Холод уничтожает все живое… 4. Я держу мать за руку. Я совсем маленькая. Мы в Кайетт, собираем грибы в лесу. Воспоминание, но такое яркое, как путешествие во времени, будто я перенеслась в тот день. Как приятно снова здесь оказаться! «Смотри, мой ягненочек, – говорит она, останавливаясь, чтобы поднять маленькую бежевую шляпку с мягкой земли, – вот это лисичка». 5. Похоже на миг между сном и явью, когда осознаешь, что засыпаешь: мысли и воспоминания смешиваются, складываются в сюжет, вот-вот наступит забытье. Последние секунды в сознании: я захлебываюсь водой, на мгновение выныриваю на поверхность между волнами, без воздуха, вне времени; корабль превратился в неразличимую массу света и теней, а потом Оливия оттаскивает меня в сторону и просит прощения. Она думала обо мне, говорит она, часто думала обо мне и об океане, о той поездке на яхте Джонатана, поэтому искала меня и нашла на корабле снимающей шторм. Она не думала, что я ее увижу. Она отвела меня в сторону, чтобы сказать об этом, но куда она меня увела? Мы с ней в некоем промежуточном пространстве, по крайней мере, мне так кажется; между океаном и чем-то, о чем не хочется думать… 6. Смети меня: слова, написанные на окне школы, когда мне было тринадцать, бледные буквы на стекле… 7. Воспоминание, в котором мне бы хотелось задержаться подольше: поцелуй с Джеффри на палубе C, за стеной из грузовых контейнеров. Его рука на моем лице. «Я тебя люблю», – шепчет он, и я тоже отвечаю ему шепотом. Я уже произносила эти слова, но, кажется, прежде не понимала их смысла. 8. Сейчас на палубе у трапа под моросящим дождем стоят Джеффри Белл и Феликс Мендоза, над ними нависают оранжевые краны в порту Роттердама. Джеффри небритый и с темными кругами под глазами. Это не воспоминание. «Ты понимаешь, что все выглядит так, как будто ты виновен?» – говорит Феликс. «Клянусь Богом, я не знаю, что с ней случилось». Голос Джеффри срывается, он с трудом сглатывает и закрывает глаза под взглядом Феликса: «Но боюсь, если я останусь, меня обвинят в убийстве». Они пожимают друг другу руки, Джеффри отворачивается и спускается по лестнице, понурив плечи под дождем. Он такой одинокий и потерянный, мне хочется подойти к нему, притронуться к его плечу и сказать, что со мной все хорошо, я уже в безопасности, ничто не сможет мне навредить, но что-то мне мешает, между нами какая-то дистанция, он отдаляется от меня. 9. Я в знакомом отеле. Кажется, в Дубае, но это место не похоже ни на какие места из моих воспоминаний. В нем есть что-то нереальное. Я стою у фонтана в лобби. Я слышу шаги, оглядываюсь и вижу Джонатана. Мы в несуществующем пространстве, где-то во сне, в котором облик вещей постоянно меняется и ускользает. Мы одни. Я чувствую себя более материальной, чем до этого; Джонатан меня видит, я понимаю это по его удивленному выражению лица и могу с ним заговорить. «Привет, Джонатан». «Винсент? Я тебя не узнал. Что ты здесь делаешь?» «Просто пришла в гости». «Откуда ты пришла?» «Я пришла из океана, – едва не сказала я, но мое внимание отвлек Файзаль, он стоит у окна с женщиной, которая кажется мне знакомой – Иветт Бертолли? – впрочем, я нахожусь не совсем в океане, а даже если там, то и где-то еще. 10. Прошло какое-то время. Я скольжу по волнам воспоминаний. Я оказываюсь на улице в незнакомом городе, мой брат сидит на пороге, и я слышу, как он со мной разговаривает, но когда он оглядывается и видит меня, то ничего не говорит; я двигаюсь дальше по Ванкуверу, иду по району, в котором жила в семнадцать лет, хотя слово «иду» не совсем точно описывает то, как я теперь перемещаюсь; я ищу Миреллу и нахожу ее: она задумчиво сидит в одиночестве в красивой