Правда, за последний год она на себе испытала поговорку: «Друг до первой беды». — Я скучаю по вам, ребята. — Но возвращение домой? Она поселилась в Нью-Йорке, как только поступила в Колумбийский университет. — Давай я выпью кофе. — Жаль, что меня нет рядом с тобой, чтобы сделать твой любимый. Я бы обняла тебя и рассказала, как Пейдж Лортон решила понюхать взбитые сливки и опустила свой нос прямо в них, а старик Перкинс решил, что она задохнется и произвел на ней приемчик Хеймлиха. (Приём Хеймлиха, хватка Хеймлиха, манёвр Геймлиха (применяется для удаления инородных тел верхних дыхательных путей и особенно эффективен при их полной обструкции (закупорке). Этот способ считается самым эффективным, поскольку при резком ударе, направленном под диафрагму, из нижних долей легких с силой выталкивается запас воздуха, который никогда не используется при дыхании. — прим. пер.) Мередит засмеялась и ее смех походил на последние зерна попкорна, лопающиеся в микроволновке. — О, Джили, я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. Ты моя старшая сестренка. Я скучаю по тебе, Мере. На пару секунд отодвинув телефон в сторону, она подошла к прилавку и заказала свой кофе (большой, без пены латте) прежде чем вернуться к стулу. Она откинулась на спину и прислонила телефон к уху. — Дай мне поразмыслить по поводу возвращения домой. — Конечно, Карен знает, сколько ты пахала, как только присоединилась к ее газете. Ты там уже целый год работаешь. Плюс, это конкурирующая газета Рика-Мудака. Это должно быть дополнительные бонусные очки. Ее кофе волшебным образом появился перед ней. Она подняла глаза и увидела миниатюрную баристу с зачесанными, прилизанными волосами. — Похоже, тебе нужно принести кофе. Доброта случалась не часто в Нью-Йорке. В ее родном городе Деа Вэлли, Колорадо, подобное происходило чаще, она бы сбилась со счета, если бы начала подсчитывать сколько раз. — Спасибо. — Ее захлестнула волна тоски по дому. — Может ты права, Джил. Было бы здорово оказаться рядом с теми, кто знает меня так хорошо. — Вот иотлично! Подумай об этом. Поговори с Карен. А сейчас выпей латте, а потом мы поговорим о романах. Страна Норы Робертс ждет. Улыбка тронула губы Мередит. — Я забыла, что мама всегда так называет книги Норы. Она показывала пальцем на папу и говорила, что уйдет на несколько часов навестить Страну Норы Робертс, а потом закрывалась в спальне. Словно взрослая версия Диснейленда. Папа никогда не понимал ее склонности. — Да, но, по крайней мере, он не обвинял ее развод из-за книг Норы. Рик-Мудак из тех людей, которые не могут взять на себя ответственность за свои измены, поэтому он обвинял в этом тебя и романы. Разве это не самая жалкая вещь на свете? Это все равно, что обвинять подростка в самоубийстве Ромео и Джульетты. Полная чушь! — На самом деле, я думаю, мне не привыкать. — Она сделала последний глоток латте и встала. Проверяя равновесие. — Хорошо, я готова. — Поэтому иди с важным видом и достоинством в секцию романов. Она шла не с таким уж важным видом, дважды споткнулась. Слава Богу, было за что держаться, книжных полок было полно. Когда она проходила мимо журналов, остановилась как вкопанная, устремив взгляд на фото своего бывшего мужа с самоуверенной улыбкой, которая заставляла женщин влюбляться в него, и Мередит не была исключением. — Ричард на обложке «Человек Нью-Йорка», — прошипела она, разглядывая его темно-синий костюм и патриотический красный галстук. — А? — спросила Джил, наверное, потому, что Мередит шипела голосом, словно только что вдохнула из кислородной подушки. — Рик-Мудак на обложке журнала, — отчетливо выговаривая слова произнесла она. — Этот журнал типа версии журнала GQ. — И что там написано? Пожалуйста, скажи мне, что он позирует в качестве трансвестита, рекламируя твое нижнее белье La Perla. После расставания с Риком, она выбросила все свое хлопковое нижнее белье, заменив его бельем La Perla. Облаченная в роскошное нижнее белье, Разведенная Женщина была похожа на супергероиню, только не было вздымающейся накидки сзади и ажурных колготок. Конечно, было странно создать себе альтер эго, но это помогало ей выжить. Она могла притворяться молодой и сексуальной жительницей Нью-Йорка, способной поставить на колени любого мужчину. Давненько она не ставила настоящего мужчину на колени. Очень, очень давненько. Тогда был Рик-Мудак. Ублюдок. Она прочла заголовок: «Медиамагнат бросает шляпу на политический ринг». — О, черт, — сказала она, взяв журнал. — Что? — вскрикнула ее сестра. — Слухи