? Но внешность то ещё ладно, а вот поведение… Поведение было действительно странным. Поначалу Вагит принял его за вербовщика из какой-нибудь организации, нарыл же он где-то данные об их отряде и явно чего-то от них хотел. Но эта теория была отброшена сразу, как только гость прекратил специально выводить лидера отряда. В какой-то момент ему показалось, что этот мужчина неопределённого возраста сбросил маску, и особенно это читалось в его взгляде. Он смотрел на Вагита так, как тот смотрит на свой надёжный, проверенный десятками боёв экзоскелет. Как на верный инструмент, который точно не подведёт. Таким взглядом на них смотрел старый глава, когда молодой господин ещё был наследником и был дружен со своим младшим братом. Эх, Алекбер муаллим, видели бы Вы, что стало с Вашим родом теперь. Но что мог он, Вагит, сделать? Что!? Что можно сделать, когда брат вонзает брату нож в спину? Что мог он, Вагит, сделать, когда их с молодыми ребятами, как каких-то безродных шавок выкинули на улицу? Может быть, пойти мстить? И собственноручно уничтожить линию крови рода, которому он клялся служить? Пойти мстить тому мальчишке, который рос у него на глазах, которого он обучал стрельбе вместе с молодым господином? Взяв в руки власть, этот мальчишка сообщил Вагиту, что их клятва ему больше не нужна, и они теперь — сами по себе. Опомнившись, бывший слуга обнаружил, что тяжело дышит, и, кажется, он врезал по столу кулаком, от чего пепельница подскочила и опрокинулась. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, он постарался взять себя в руки и вернуться к разбору поведения незнакомца, пробудившего тщательно вытесняемую из сознания боль. Он точно не был чьей-то шестёркой, ну не мог Вагит представить себе этого человека, покорно кланяющегося кому-то или выполняющего чей-то приказ. От него исходила такая уверенность в себе, что даже видавшего многое, как он выразился «старого волка», пробрало. Но кто он тогда? Силы в нём Вагит не почувствовал, он это мог точно утверждать, поскольку сам имел третий класс в управлении землёй. Но кто он тогда? Какое, к дьяволу, «по-настоящему большее и великое» он там собрался создавать? Он точно не благородный, ни один уважаемый клан не возьмёт на службу изгнанного слугу, допустившего смерть господина. Тогда, быть может, он бастард, пытающийся организовать собственную корпу? Ааа, да и чёрт бы с ним. Важно то, что он напомнил Вагиту одну вещь. У него ещё действительно много дел и ему рано уходить. Ребята пока не готовы отправится в собственное плавание. Ему было стыдно признаться себе, но в последнее время он действительно подумывал о том, что свою последнюю миссию закончил, и теперь можно и на покой. Брал всё более и более опасные одиночные контракты по специальности, в которых риск был неоправданно велик. Да он и перед встречей подыскивал себе очередной такой. На нём всё ещё ответственность, и пока он не будет уверен в том, что его заместитель справится с ролью лидера не хуже него самого, у него всё ещё есть цель. *** Оставив собеседника в некотором смятении, я направился к выходу. Кажется, всё прошло практически идеально, и мне удалось-таки задеть нужные струны его души. В целом, Вагит мне понравился. Очень типичный потомственный слуга, но явно не тупой солдафон. С самого начала анализировал моё поведение и внешний вид, смог сдержаться, когда я его провоцировал, а самое главное — надежда действительно ещё не умерла в нём, и мне, похоже, удалось её разбудить. Если он пойдёт за мной, то никогда не предаст и будет делать всё от него зависящее. Такой человек мне точно нужен. Продолжая размышлять в том же ключе, довольный собой, я покинул бар и направился вниз по слабо освещённой лестнице, но моему приподнятому настроению не суждено было продлиться долго. Я почувствовал резкую боль от укола в спину. Мгновенно сорвавшись с места и выхватив пистолет из кобуры, я успел сделать лишь четверть оборота вокруг своей оси, чтобы увидеть ухмыляющуюся морду с монголоидным разрезом глаз и «Тазер» в его руке. Осознание того, что это нить от шокера и ударила мне в спину — было последней ясной мыслью перед тем, как я повалился на землю, дёргаясь в конвульсиях. Сознание отключилось. Глава 6 Очнулся от боли в скованных за спиной руках. Попытался резко вскочить на ноги, но посреди движения голова закружилась, и я приложился о ближайшую стену спиной. Картинка в глазах сияла и была слишком мутной, чтобы что-то разобрать. На этот момент я уже более-менее взял себя в руки и, опершись о злополучную стену, начал размеренно дышать. Глубокий вдох, затем два резких выдоха. Постепенно зрение начало прояснятся, и я обнаружил себя в крохотном помещении, полтора на два метра навскидку, которое было абсолютно пустым. В буквальном смысле бетонная коробка с железной дверью и яркой лампой под потолком. И всё, больше ничего в месте, куда я попал не было. Твою мать! Только вчера отчитал себя за неосторожность, и вот опять я по уши в дерьме. Ладно, время на самобичевание выделю потом, сейчас главное — любой ценой выжить. Так, на мне нет ничего кроме нижнего белья. Очень странно. Обычно, в таких ситуациях раздевают полностью, для психологического прессинга. Всё что я могу сейчас сделать — это размять окаменевшие мышцы и импровизировать, отталкиваясь от ситуации. У меня не зафиксированы ноги, в моей камере отсутствует видеонаблюдение, меня не полностью раздели. Как-то это всё… не профессионально, что ли? У меня был опыт жизни в шкуре силовика крупного картеля, мы там подобных косяков не допускали никогда. Непростительно давать жертве даже малейшую возможность оказать сопротивление, пленённый опасный зверь — это всё ещё опасный зверь. Есть надежда на то, что ребята из триады, а вероятнее всего это они меня как-то опознали и выследили, специфическими навыками и дисциплиной больше напоминают шпану, а не серьёзную организованную преступность. Если это действительно так, то шансы у меня есть, буду играть на их ошибках. Главное — избрать верную линию поведения. Ни в коем случае нельзя показывать хладнокровие и спокойствие. Запомни, Икс, ты отныне — обоссавшийся со страху обыватель, который вообще ничего не понимает. Следующие полчаса я аккуратно сокращал и расслаблял каждую мышцу, даже рукам удалось частично вернуть подвижность, хоть они и продолжали болеть со страшной силой. Пальцами шевелить получалось, это радует, значит кровообращение не нарушено, и некроза не будет. Ещё через некоторое время в двери открылось крохотное прямоугольное окошко на несколько секунд. Наверное, пленители решили проверить, очнулась ли их жертва. Я, не желая упускать момент, начал свое театральное выступление срывающимся испуганным голосом: — За что? За что вы так со мной? Я же ничего не сделал! Я только пришёл устраиваться в отряд, я ничего не делал, слышите! Парни, я только после кадетского училища, вы взяли не того, парни!