— Я справлюсь. — Тогда давайте приступать, — согласился я. Пройдя процедуру дезинфекции, я облачился в одноразовую одежду, накинул сверху халат и принялся наблюдать за процессом подготовки эссенции к подсадке, изредка давая комментарии, когда это требовалось. Для начала доктор поместил камень в колбу и отправил её на нагревательную станцию. Дождавшись нужной кондиции, он аккуратно извлёк его пинцетом. Внешний вид эссенции изменился. Теперь внутри кристалла уже не пробегали миниатюрные молнии и вспышки. Наружный его слой огрубел, приняв тёмно-синий оттенок, а в центре собралась жидкость, мерцающая фиолетовым светом. Затем мужчина перенёс его вовнутрь стеклянного ящика с прорезями-руковицами для рук, в котором уже находились три сосуда. Один большой, похожий на шприц, и два поменьше. Нажав кнопку на столе, доктор откачал весь воздух и вспышкой ультрафиолета убил все бактерии и лишние органические частицы. Он медленно, с помощью автоматического резака, начал вскрывать камень над колбой. Фиолетовая жидкость начала капать в сосуд. Когда с этим было покончено, Виктор отложил пустую оболочку и, установив флакон с жидкостью в дозатор, сделал два быстрых клика, равномерно распределив катализатор силы по двум оставшимся картриджам. Герметично запечатав их, он облегчённо выдохнул и вынул картриджи из прибора. — Всё прошло, как надо, — удовлетворённо подтвердил я. Теперь нас ждала самая ответственная часть — процедура подселения. Для её проведения нам пришлось переместиться в операционную. Мне обработали лицо и зафиксировали тело, пристегнув меня множеством ремней к специальному креслу. Доктор с дочерью установили в медицинскую технику оба контейнера с эссенцией, продублировав их такими же картриджами, извлечёнными из холодильной камеры, но уже с промежуточной офтальмологической жидкостью. Когда они готовились устанавливать мне на веки распорки, поддерживающие глаз в открытом состоянии, я решил напоследок повторить важные тезисы: — И так, господин и дамы, напоминаю, что после завершения операции я буду находиться в сознании ещё пятнадцать-двадцать минут. Вероятно, буду сходить с ума от боли и орать. Затем я отключусь на три-четыре часа, за это время вам будет необходимо доставить моё бесчувственное, бренное тело домой к доктору и погрузить в ледяную ванную. С этим лучше не тянуть, так как незадолго до прихода в себя, меня должны настигнуть побочные эффекты от присадки. А теперь выдохните, сосредоточьтесь и приступайте, я в ваших руках. Из присутствовавших больше всех волновалась Шей. Она стояла у входа в нервном ожидании. Поймав её обеспокоенный взгляд, я ободряюще кивнул, стараясь поделиться с ней своей уверенностью. Хотя нервничать стоило как раз мне самому, учитывая ту боль, с которой мне придётся столкнуться. Но я знал, что моё тело справиться, а боль — это лишь временное неудобство, потерплю. Больше меня раздражало то, что на ближайшее время я превращусь в беспомощную развалину. В каждый глаз мне ввели по два катетера, через которые родное стекловидное тело постепенно откачивалось и заменялось синтетическим. Пока я ничего не чувствовал, только зрение помутнело. Понемногу на изображение начал накладываться какой-то оттенок, будто бы я смотрел на мир сквозь какой-то лиловый фильтр. — Мы закончили, что-то чувствуете? — напряжённо спросил доктор. — Пока нет, самое время снять с моих глаз всю технику, пока есть возможность. Поторопитесь. Он кивнул и выполнил мою просьбу. Ещё пару минут ничего не происходило. — Кажется, это на подходе… Шей, давай сюда капу, — попросил я, тяжело дыша. Египтянка быстро подошла ко мне и дала зажать в зубах силиконовую… И тут началось. Эссенция добралась до глазного нерва, по которому должна была распространиться и по всей нервной системе, отращивая новые её ответвления, называемые местными «каналами», единственным физическом проявлением силы в теле одарённого, отличающим его от обычных людей. Сначала я почувствовал дикое жжение где-то на задней стенке глазного яблока, потом я потерял зрение. Вмиг картинка потухла, чтобы через секунду тьма разразилась тысячами ярких вспышек, от которых невозможно было зажмуриться или отвернуться. Меня прошиб пот, сердце сходило с ума, пульс зашкаливал, уйдя далеко за две сотни. Жжение в глазах вышло на новый уровень, словно там текла кипящая магма. Эта невыносимая боль начала распространятся. Сначала она захлестнула всю голову, затем спустилась вниз по позвоночнику. Меня затрясло, мышцы ходили ходуном от спонтанных судорог. Кости ломило так, будто их, привязав цепями, тянут в разные стороны многотонные грузовики. Я шипел, стискивая кусок силикона во рту, не имея возможности орать. Адское жжение растекалось дальше и захватило каждый миллиметр моего тела. Я потерял отчёт времени, всё моё существование свелось к бесконечной агонии и монотонно повторяющейся набатом в голове мысли: «Закончись. Закончись. Закончись. Закончись…» Я даже упустил момент, когда, наконец, смог провалиться в спасительное небытие, и моё сознание отключилось. *** Статичный писк, высокочастотный и отвратительный, встретил меня в момент пробуждения от