оказались правдивыми. — Она пролистала статью. — Рик наконец-то решился. Он собирается возглавить Исследовательский комитет в Сенате. — Да ты издеваешься. Подруга, это единственный раз, когда я хотела бы оказаться жителем Нью-Йорка, чтобы проголосовать против него. Она бегло прочитала статью, затаив дыхание, проверяя, выполнил ли он их договоренности. Ее беспокойство росло, когда она дошла до части о разводе. Нет. Ее пульс начал увеличиваться, как только она увидела обложку. — Он нарушил наше соглашение о разводе, мы решили не говорить о нем. — Мудак. О чем там говорится? — Написано…, — ее пульс удвоился, когда она стала читать. У нее возникло искушение тут же положить голову на колени и начать медленно дышать. — Он сказал, что у нас разные представления о совместной жизни. Он хотел служить высшему благу. Он желает сказать общественности… улучшить их жизнь. Полное дерьмо. О, теперь он хочет быть государственным служащим на выборной должности. Он сказал, что я предпочитаю более традиционную семью с детьми…. о которой вы читаете в книгах… он не против этого. — Боль обжигающе стучала в виске от такого предательства, ей хотелось разорвать журнал. Старые раны ожили, став сырыми и свежими. — Мудак, ублюдок… — ругалась ее сестра. Джил продолжала его обзывать, у Мередит кружилась голова. Она заметила работницу книжного магазина с охапкой книг. — Когда это стало известно? Молодая женщина остановилась и выдохнув, произнесла: — Это сигнальный экземпляр. Мы договорились получить его на несколько дней раньше, чем другие магазины, это стоящая история. Он такой симпатичный, правда? Я бы проголосовала за него. — Она отплыла, больше не сказав ни слова. Мередит вернулась к мобильнику. — Мы договорились, что не будем говорить о разводе. Мы досконально обсудили этот пункт. — Он когда-нибудь сдерживал обещания? Бьюсь об заклад, он очень нервничает, что ты можешь рассказать СМИ о его изменах. Избиратели не любят лжецов. Или политиков, получающих секс за деньги… Но это его никогда не останавливало. Его ничто не может остановить. Вот почему люди называли его магнатом. Ее телефон снова просигналил о звонке. Она посмотрела на дисплей. От знакомого номера перехватило дыхание. Потом ее обуяла ярость. Рик-Мудак решил позвонить ей. Ну, так он не единственный, кому есть что сказать. — Джил, это Ричард. Я перезвоню. — Постой… Она приняла звонок с другой линии. — Какого черта тебе нужно? — Мередит, — радостно произнес он. — Я так понимаю ты знаешь новость, я не дозвонился до тебя раньше. — Не верю. — Я звонил твоему ассистенту три раза сегодня утром. Когда она наконец сказала, что не может до тебя дозвониться, я решил позвонить сам. Она прислонилась к стеллажу. Звук его очаровательного голоса вызывал у нее дрожь в коленях. Впервые за целый год, она разговаривала с ним. — Ты ублюдок. Ты нарушил наше соглашение. — Ну, этого нельзя было избежать. Избиратели хотят знать. Я был настолько очарователен, насколько мог. Я восхвалял тебя до небес, но автор статьи не захотел вставлять мои цитаты о тебе. Клорокс никогда не убрал бы их, он не занимался подобным дерьмом. — Готова поспорить, что это не так. — Итак, я звоню, чтобы кое-что прояснить. Не думаю, что тебе позвонят слишком много репортеров, когда объявят окончательно о создании Исследовательского комитета, но я был бы признателен, если бы ты отвечала коротко и мило. Ты можешь рассказать, какой я отличный парень, и так же предположить, что из меня мог бы получиться отличный сенатор, несмотря на то, что мы не смогли ужиться как муж и жена. Какая наглость! Она покраснела не только из-за нехватки кислорода. — Ты ублюдок. — Теперь, Мередит… — Нет, постой! Ты не позвонил мне раньше, потому что знал, что я буду против. Ты эгоистичный мудак. Несколько человек, просматривающие книги, подняли брови и решили отойти подальше. — Черт побери. Я надеялся, что ты не такая. Ради всего святого, я дал тебе щедрые отступные. Деньги были одним из многочисленных инструментов манипулирования им людьми. — Дело не в деньгах. Господи. Я любила тебя! — Она стиснула зубы, чтобы взять себя в руки. Двое могли сыграть в эту игру. У нее были свои методы. — Ты надеялся таким образом купить мое молчание? — Мередит… — Заткнись. Ты знаешь, что мне известно, и если ты не оставишь меня в покое и не отзовешь… свое дерьмовое сообщения о должности в Сенате, я не беру на себя ответственность за свои действия также, как и кто-то другой, не принял на себя ответственность за свои. — Не надо мне угрожать.