комнате, похожей на лофт, уставившись в телефон, потом поднимает глаза и мрачнеет, но будто не замечает меня. 11. В своих воспоминаниях я снова в ресторане Le Veau d’Or, в интерьере красно-золотых тонов, слушаю, как наименее симпатичный мне инвестор Джонатана рассказывает о певице. Нет, не о певице, а о схеме Понци. «Не заметила возможность, – говорит Ленни Ксавье, рассказывая о певице. – Возьмем, к примеру, меня, когда я познакомился с твоим мужем. Я понял, как работает его фонд. Я увидел возможность, и я ее не упустил». Я вижу тревогу на лице Джонатана, она сквозит и в том, как он наклонился, отчаянно желая, чтобы Ленни замолчал: «Давай не будем утомлять наших прекрасных жен разговорами об инвестициях», – и Ленни с ухмылкой поднимает бокал: «Я просто хочу заметить, что мои инвестиции принесли мне даже больше прибыли, чем я мог мечтать». Он знал, и я, конечно, тоже знала, пускай и без подробностей, но знала о самом факте существования схемы, ведь я уже не первый месяц притворялась женой Джонатана, просто предпочитала делать вид, что ничего не понимаю. 12. Я снова ищу Пола и нахожу его в пустыне, рядом с невысоким белым зданием, которое светится в сумерках. Он закрыл дверь и дрожащими руками зажег сигарету. Он поднимает голову и видит меня, роняет сигарету и тут же ее поднимает. «Ты, – выдавливает он из себя. – Это ведь ты, правда? Ты на самом деле здесь?» «Не знаю, как ответить ни на один из этих вопросов», – говорю я. «Я только что говорил о тебе на сеансе с терапевтом, – сказал он. – Я рассказал ему то, что еще никому не рассказывал». Я не могу разглядеть его лицо в гаснущем свете, но мне кажется, что он плакал. «Винсент, пока ты не ушла, можно я тебе кое-что скажу?» «Что?» «Я хочу извиниться, – говорит он. – За все». «Я тоже была воровкой, – отвечаю я, – мы оба были испорченными людьми», и вижу, что он меня не понимает, но я больше не хочу здесь оставаться, пытаюсь ему это объяснить, а затем покидаю пустыню вместе с Полом и возвращаюсь в Кайетт. Я на пляже, недалеко от пристани, к которой швартуется почтовое судно. В нем сидит моя мать. Она сидит поодаль от меня, на связке дров, сложив руки на коленях, и словно бы спокойно ждет назначенной встречи. Ее волосы все так же заплетены в косы, ей по-прежнему тридцать шесть, она в красном кардигане, который надела в день, когда пропала. Разумеется, это был несчастный случай, она бы никогда не оставила меня одну. Она так долго меня ждала. Она всегда была здесь. Мой дом всегда был здесь. Она смотрит на океан и волны, накатывающие на берег, и в изумлении оглядывается, когда я зову ее по имени. Благодарности Я бы хотела поблагодарить всех замечательных людей в Lloyd’s List, которые выдали мне пробную подписку, чтобы я могла почитать публикации о морском деле, а также Роуз Джордж за ее прекрасную книгу о судоходстве «Девяносто процентов всего». Все персонажи в моей книге вымышленные, но в основе сюжета о финансовом преступлении – схема Понци Бернарда Л. Мейдоффа, которая рухнула в декабре 2008 года. Огромную помощь при работе мне оказали две превосходные книги на эту тему – «Слишком хорошо, чтобы быть правдой» Эрин Арведлунд и «Волшебник лжи» Дайан Б. Хенрик. Также я благодарю моего чудесного агента Кэтрин Фоссет и ее коллег в Curtis Brown в Нью-Йорке; моих редакторов Дженнифер Джексон, Софи Джонатан и Дженнифер Ламберт и их коллег в Knopf в Нью-Йорке, Picador в Лондоне и HarperCollins Canada в Торонто; Анну Вебер и ее коллег в United Agents в Великобритании; Лорен Серан и Кэвина Мандела за чтение черновых рукописей романа; и Мишель Джонс, бывшую няню моей дочери, которая превосходно о ней заботилась, пока я писала эту книгу. * * *