забвения. Пальцы на руках непроизвольно подёргивались, по нервам били хаотичные разряды. Сердце то замирало, пропуская удар, то начинало бешено колотиться. Я медленно поднял тяжёлые веки. В комнате на диване дремала Шей, доктор сидел на стуле, сложив голову на руки. — Успели? — тихо спросил я. Девушка резко встрепенулась, услышав мой хриплый голос, и подбежала к моему «саркофагу». — Ты очнулся! Наконец-то! — облегчённо выдохнула она. — Что-то пошло не по плану? — задал я вопрос, пытаясь игнорировать раскалывающеюся голову. — Ты пришёл в себя спустя… — она вытащила из кармана коммуникатор. — Шестнадцать часов! Мы уже не знали, что делать… Ещё и твоя температура, она даже в ледяной ванной тридцать девять и восемь, Икс. Мда, вышла накладка. — Это как раз нормально. Покопчусь так ещё пару деньков, потом должно отпустить. Виктор тоже поднялся со своего места и, встав рядом с моей подругой, выдал тираду возбуждённым голосом: — Это удивительно. Я поднимал все научные исследования со схожими экспериментами. Были попытки с точно такими же условиями, там все испытуемые скончались сразу после минимального контакта с извлечённой эссенцией. Феноменально, Ваше тело уникально! Но откуда Вы знали, что выдержите? Это же невозможно было предсказать! — Семейный секрет, Виктор, семейный секрет. Ни у кого больше так не получится. В приказном порядке отправив Шей спать, я и сам отключился. Поддерживать себя в сознании пока было очень сложно. *** В следующий раз, придя в себя, обнаружил напротив Инну. Ледяной взгляд её серых глаз внушал, особенно учитывая возраст. Шестнадцатилетний подросток со взором снежной королевы, забавно. — Ты выжил, — констатировала она. — Ага, я выжил, — подтвердил, пытаясь изобразить что-то вроде ухмылки. — Это хорошо. Есть вероятность, что ты не соврал и действительно убьёшь этих подонков, — ответила она, пододвигая стул и присаживаясь рядом. — Убью, мне нужен их бизнес и ресурсы. Но тебе придётся подождать ещё примерно два года, северная королева, — кривясь от вновь настигшей меня боли, поведал я. — Для начала мне нужно будет поднарастить мяса, чтоб их сожрать. А что ты делаешь тут, рядом со мной, юная леди? — Вот не надо этого, ты старше меня всего лет на пять максимум. Я хотел рассмеяться, но получилось лишь закашляться. — У тебя кровь идёт из глаз, — безразлично сообщила мне собеседница. — Твоя подруга вышла за кофе, а отец на работе. Она взяла с тумбочки влажную салфетку и вытерла мне лицо. — Я готова ждать. Всяко лучше, чем бездействие моего папы, — вздохнула она, отводя взгляд. — Он всё мне рассказал. И я понимаю, почему ты так к нему относишься, но он правда хочет, как лучше для меня. И заботиться в меру своих возможностей. Не стоит его осуждать, он не такой, как ты. — А какой, по-твоему, я? — А ты сам-то себя слышал? «Их сожрать». Ты хищник, а нам с ним — не повезло родиться травоядными. Что мы можем против таких как ты? — И чем же мы отличаемся? — заинтересовался я. — Издеваешься? Ты только что сделал невозможное. Превратился из обычного человека в одарённого, нарушив все законы мира! — возмутилась Инна. — А что, хочешь так же? — Хватит глупых вопросов, — раздражённо отрезала она, поднимаясь со стула. — Папа сказал, что тебе нужно отдыхать и восстанавливаться. — Такая взрослая и холодная. Что, уже уходишь делать свои школьные уроки? — усмехнулся я, глядя ей в след. Она лишь наградила меня очередным ледяным взглядом, на секунду остановившись и обернувшись, но потом вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Интересная девочка. Хм, а что, вариант. Кто сказал, что мне нужен наследник именно мужского пола? Я что, сексист какой-то, что ли? Тем более в реалиях местного общества вполне лояльно к такому относятся. Это были мои последние мысли, перед тем, как вновь уснуть. *** Провалявшись у Виктора дома ещё пару дней, меня наконец отпустила повышенная температура. И кое-как, с помощью Шей, мне удалось перебраться в собственную квартиру. Следующую неделю я мучился от двух вещей: боли и скуки. Будучи вынужденным прожигать время, сидя на диване, попытался ознакомиться с местными сериалами и был разочарован. Практически такая же посредственная и бессмысленная жвачка для мозга, что выходила в огромных количествах на стриминговых платформах в последние годы моего пребывания в родном мире. Я начал вспоминать свои любимые телешоу из первой жизни… Но не буду утомлять вас ностальгическим брюзжанием ста двадцати летнего старого пердуна. Раньше и трава была зеленее, очевидно. Вам же, наверное, интереснее, что творилось в других мирах, верно? Но тут придётся вас обломать: в фантомных мирах мне было как-то не до массовой культуры, передо мной стояли чёткие задачи, и свободного времени практически не было, а если там намечалось длительное затишье, Кира просто проматывала для меня время до следующего ключевого события. Тут же было всё то же самое, со скидкой на местный колорит. Не полицейские, а гвардейцы. Не супергерои, а одарённые. Не бизнесмены, а корпораты. И всё в таком ключе. А разбираться и копаться в этой клоаке, чтоб найти что-нибудь стоящее, желания у меня не было.