— Ты уверена, что взяла все? — Спросил Таннер, пока Пегги укладывала последнюю фигурку экшен-мена в машину. Она похлопала себя по груди, где прятала два пакета с уликами. — Да, все. — Она повернулась к Киту, который одной рукой держался за ногу Таннера, а другой — за пританцовывающего Хьюго. — А ты, молодой человек? Он приподнял плечо, показывая свое недовольство. — Если не все, мы всегда можем вернуться. Пегги посмотрела на своего сына сверху вниз. — Нет. Дядя Таннер должен будет заплатить много денег за доставку тех вещей, которые ты у него забыл. Ты ведь этого не хочешь, правда? — Я не хочу уезжать! Таннер поднял его на руки и крепко обнял. — Скоро увидимся. До Рождества осталось всего несколько недель. Таннер поймал себя на мысли, что сейчас ему нравится этот семейный праздник. Он уже подумывал над тем, что купит Мередит на Рождество… и как они проведут его все вместе. Чертовски ужасающие мысли для человека, который долго не мог усидеть на одном месте. Но Кит от него отстранился. И блеск слез в его глазах встревожил его. «О, не делай этого, — хотелось ему сказать, — это выворачивает меня наизнанку», но вместо этого он обнял еще раз своего племянника. — Я люблю тебя, Кит. — Я тоже тебя люблю. — Мы позвоним тебе, как только приедем домой, — заверила его Пегги. Он поставил Кита на ноги и повернулся к Пег, она обняла его за талию. — Все было очень мило. Я рада, что мы познакомились с Мередит. Удачи тебе с ней. Он посмотрел на свою сестру с высоты своего роста. — Как ты думаешь, как она поступит? — Ей будет больно, и она будет с опаской доверять тебе. Но думаю, она тебя простит. Однако, ей потребуется некоторое время. Нам, разведенным женщинам, нужно немного больше терпения. — Понятно. Будь осторожна. — Всегда. Кит, пошли. После объятий и слез, Кит, наконец, залез на заднее сиденье машины. Пегги отъехала, а затем опустила стекло и помахала ему рукой. Он поднял руку ей в ответ во внезапно наступившей тишине. Даже Гюго лег на холодную землю. Ветер шелестел ветками деревьев, но этот звук не мог соперничать со смехом Кита, который сидел с поникшими плечами. За границей было как-то легче. Он редко виделся с Пегги и своим племянником, поэтому не так сильно скучал, как сейчас. Может у него в груди образовалась дыра от переживаний за своих близких? Он потер грудь и направился в дом. Гюго тявкнул, видно, соглашаясь. По крайней мере, теперь он мог увидеться с Мередит. И сказать все, как есть, и перестать беспокоиться об этом. Он ускорил шаг. Взяв телефон, он нахмурился. Соммервил оставил голосовое сообщение. Слушая его, он прошел в гостиной. Чертов придурок напоминал по поводу еще одной фотографии. Ну и черт с ним. Пора набраться мужества. Он покажет Мередит досье на Дэвида. Объяснит все, что ее бывший шантажировал его. Хотя со стороны все будет выглядеть не очень красиво, но, по крайней мере, так будет правильно. О, и он ей скажет, что любит ее. Он потер горло. Он никогда такого не говорил ни одной женщины, кроме своей семьи. Он не позволял себе испытывать к кому-то столь сильные чувства, поскольку карьера для него была на первом месте. На работе все было ясно, не запутано, нужна была его объективность — и у него это чертовски хорошо получалось. И разъезжая по разным городам — единственное, чего он хотел тогда, эти командировки удовлетворяли все его потребности на протяжении многих лет. Так было до сих пор. До Мередит. — Я люблю тебя, Мередит, — произнес он, практикуясь в словах и слегка поеживаясь. Гюго опять тявкнул. — Я не с тобой разговариваю. Многие предполагали, поскольку он был журналистом, что он хорошо умеет обращаться со словами. Если бы они только видели его сейчас… он пнул диван. Он ненавидел это чувство. Пол под ним превратился в зыбучие пески, ноги не слушались и не чувствовали опоры. Он вздохнул, стараясь быть по-прежнему спокойным. Все будет хорошо. — Верно, мальчик? Гюго прыгнул ему на ногу. — Спасибо за вотум доверия. Мередит сняла трубку после второго гудка. — Привет. Компания уехала? — Ага. — Он прочистил горло. — Я… надеюсь, что ты приедешь. — Я буду у тебя через двадцать минут. Разожги камин. Да, и открой бутылку вина. Мне хочется напиться. Во рту у него пересохло. Похоть переплелась с напряжением и нервами. — Хорошо. — Скоро увидимся, — пропела она. Он отложил телефон в сторону. Когда ему лучше ей все рассказать до или после занятий сексом? Поскольку он был все же мужчиной, поэтому хотел рассказать после, но он понимал, что это неправильно. Лучше сообщить ей все сразу и пусть она сама решает, захочет остаться у него или нет. Боже, он надеялся, что она захочет остаться с ним. Телефон зазвонил снова, почти мгновенно. На экране появилась фотография Пег, он улыбнулся, оглядываясь в поисках вещей Кита. Мелкая вонючка. — Забыл что-нибудь? — Нет. Мне нужно, чтобы ты оставался со мной на линии. Резко произнесла она. Он столкнул Гюго с колен и сидя выпрямился. — Что случилось? — За мной следует машина шерифа, — сказала она приглушенным голосом. — Нутром чую, что это Барлоу. — Господи, Пег. — Он сорвался с дивана. — Где ты? Я сейчас же… — Нет. Он пытается запугать меня. — О Господи. — Мысль, что Барлоу преследует его сестру и племянника, превратила его внутренности в сырое мясо. Он ходил взад и вперед, в доме раздавался только стук его ботинок по полу. — Он включил фары и прибавил скорость. Стук сердца Таннера отдавался эхом в ушах. — Мам, ты что, превысила скорость? — услышал он вопрос Кита. — Ты не должна останавливаться, Пег. Мы не знаем, что он может сделать. — Черт возьми, я знаю это. Кит, мне необходимо, чтобы ты помолчал минутку. Ладно? Звук пронзительной сирены на том конце провода накалил его нервы до предела. Он чувствовал такую беспомощность, которая была похожа на ту, когда в одной из деревень у него на глазах расстреливали целые семьи. Только сейчас все было хуже. Сейчас вопрос касался его сестры. — Далеко следующая бензоколонка? Я в двух милях от города. Только что проехала поле для гольфа. Таннер тут же вспомнил карту города. — Следующая примерно в миле. — Хорошо. Кит, дорогой. Маме нужно, чтобы ты сделал одну очень важную вещь. Мне необходимо, чтобы ты сказал офицеру, что тебе очень нужно в туалет, тебе плохо и крутит живот, когда мы подъедем к заправке. — Но я не хочу… — Я знаю, милый, но мне нужно, чтобы ты держался за живот и переминался с ноги на ногу. Как будто ты участвуешь в представлении в школьном спектакле. Таннер закрыл пальцем другое ухо, чтобы лучше слышать их разговор сквозь вой сирены. — Но зачем? — Спросил Кит. — Потому что дядя Таннер считает этого полицейского — плохим человеком. Я не хочу, чтобы ты пугался. Ты же знаешь, что я всегда смогу тебя защитить, да?